Адвокат Империи 16 - Ник Фабер
— Не стоит жечь из-за этого мосты, — продолжил я, но, кажется, уже было поздно что-то говорить.
— Нет! — процедила она, а затем повернулась к матери. — С меня достаточно. Все только и делают, что решают, как мне жить! Достало! Я не кукла! Не ваш семейный проект и не продолжение отцовских амбиций!
При последних словах дочери лицо Валерии скривилось, словно от боли.
— Что? Думаешь, что я такая глупая и не понимаю? — с искренней злостью продолжила Настя. — Я ведь хорошо знаю. Я — разменная монета семьи для будущего! Я не хочу быть красивым украшением для семейной фамилии! Вы решаете, с кем мне общаться, как одеваться, даже что чувствовать и за кого в будущем выйти замуж — а потом удивляетесь, почему я молчу? Каждое ваше «я же знаю лучше» — это удар по моей собственной воле, по моему собственному праву ошибаться, выбирать с кем общаться и дружить! Я хочу быть собой…
— Как ты была собой с тем мальчиком в университете? — резко бросила мать ей в лицо.
Настя замолчала настолько резко, словно ей дали пощёчину.
— Что? — ядовитым тоном поинтересовалась Валерия. — Или ты думала, что мы не знаем о твоём маленьком университетском романе и во что он в итоге вылился? Ты получила шанс быть собой, Настя. Общаться с кем тебе хочется. И? К чему это привело?
— Не смей мне об этом напоминать, — тихо процедила Анастасия, глядя на неё. — Ты ничего не знаешь…
— Я знаю всё, что нужно. И делать буду всё, что посчитаю нужным, — резко сказала её мать и посмотрела на свой телефон.
Нажала на экран. Ответили ей быстро. Очень быстро.
— Алло, Дмитрий? Поднимитесь в квартиру моей дочери, — её взгляд устремился в мою сторону. — Нужно сейчас же выпроводить молодого человека из дома. Да, жду…
Весь этот короткий телефонный разговор Настя смотрела на мать таким взглядом, будто не могла поверить в происходящее. А, затем, её испуганный взгляд метнулся ко мне.
— Ты не посмеешь…
— Я уже сказала тебе, Анастасия, что сделаю всё, что потребуется для того, чтобы быть уверенной в твоей безопасности.
Голос Валерии был холоднее, чем температура воздуха на улице.
— А я не собираюсь им открывать! — предприняла она попытку защититься, но даже я видел, насколько жалкой она была в такой ситуации.
— Ничего страшного, — отмахнулась мать от слов своей дочери. — У них есть копии ключей от этой убогой комнатушки.
Ох, лучше бы она в лицо ей в этот момент плюнула.
Настино лицо исказилось в такой гримасе отвращения, что я понял одну простую вещь. Как бы смешно это не прозвучало, но я явно был лишний на этом чудесном празднике жизни. Нужно было уходить ещё в тот момент, когда я, как идиот, открыл дверь с пачкой сахара в руках. И если сейчас всё продолжиться в том же духе, то отношения между этими двумя окажутся испорчены навсегда. И до такой степени, что тут уже ничего не поможет.
Да, я не мог читать Настиных эмоций. Но мне хватило и того огня, что разгорался в её глазах, грозя перерасти в испепеляющий пожар. В то самое пламя, которое после себя уже ничего не оставит. Она взвинчена. Зла. Возмущена. И сейчас хочет выплеснуть всё это наружу. Со всей своей решимостью.
— Да как ты смеешь, — даже не проговорила, а скорее прорычала она. — Я…
— Хватит! — перебил я её, со стуком поставив на стол между ними две тарелки с пастой, ароматы которой уже не казались мне такими аппетитными, как полчаса назад.
— Саша! Я…
— Хватит, — повторил я, посмотрев на неё. — Настя, сядь за стол. Пожалуйста.
Что удивительно, но она подчинилась. Если честно, то я готов был поспорить на что угодно, что она сейчас наоборот взбрыкнёт. Но нет. Покорно опустилась на стул. Что, конечно же, возмутило Валерию.
— Не смей приказывать моей…
— Вы тоже замолчите, — грубо прервал я её. — И сядьте.
— Что ты себе…
— Сядьте, Валерия, — резко сказал я. — У меня осталось не так уж и много времени до того момента, пока ваши молодчики не вломились сюда и не выкинули меня за шкирку. И мне не хочется тратить его впустую.
Она всё-таки села. С гордым видом, видимо думая, что таким образом делает мне какое-то одолжение.
— А теперь, Валерия, слушайте меня. И слушайте очень внимательно, — устало произнёс я. — Я устал это повторять. Достало. Мне плевать на то, кем там был мой отец! Я прекрасно знаю о том, что двадцать лет назад ваш муж и старший сын приняли участие в том, чтобы их не стало…
— Да, твой брат…
— Замолчите, — сказал я, глядя ей в глаза. — Даже упоминать его не вздумайте, вам ясно? Мне осточертело, что все вокруг воспринимают меня исключительно как сына своего отца! Каждый встречный аристократ, которого я успел узнать за последние полгода, видит во мне отпрыска Ильи Разумовского. Ваш муж. Распутин. Уваров. Меньшиков. Все вы только и делаете, что сравниваете меня с ним. Каждый из вас хоть единожды, но обязательно сказал мне о том, как я похож на своего отца. Каждый, Валерия. И меня это достало! Вот вконец осточертело. Я верчусь, как уж на сковородке для того, чтобы построит свою собственную жизнь, пока ваш муж и другие выстраивают планы на меня. Придумывают хитрые схемы для того, чтобы использовать мою фамилию и то, что досталось мне в наследство от папаши.
Я прервался для того, чтобы сделать вдох.
— Хватит. Я устал от этого. Вы обвиняете меня в том, что я опасен для вашей семьи? Да? Пожалуйста. Сколько вам будет угодно. Забудьте о том, что я спас Романа. Забудьте и то, что я спас всю вашу семью и убил Андрея…
— Ты мог спасать себя, — тут же презрительно фыркнула она, на что я с трудом удержался, чтобы не закатить глаза.
— Если бы я хотел спасти себя, то ушёл бы оттуда ещё в тот момент, когда всё началось, — проговорил я, глядя ей в глаза. — Бросил бы вашу дочь. Всех вас. Оставил бы умирать. И просто убрался бы оттуда. И всё. Сказочке конец. Если бы вы были правы, то мне
