Око за око (СИ) - Ромов Дмитрий
Я прошёл через рамку металлоискателя, как в аэропорту и оказался в зале. Вдоль одной из стен стояли столы с высокими узкими бокалами. Гости подходили, брали шампанское и великосветски потягивали, улыбались, болтали и шутили. Ждали губернатора.
Я огляделся и увидел в конце зала подиум. Подошёл, заглянул за перегородку. Там был отдельный космос, суетливый, гламурный и довольно откровенный. Почти, как на фотках Гельмута Ньютона. Только лучше. Девчата на ходу поправляли свои наряды, с кого-то сваливался лифчик, кто-то подтягивал трусы. Визажисты махали кисточками, модельеры подтягивали бретельки и что-то подшивали на ходу.
— Красивый! — окликнула меня Алиса. — Ну блин! Сказала же, оденься, как человек!
Она подбежала ко мне и упёрла руки в бока. На ней был откровенный купальник, и в нём она выглядела совсем не как десятиклассница. Совсем.
— Ой! — потряс я головой. — Прикрой свой срам, а то у меня голова кружится.
— Чего⁈
Девчонки, стоявшие рядом захохотали.
— Ладно, я пошутил, но от такой красоты я немного ослеп.
— Можно с вами селфи сделать? Потом, когда глаза в порядок придут хоть посмотрю на вас.
Все опять засмеялись. Несколько девушек встали вокруг меня а одна сделала снимок.
— Алиса, обними своего парня!
— Это не мой парень! — заржала она, но приобняла ради фоточки, возможно хотела смутить, я не знаю.
Но тут мне стало уже не очень интересно всё это фотографирование, потому что я увидел того, ради кого и пришёл. Сердце включилось, заработало, застучало.
И вновь продолжается бой
И сердцу тревожно в груди
И Ленин — такой молодой
И юный Октябрь впереди!
И Ленин — такой молодой
И юный Октябрь впереди!
Не потому застучало, что почувствовало опасность. Нет. Просто сейчас требовалось быть собранным и целеустремлённым. Через заднюю дверь в помещение вошёл Петрушко. Он сопровождал экстравагантного парня с нелепой причёской. Должно быть, автора коллекции. Все девушки тут же стали серьёзными и обо мне сразу позабыли.
— Ну всё, нам пора начинать, — сказал Вите модельер. — Договорим позже.
Он тут же отвернулся от блогера и подозвал к себе помощника. Но я не хотел, чтобы Петрушка скучал и тут же его окликнул.
— Виктор! — воскликнул я и широко улыбнулся. — Виктор, привет!
Я оставил Алису и сделал шаг к нему.
— Какая приятная встреча, не правда ли?
— Что? — растерянно посмотрел на меня он и вдруг кто-то поймал меня за руку.
Не грубо, а мягко, по-детски.
— Не ожидала… — произнёс знакомый голос. — Не ожидала тебя здесь увидеть.
Я обернулся. Это была Настя.
— Позвольте вам представить, Виктор. Восходящая звезда подиума Анастасия…
— Чего тебе надо! — нервно прохрипел он, а Настя вырвала руку и зашагала к выходу
16. Зови меня так
Вот же девушки… Что она вообще нашла в этом дурачке Красе, который из-за дочки депутатской наелся таблетосов? Бред же. Как можно было влюбиться в такого слизняка? Вот хоть тысячу лет проживи, а девичье сердце обязательно сумеет удивить и преподнести сюрприз.
Если нет любви в твоих пpоводах
Если холоден голос в твоем телефоне
Я могу понять и могу пpостить
Я звоню в никуда я забыл даже номеp…
Ладно, с Настей разберусь потом. А сейчас этот бродяга, смертный прыщ Петрушка занимал первое место в списке важности.
— Витя! — воскликнул я и сердечно его обнял. — Какая радостная и неожиданная встреча.
— Что тебе надо! — нервно отреагировал он и попытался вырваться из моих крепких объятий.
Морда лица у него моментально покраснела, на выдающихся скулах заиграли желваки и появились красные пятна, а глазки забегали, стали колючими, холодными. Всё масло, в котором он катался, обихаживая модельера, вмиг впиталось, и стал он сухим и шершавым.
— Витя, такое чувство, что ты не рад.
— Не рад, — с затаённой обидой подтвердил он мою догадку и, толкнув меня в грудь, вырвался на свободу.
Девочки в неглиже с интересом за нами наблюдали. Не все, разумеется, а только те, кто стоял рядом.
— Вообще ко мне близко не подходи, ты понял? Скажи спасибо, что я на тебя с твоим дружком заявление не написал.
— Заявление? — удивился я и обернулся в поисках поддержки, мол глядите, люди добрые, на меня заявление! Это что ж такое делается-то?
— Заявление твоё, знаешь как правильно называть? Явка с повинной. И, в принципе, стоит об этом подумать. Потому что если ты осуществишь свой план на ближайшие публикации, то заявление напишу я и Елена Владимировна. Знаешь такую девушку?
— Что ты сказал⁈ — вспыхнул он.
— Заявление в ЗАГС? — захохотала Алиса.
— Не сразу, — улыбнулся я, оценив её чувство юмора.
Витя же от этой шутки и от моего ответа аж на месте подскочил. Будто на ежа сел.
— Ты думаешь, своими угрозами добьёшься хоть чего-нибудь⁈ — повысил он голос и к удивлению окружающих перескочил на ломкий фальцет.
— Я не угрожаю, — улыбнулся я. — Что ты, Витя! Я смиренно прошу не делать того, что ты задумал и за что даже получил оплату. Получил? Ну, скажи, получил? За дорого хоть продал девушку свою?
— Ты под наркотой что ли? — взвизгнул Петрушка.
— Нет, конечно, я же спортсмен и, в отличие от тебя дурь вообще не употребляю.
— Оно и видно!
— А тебя вот при всех хочу предупредить, если ты свои наркоманские штуки не бросишь, придётся стукануть в органы. Пускай они тобой займутся.
— Ты что несёшь! — начал терять он контроль над гневом.
— Да ладно, не надо, — с понимающим видом усмехнулся я. — У всех свои слабости.
— Что⁈
У него глаза на лоб полезли.
— Да, перестань, пожалуйста. Все ведь всё понимают. Спалился, так хотя бы помолчи просто, не позорься. Испанский стыд, Витя.
— Кринж, — подсказала Алиса.
— Вот именно, — кивнул я. — Кринж, Витя.
Ему бы промолчать, взять свой зад и нести в зрительный зал, но его понесло по волнам злости, праведного гнева и желания поставить обидчика на место. Как, собственно, я и ожидал. Ладно бы его полоскал кто-то из сильных мира сего. А то ведь какой-то второгодник, чучело-мяучело.
— Ты чё несёшь⁈ — загорелся он. — Ты чё мелешь? Ты хочешь чтобы я сейчас полицию вызвал?
— Думаю, надо сразу в Росгвардию звонить, — усмехнулся я. — Звони. А я пока в наркоконтроль позвоню. У тебя явно наркотическое опьянение, брателло. Как там, у вас торчков это называется? Раскумарился или как? Я терминологией не владею.
Наступила тишина. Те, кто стоял вокруг нас, притихли — слишком уж странными и вроде бы беспочвенными выглядели мои обвинения. К тому же сам обвиняемый вращал глазами, как полоумный и хлопал губами, как карпик, выуженный из пруда.
— Чего ты губами шевелишь, — усмехнулся я. — Глупый маленький мышонок. Разевает щука рот, а не слышно, что поёт. Мы все видели, как ты пакетик с дурью в карман сунул. Да от тебя ганжой за километр несёт. Палево конкретное, гражданин журналист.
Ему бы отмахнуться, да пойти своё дело делать. Да куда уж там, закусил удила. Я таких знаю. Много таких артистов повидал, поэтому сейчас стоял и наблюдал за ним, как за лабораторной крысой.
Петрушка непроизвольно, не отдавая отчёта в собственных действиях сунул руку в карман пиджака и вытянул на всеобщее обозрение маленький пластиковый пакетик с травой. На глазах у изумлённой публики.
Ну, он, конечно, заорал, заголосил, а я только головой покачал, повернулся и пошёл в зал. И уже, когда выходил, Алиса меня догнала и хлопнула по плечу.
— Алиса, блин! — шуточно возмутился я. — плечо больное, ты что творишь!
— Да ладно, не маленький, Красик, — усмехнулась она. — Хотела сказать, что ты, конечно уже оправдал свой пригласительный, но, всё-таки, уговор дороже денег, да? Ты же помнишь, что обещал мне что-то рассказать?
— Когда я тебя обманывал? — усмехнулся я. — Я вообще по жизни человек-чистосердечность, а уж по отношению к тебе — и подавно. Выступай спокойно, ни о чём не волнуйся, я буду внимательно за тобой наблюдать.
