Правильный лекарь. Том 7 - Сергей Измайлов
— Пока нет, более подробно сказать не могу, тайна следствия. К делу активно подключилась контрразведка, дело принимает очень серьёзный оборот, хорошо хоть нас не подвинули, мы тоже участвуем. Прошу прощения, очень много дел, вынужден прервать нашу беседу.
— Да, да, конечно, спасибо вам ещё раз и до свидания.
Положив трубку, я улыбался так, словно мне наконец подарили на день рождения радиоуправляемую машинку, о которой я мечтал в детстве. Теперь я могу быть спокоен за жизнь Андрея, и он всегда рядом. Правда, к сожалению, пока не на свободе. Впрочем, заточение в сложившейся ситуации ему только на пользу, так безопаснее.
Первый пациент после обеда порадовал своей оригинальностью. Это был мужчина лет шестидесяти явно не благородного происхождения. В такой одежде в клиники люди обычно не приходят, стиль пограничный с обитателями улиц и теплотрассы. Скорее всего его прислали из лечебницы, значит онкология. Статус пациента для меня сейчас не имеет значения, его лечение финансирует городская казна, значит мне ничто не мешает быть гуманным и заботливым абсолютно ко всем.
— Проходите, — неуверенно сказал я, оценивая степень загрязнения одежды пациента в месяцах после последней стирки. — Что вас беспокоит?
— Господин лекарь, — начал говорить пожилой мужчина, кланяясь и заискивающе глядя мне в глаза. Вот зачем это? Я ему не начальник. — Червячки у меня в ноге.
— В смысле червячки? — спросил я, стараясь сдержать улыбку. Пациенты с псевдогаллюцинациями мне попадались и ранее. — Когда это вы зачервивели?
— Да ранка у меня на ноге уже давно, а там червячки, — уточнил он, словно извиняясь и потупил взгляд.
Вот теперь понятно, на ноге гнойная рана или опухоль с распадом, а там живут личинки мух, которых мы все знаем под названием опарыши. В прошлой жизни меня этим было не удивить, а в этой пока не встречал. Ну что ж, пора начинать.
— Располагайтесь на столе, — я указал ему рукой направление движения. — Освобождайте ногу.
А какой же божественный запах пошёл по всему кабинету! Прямо ностальгия заела. Помню, когда привозили в приёмное отделение человека без определённого места жительства, заснувшего вследствие глубокой алкогольной интоксикации в луже и сделавшего не снимая штанов все физиологические отправления, я смотрел на него и напевал мысленно: «О, Боже, какой мужчина!». Этот был примерно такой же, но трезвый, не сходивший в штаны, просто мылся в последний раз летом в пруду. Света сначала задерживала дыхание, потом старалась дышать через ворот халата, потом махнула рукой и смирилась.
Мужчина задрал штанину выше колена. В нижней трети голени была грязная растрёпанная бинтовая повязка, наложенная скорее всего в прошлом месяце. По крайней мере она выглядела именно так. Света аккуратно разрезала бинты ножницами для снятия повязок, бинты упали и на свет явилась трофическая язва сантиметров пять в диаметре и почти сантиметр глубиной, а оттуда посыпался вышеупомянутый десант, стремительно расползаясь по столу в разные стороны. Так быстро я перчатки ещё никогда не надевал. Мы принялись ловить беглецов, которые уже начали падать на пол, чтобы они не попрятались под мебелью. Света пару раз изъявляла желание похвастаться своим завтраком, но всё же сдержалась.
Промыв рану перекисью и антисептиком, я понял, что об онкологии тут речь не идёт, обычная трофическая язва. Тогда зачем его прислали?
— А в вашей лечебнице вам не смогли с этим помочь? — поинтересовался я.
— Да мне местные знахари уже несколько раз залечивали эту ранку, а она снова появляется, — развёл руками мужчина. — Они говорят мази надо покупать, а у меня на них денег нет, один я остался, нет никого, на еду еле хватает.
— Понятно, — кивнул я, разглядывая его ногу.
Причину язвы было определить несложно, больная нога была визуально толще здоровой, плотный отёк, потемнение и огрубление кожи, багрово-синюшный цвет ниже середины голени, пигментированные рубцы от заживших язв. Варикозно расширенных вен нет. Значит надо смотреть состояние глубоких вен, скорее всего это посттромботическая болезнь с нарушением венозного оттока. Я ещё раз критично осмотрел пациента. Заниматься такими вещами сейчас?
— Давайте мы сейчас вот что сделаем, — сказал я, найдя уже лучший на мой взгляд выход. — Вас отведут в палату, там вы как следует отмоетесь и наденете больничную одежду, которую мы вам предоставим. Некоторое время побудете у нас, пока я не разберусь с вашей болезнью.
— Да неудобно как-то, — старик совсем засмущался. Он и так себе места не находил, видел нашу реакцию и на его запах, и на пассажиров в язве. — Мне и приходить-то было неудобно, зря я это всё.
— Ничего не зря, — уверенно возразил я. — Мы вам поможем. Но сначала вы приведёте себя в порядок.
В кабинет вошла санитарка и поморщилась при виде нелицеприятного посетителя. Я ей пригрозил пальцем так, чтобы он не видел. Потом озвучил объём помощи, которую ему надо оказать. Женщина, смутившись от моего строгого взгляда воткнула глаза в пол и позвала пациента следовать за ней.
— Александр Петрович, не зовите пока никого, — попросила Света. — Я сначала здесь приберу всё и проветрим как следует.
— Открывай окно, а я позову санитарку, и она всё обработает, — поправил я. Это в нашем мире всё держится только на медсёстрах из-за хронической кадровой недостаточности, а здесь не так.
Следующего пациента мы позвали только минут через пятнадцать, когда кабинет стал по прежнему чистым, как и воздух в нём. После излечения мной нескольких артритов, в дверь требовательно постучали. Света открыла, выглянула наружу и обернулась ко мне.
— Перелом позвоночника по скорой помощи, — сообщила она.
— Пусть завозят, — ответил я.
Знахари скорой ввезли каталку с молодой женщиной, стонущей от боли и бормочущей молитвы себе под нос. При осмотре я обнаружил значительное снижение активности нижних конечностей вплоть до полного паралича и ярко выраженные рефлексы на них, что бывает, когда ослабевает контроль головного мозга над этими процессами. Мы вместе аккуратно переложили женщину с каталки на манипуляционный стол, после чего сотрудников скорой я отпустил.
— Что у вас случилось? — спросил я, взяв пациентку за руку, чтобы посчитать пульс.
— Поскользнулась на выходе из парадной, детишки лёд накатали вчера вечером, и спиной о поребрик, — начала лепетать женщина, продолжая постанывать от боли. — Господин лекарь,
