Сильнейший Столп Империи - Алексей Ермоленков
— Мы с ним и его командой сработались. Если вы назначите дровосека моим заместителям, то я смогу с каждого задания приносить вам трофеи, как вы того и пожелали. Причём, чем дальше, тем качественнее мы сможем вырезать эти самые трофеи. Вот только сам дровосек желает свою долю, поскольку он вольный наёмник, а не заключённый. Ну и, если можно, то нам такие же ужины, которые выдавали дровосеку и его отряду.
— Я тебя услышал. Завтра у вас всех выходной. Мне нужно подумать. До следующего задания, я дам вам ответ. А насчёт ужина, будет он вам сегодня. Заслужили. Кру-гом! Шагом-м арш! — приказал штабс-капитан и Ян, развернувшись на каблуках зашагал прочь из его кабинета.
Глава 14
Российская Империя. Один из гарнизонов организации по борьбе с нелегальными призывателями.
Ужин оказался ничуть не хуже, чем в прошлый раз. Можно даже сказать лучше. Потому что горячительного напитка нам налили не по одной кружке, а по две. Видимо, пытаются задобрить и показать, что если приносить им то, что они хотят, то жизнь станет значительно лучше. Я заранее предупредил Яна, чтобы он передал остальным, чтобы те, как можно сильнее радовались такому ужину. Мы должны показать, что ведёмся на дрессировку местного командования.
То, что они делают, кроме как дрессировкой назвать нельзя. Я сам это проходил в спецшколе, когда меня после армии уговорили ещё послужить родине. Наказывать за то, что провинился и поощрять, если делает всё правильно. Это самая простая дрессировка и она работает на инстинктивном уровне. Нас учили противостоять этому, но показывать, что ты поддаёшься.
Я всё рассчитал правильно. За нами очень внимательно наблюдали, хотя делали вид, что просто присматривают за порядком. Когда мы разошлись по казармам, кое-кто из наблюдателей отправился в здание командования. Значит, всё прошло, как и планировалось. Теперь они будут думать, что мы будем плясать под их дудку. Это хорошо. Пусть расслабятся.
Весь следующий день нам позволили отдыхать. Это было продолжение эпопеи с кнутом и пряником, при этом за нами постоянно наблюдали, поэтому мы с Яном и остальными особо не разговаривали. Так, поздоровались, перекинулись парой ничего не значащих фраз, обсудили вчерашний ужин, вспоминая его с восторгом и договариваясь о том, что надо бы почаще приносить трофеи чтобы каждый раз по возвращении можно было так поужинать.
В общем, усыпляли бдительность командования и наблюдателей. После обеда я погнал своих ребят на тренировку, чтобы не особо расслаблялись, а Ян дал своим полный выходной. Мы тоже особо не упирались, так, потренировались немного для поддержания формы и занялись своими делами.
После выходного следующие несколько дней мы провели в жёстких тренировках. Причём тренировался в основном наш отряд, а мы с Яном обсуждали стратегии и тактики, которые можно было применить против нелегальных призывателей, магов и монстров.
Однако это было сделано исключительно для наблюдателей, которые уже не паслись возле нас, а периодически подходили с проверкой, все так же делая вид, что следят за порядком.
— Я не собираюсь отсюда сбегать после окончания срока службы. Я планирую официально отсюда уволиться. Побег — это самый крайний вариант, — сообщил я своему официальному командиру, после того, как убедился, что нас никто не слушает.
— Ты ведь понимаешь, что тебе не дадут этого сделать? Сначала обвинят в чём-нибудь типа предательства, а потом удавят, — ответил Ян.
— В том-то и дело, что я не собираюсь договариваться с местным командованием. Это невозможно. Если они выпустят меня или кого-то другого, то их грохнут. Я хочу связаться с человеком во внешнем мире. Есть у меня подозрение, что он и его руководство захотят побороться за этот весьма лакомый кусок.
Вот только мне нужно что-то ему предложить. Им плевать, на ту несправедливость и беззаконие, которые здесь творятся. То, что новобранцев здесь убивают пачками, не позволяя им демобилизоваться, никого во внешнем мире не беспокоит. Более того, я полагаю, что очень многие знают о том, что здесь происходит и всех это устраивает, при этом те, кто курирует этот гарнизон наверняка имеют отличный доход с этого места. Поэтому просто жаловаться смысла не имеет. Этим мы ничего не добьёмся, кроме того, что нас прикажут ликвидировать, пока эта информация не просочилась в средства массовой информации.
— И что ты ему хочешь предложить?
— Этот гарнизон. Наверняка в этой организации, как и в любой другой ведётся своя подковерная возня, и делятся сферы влияния. Если я ему предложу просто подгадить противникам его покровителей, они на это не согласятся. Никто не хочет проблем, которые может принести противостояние власть имущих в организации по борьбе с нелегальными призывателями. А вот если мы принесём им этот гарнизон на блюдечке, то они размажут своих противников и с удовольствием заберут это доходное место. Особенно, если я пообещаю обучить инструкторов тому, как правильно сражаться с отрядами, в которых имеются монстры.
— И как ты планируешь передать им этот гарнизон?
— Мы соберём доказательства сговора местного командования с командованием нелегальных призывателей, а сверху добавим доказательства того, что местное командование не позволяет никому демобилизоваться, чтобы местные секреты не стали достоянием общественности. Мол, так они скрывают свои грехи.
И когда у нас на руках будут неопровержимые доказательства, их нужно будет передать, а для этого нам понадобится связь. И вот тут у меня нет никаких вариантов. Даже местное командование пользуется специальными комнатами для переговоров. Здесь вообще не используются беспроводные средства связи с внешним миром. Видать, они очень не хотят, чтобы новобранцы имели хоть какую-то возможность сообщить о том, что здесь происходит. У тебя есть какие-нибудь мысли по этому поводу?
— Мысли-то есть, но сначала я узнаю насколько это реализуемо, и прежде чем всё это затевать, я хочу узнать о том, не подведёт ли нас твой человек. Ему можно доверять? А что если он на самом деле работает на тех же властьимущих, что и командование нашего гарнизона?
— Не исключаю я и такого варианта. В этом случае со всеми этими доказательствами нам придётся уходить через тайгу. Полагаю, в том, что мы сможем пройти этот путь, в отличие от наших предшественников, ты не сомневаешься?
— Не сомневаюсь, но тогда и мы, и ты станем предателями и дезертирами. На нас объявят облаву.
— Всё дело в том, что если бы мы жили в каменном веке, то так бы оно и было. И мы бы с этим вряд
