Осколок Хаоса - Макс Гудвин
«Чтобы пробудится, душе необходимо завладеть всей нервной системой. Плюс время на адаптацию,» — ощутил я размышления Миши.
«А тут только рука. Понятно,» — ответил я ему
Лёгкий холодок прошёлся по моему телу, а если бы лич попал мне в голову?
Да, сразу же контроль надо мной он бы не получил, но вот чужеродная душа облеченная в некротический цикл имела бы максимум возможностей повоевать за моё тело.
Некромант и правда был опасен, но его что то ограничивало. И вряд ли этика. Скорее он тоже ищет свои осколки, чтобы пожирать их и ассимилировать. Жуткая картина, конечно.
Я взглянул на Михаила и увидел, что он тоже это понял. Увидел также, что силы в нём достаточно чтобы санировать этот разумный снаряд.
— Стой. Не убивай это, — попросил я его.
— А что с этим делать? — заинтересовался Михаил.
— Капсулируй в руке. Лечи ткани. А к самой капсуле я кое-что прицеплю.
— Принято. Но я бы лучше убил.
— Тогда мы никогда не узнаем где эта тварь.
— У тебя есть план?
— Есть, но сначала вылечи руку, — кивнул я ему.
И Михаил принялся за работу, золотые лекарские нити потекли в руку наполняя её свечением излучающим тепло, но настоящая работа проходила внутри.
Словно штурм крепости тараном, его энергия пробила дыру в обороне вражеской души, и начала растекаться внутри, уничтожая заражённые флюиды, вытесняя вредоносную магию из клеток. Кое-какие сектора внутри приходилось уничтожать, что называется? с мясом, откуда душа врага никак не хотела уходить.
Запахло гнилью, а на руке появились белёсо-желтые капельки гноя, цветом ближе к чёрному чем к красному. Работа была только начата. Однако лекарь был настойчив и хладнокровен. Пока не довёл дело до логического конца.
— Куда скрин души капсулировать? — спросил он.
— В кисть, — ответил я.
— Зачем в кисть? — спросил Михаил.
— Чтобы поближе была к пальцам, — ответил я.
— Сделано. Приступаю к лечению тканей. Внутри настоящие руины, не рекомендую этой рукой сражаться с недельку. Кости могут не выдержать. Некроз почти превратил их в кашу, — резюмировал Михаил.
— Лечите, доктор, — выдохнул я, откидываясь головой на подушку.
Пока он долечивал руку я делился с ним воспоминаниями, кто в его отсутствие приходил меня навещат. Да и вообще всеми своими приключениями без него.
“Кейтлин - огонь. Но слишком саму себя любит. Мне такие не нравятся.” — ментально оценил журналистку Миша, — “А вот, Лера Крюкова, чудесна и за дело своё болеет. Опять же графиня.
«И так, что мы с тобой значит имеем?” — начал подытоживать он, — «Первое: Клан Бурновых хочет тебя, а теперь и нас, пожрать, но не может из-за магии рода Романовых. Второе: Граф Лобочавский за лапанье мойщиц оскорблен и унижен, и даже посажен. Третье: Граф Яворский наводит о тебе справки того и гляди может нанести удар. Четвертое: Мы под подпиской о неразглашении о некроманте Вахитове, если это реальное имя»
«В материальном ключе, твой дом сгорел, но можно начать стройку нового на те деньги которые тебе накидали донатом. И Коля который еще не познал кто он и всё еще мечтает забрать мою Тойоту когда ты погибнешь на дуэли.»
— На словах, что клан Бурновых меня хочет… я прям насторожился, — выдавил я сдавленную улыбку.
— Почти закончил с этим. Кстати, что планируем делать?
— Прямо сейчас надо уйти из этой больницы, а то фанатки и фанаты набегут. Кейтлин на всю Москву моё местонахождение засветила.
— Как и свои прелести, — заметил Михаил.
— Её то прелести передвигаются по Столице, а сюда могут в любой момент что-нибудь прислать. К примеру взрывоопасное или ядовитое. И людей подставим, и сами погибнем.
— Почему ты так думаешь? — насторожился Миша.
— Потому что Тайная служба дискредитировала теракт некроманта. То есть сейчас он прямо обязан всем показать что он еще жив и лучше всего это сделать на моих похоронах.
— Блин не подумал об этом.
— У тебя специализация другая. Смотри как рука выглядит! — похвалил я Михаила.
Рука и взаправду стала выглядеть несказанно лучше. Словно она побывала в кипятке и получила всего лишь ожог первой степени.
Забавно, Слияние не прошло даром для моего лексикона. К примеру о боли я мог думать только так, что она не исчезла, а была купирована.
— Ну вот и всё, — Миша откинулся на спинку кресла.
— Подключаю руку к телу? — спросил я машинально.
— Подключай! — разрешил лечащий врач.
И я снял барьер, медленно втекая в новую конечность, мурашками от самого плеча через предплечье к локтю и ниже. Пошевелив кистью, я не мог не заметить небольшой сгусток зашитый в ней. Часть души некроманта была теперь моей. Вскоре это мне очень пригодится.
— Погнали, — решительно выдохнул я, вставая и засовывая стопы в тряпичные больничные тапочки белого цвета.
— Куда? — удивился Михаил, — В смысле, как самоощущение?
— Лучше, — сообщил я, вынимая из вены правой руки катетер и вешая трубку с прозрачной жидкостью на капельницу с раствором Рингера, — Миш, я тебя очень прошу, поставь на себя файрволл, чтобы я на латыни не начал думать.
— Ты про Рингера?
— И про купировать боль. Да много про что.
— Замётано. Ты так пойдешь? В одной рубашке и тапочках?
— Нам, демиургам, ничто человеческое не чуждо. Мобильник мой у тебя, как я понял. А остальное меня не особо интересует.
— Всё остальное тоже у нас уже. Коля перед тем как тебя в больницу привезти, всё
