Депутат - Алексей Викторович Вязовский
— Площадки есть в Москве за его банками, — Копченый, который занимался стройкой, забросил в рот огромную маслину, некультурно выковырнув ее пальцами. — Да и сами банки тоже сгодятся. Забрать можно. Я займусь.
— Да, банки нам нужны, — прикинул Варшавер. — Я обнал из «Единой России» вывел давно. Не хочу приличное финансовое заведение этим дерьмом пачкать. А структуры Березовского запомоим. Их не жалко. Тем более они и так далеко не белые.
— Ну, за Серого! — Копченый открыл еще одну бутылку коньяка со скромными буквами ХО. — Он поправится, а мы ему роскошный подгон сделаем. Иосиф, не халявь! За здоровье до дна пьем! Да дна, скрипач! Я за тобой в оба глаза слежу.
* * *
Громыхающая тележка, которую катила перед собой медсестра, выехала в коридор, и мы с Леной остались в палате одни. Мне сделали перевязку, безжалостно отодрав присохшую марлю, промыли рану, а голову замотали свежим бинтом, отчего я стал похож на раненого красноармейца с колчаковских фронтов. Так себе зрелище, учитывая бледное лицо и ввалившиеся глаза с синюшными кругами под ними. Шрам у меня будет зачетный, конечно. Хоть бы под волосами укрылся, а то буду людей пугать, как Копченый. С другой стороны, авторитет!
— Вот все-таки сволочь ты, Хлыстов! — зарыдала Ленка, уткнувшись в мое плечо. — Я же чуть с ума не сошла! Уехал утром на работу, пропал на несколько дней, а потом тебя на военном вертолете с пулевым ранением из Грозного привозят! Ну ты нормальный вообще? Почему мне ничего не сказал?
— Мы же договорились, Ленок, — ответил я, поглаживая ее по вздрагивающим плечам. — Это закрытая тема. Мы с тобой мою работу не обсуждаем.
— У тебя свадьба через десять дней! — подняла она голову. — Это мы хотя бы обсуждаем?
— А ничего, что я раненый? — удивленно посмотрел я на нее.
— Ничего, — решительно ответила она. — Я столько лет терпела, и ты потерпишь. Мне уже и платье из Милана привезли. А благодаря твоим фокусам у меня талия каждый день на сантиметр уходит. Мне его ушивать теперь. А платье очень дорогое, между прочим. От Валентино.
— А если я до ЗАГСа дойти не смогу? — удивленно посмотрел я на нее.
— Тогда ЗАГС сам придет к тебе, — уверила меня лучшая половина. — Я уже давно поняла, как в этой жизни дела делаются. Прямо в этой палате и распишемся, если понадобится. Я из-за такой ерунды ничего откладывать не собираюсь.
— Ну, не знаю, Лен… — ответил я. — Тебе бы пересмотреть приоритеты. У меня так-то пуля в миллиметре от мозга прошла.
— Не льсти себе, Сережа, — желчно ответила Лена. — Если бы в том месте мозг был, ты бы в Грозном не оказался.
— Вот такая вот судьба у нас, скромных героев, — вздохнул я. — Никто нас не понимает.
— Люблю тебя, дурачок! — она снова уткнулась мне в плечо и заревела. — Ну хоть о дочери подумал бы! Она каждый день спрашивает, где ты.
От очередного потока слез меня спас звонок телефона, стоявшего рядом на тумбе. Мои все знали, что звонить не нужно, а это значит…
— Сергей Дмитриевич! — услышал я знакомый сухой голос. — Оставайтесь на линии. Борис Николаевич хочет с вами поговорить.
— Тсс… — приложил я палец к губам. — Помолчи немного. Сам Ельцин звонит!
— О как! — удивилась Лена. — И тут тебе покоя нет. Куда тебя теперь пошлют? В Абхазию? Там тоже война идет.
— Хлыстов? — услышал я раскатистый голос в трубке. — Ну что сказать, молодец, решил вопрос. Как самочувствие?
— Иду на поправку, Борис Николаевич, — бодро ответил я. Ну, насколько мог бодро. — Мне болеть нельзя, свадьба через десять дней.
— Ты там совсем, что ли? — озадаченно спросил президент. — Мне доложили, что у тебя ранение черепа и ушиб мозга. Тебе даже вставать пока нельзя.
— Вставать нельзя, а в ЗАГС можно, — ответил я. — И кое-кто говорит, что даже нужно.
— Да, бабы, они все такие, — понимающе вздохнул Ельцин. — Ладно, поправляйся. Как разрешат вставать, набери Коржову. Он скажет, куда приехать за наградой. На корте от тебя сейчас все равно толку мало. Привет жене. — И он повесил трубку.
Нормально так! Интересно, дадут мне теперь героя? Или более мелкого масштаба орденом отделаются?
— Тебе привет, — сказал я, и Ленка просто кивнула. Привыкла уже. А чего, обычное дело, когда президент страны тебе приветы шлет. Такое ведь сплошь и рядом случается.
— Обещай, что когда все закончится, мы уедем отсюда, — прошептала Лена, обняв меня. — Туда, где не звонит этот проклятый телефон. Туда, где не стреляют. Хотя бы ненадолго, Сереж.
— Обещаю, — поцеловал я ее в заплаканные глаза. — Мы обязательно куда-нибудь поедем. Дай только разобраться с делами.
— Понятно, — вздохнула Ленка. — Значит, ближе к пенсии поедем. Я буду ждать. Тебе газету почитать, Сереж?
— Почитай, — ответил я и прикрыл веки. Долго смотреть на свет я не мог, начиналась резь в глазах и головная боль.
— О! — удивилась Лена, развернув газету. — Тут, Сережа, в Московском комсомольце такое пишут! Представляешь, наше министерство обороны оружия разворовало на сотни миллионов долларов! А чтобы скрыть следы, устраивает пожары на складах! Вот это да!
— Там еще что-нибудь есть? — поморщился я. Это мне и так известно, даже лучше, чем кому бы то ни было. Я же эту статью сам оплатил.
— Да! — радостно ответила Лена. — Тут еще пишут про Пугачеву и Киркорова! Они уже полгода как женаты. Я так счастлива за них! Почитать?
— Да ну на хрен! — меня даже передернуло. — Давай лучше про министерство обороны.
* * *
Сразу после чтения газет и еще одной перевязки пришел следак из Генеральный прокуратуры по фамилии Алексеев. Как оказалось, сформирована межведомственная группа по расследованию теракта в Грозном. Ну и последующих событий. Меня как участника, надо опросить, подписать все необходимые протоколы. Из разговора я понял главное: дело приказано сверху спустить на тормозах, но перед «нашими западными партнерами» требуется надуть щеки. Типа мы тут землю роем, чтобы найти убийц первого президента Свободной Ичкерии. Следователь смотрел на меня с опаской, не понимая толком, как себя вести. Слухов, наверное, насчет моего участия в компетентных органах ходит предостаточно. А представить он должен не протокол, а конфетку. Иначе начальство его с потрохами сожрет.
— И какая главная версия сейчас у следствия? — поинтересовался я у Алексеева.
— Теракт совершили радикальные ваххабиты, чтобы сорвать мирные переговоры между Россией и Чечней, — твердым голосом произнес следак. Видать, его здорово проинструктировали.
