Перелетная птица 2 (СИ) - Ежов Сергей Юрьевич
Вильсон кивнул.
– А теперь уровень личный. Слишком многих предков нынешних американцев привезли в Америку в рабских ошейниках и продавали тут как скот. Я слышал, что существовали даже фермы по разведению ирландских рабов. И кто-то непременно задаст американцам вопрос: а хотят ли они воевать за интересы предков людей, которые продавали их предков?
– Вы готовы пойти на такую идеологическую диверсию? – спокойно спросил президент.
– Я нет. Но совершенно уверен в том, что желающие задать такой вопрос найдутся.
– Я по крови наполовину ирландец, и ваши слова больно ранили мою душу.
– А с другой стороны, выгод от крушения Великобритании огромное количество. Между тем, Германия будет не менее столетия расти до уровня настоящего величия, она не опасная Америке. Россия, при всей моей к ней любви, замкнута сама на себя, и не способна создать серьёзной угрозы вам. Ну, может быть в следующем веке…
– Вы правы, мистер Павич, и мне и моему штабу есть над чем подумать.
***
В это самое время два джентльмена сидели на просторной веранде старинного здания, любовались видом на обширный пруд с лотосами и курили сигары.
– Коллекцию лотосов я собирал в течение почти сорока лет. – со сдержанной гордостью говорил один – Мне пришлось построить пятнадцать прудов, чтобы разместить все растения, они ведь совсем как люди бывают агрессивны к собратьям другого вида.
– Любопытно и поучительно. – ответствовал другой – Но мне любопытно и другое, сэр Финеас: сколько вы потратили на своё увлечение?
– Не так уж и много, сэр Мерривезер, всего лишь сорок три тысячи фунтов. Отмечу, что расходы в прошлом, эти пруды давно окупили себя и теперь приносят мне кое-какой доход.
– Хобби может приносить доход?
– В моем случае может. Я нанял китайцев, они построили небольшую фабрику, и из корневищ лотосов изготовляют лекарства. Кстати я и сам принимаю эти пилюли от сахарной болезни, и знаете ли, помогает.
– Да, счастливое совпадение. А вот все мои увлечения разорительны и вредны для здоровья.
– Вы преувеличиваете, дорогой друг. Ваши увлечения сигарами и ромом ничем не отличаются от моих. Что до яхт премиум класса, то признайтесь откровенно, вы продаёте их не менее полусотни в год, не так ли?
– Немного менее полусотни. И две-три сотни дешевых, для удовлетворения спроса среднего слоя буржуа.
– Одна из яхт производства вашей верфи ходит под моим флагом. Спешу сообщить, что я премного доволен качеством постройки и отделки. Но меня удивила одна деталь, надеюсь вы развеете моё недоумение.
– Что за деталь?
– Изволите ли видеть, кондиционер, установленный на «Люси», произведён не «Айсбергом», а «Полярной звездой».
– Это значит, что ваша яхта построена не более года назад.
– Вы ещё больше меня запутали, сэр Мерривезер.
– Ах, сэр Финеас, всё просто и печально. Наш общий приятель, Хьюго Уэйк, промотал все доступные ему фонды «Айсберга». Не стану изображать невинность, я тоже слегка приложил руку к этой катастрофе, перехватил несколько заводов, в том числе и кондиционеров. Но видите ли в чём беда: Павич оказался не так прост, как казалось, и когда он уехал, выяснилось, что ключевые технологии он оставил в личном пользовании. В частности, он не передавал «Айсбергу» технологии подшипников и уплотнителей, их просто привозили на завод из другого места. Детали невеликие по размерам, но без них всё остальное просто не будет работать. Павич, после того как ему перестали перечислять дивиденды от «Айсберга», перестал поставлять ключевые детали. Всё оборудование и персонал он вывез в Россию.
– И что?
– И всё. Теперь мы полностью зависим от поставок из России, а Павич продавал только через Бертрама Кавендиша, но идиоты из «Айсберга» принялись травить сопляка, а он обиделся и вообще удалился от дел.
– Какой кошмар! И ничего нельзя сделать?
– Десяток лабораторий пытается воспроизвести подшипники и уплотнения, но пока тщетно. Яйцеголовые умники в один голос твердят, что до получения результата пройдёт не менее пяти-шести лет, а пока у них есть только намеки на пути исследований. Нам приходится закупать кондиционеры в России через Италию, а полностью работоспособный завод в Англии стал мёртвым обременением.
– Изощренная месть!
– Я бы восхищался, но жертвой являюсь я сам.
– Что же вы собираетесь предпринять?
– До воцарения императора Ивана с Россией ну было ни малейших проблем, и все без исключения научные и технологические секреты они отдавали нам бесплатно, «во имя дружбы».
– Наивные дикари. – сказал, как сплюнул сэр Финеас.
– А теперь я веду сложнейшие переговоры в «Полярной звездой». Верите ли, они за подшипники и уплотнения требуют технологию быстрорежущей стали, два алюминиевых сплава для авиации и конструкцию вычислителя, пригодного в шифровании.
– Ого! Не много ли?
– Как сказать. Та химическая дрянь, что идёт на подшипники, оказалась весьма применима в военном деле, в артиллерии в частности. С этой точки зрения требования русских выглядят даже скромными.
– Пробовали действовать через русских англоманов?
– С катастрофическим для меня результатом. Пять русских генералов и адмиралов, а кроме них несколько статских чиновников министерского уровня познакомились с дознавателями контрразведки. Павич потупил просто и эффективно: он на пальцах объяснил брату императора значение своих изобретений, а тот привлёк к делу жандармов. Кстати сказать, жандармы в России теперь не беззубы и совершенно растеряли всё былое добродушие.
– Я собираюсь встретиться с Павичем, нужно обсудить взаимовыгодное сотрудничество. Что вы думаете по сему поводу? Чего стоит ожидать от оппонента?
– Здесь я вынужден вас огорчить, сэр Финеас. Сотрудничество с Павичем должно быть действительно взаимовыгодным. Уж не знаю чем проклятый Хьюго насолил этому подонку, но Павич люто ненавидит и Остров, и всё что с ним связано. Он не желает уступать даже полпенни, и это при том, что сохраняет самый благожелательный и любезный вид. Мой лучший совет таков: ваши предложения должны быть воистину выгодны «Полярной звезде» и России. Ведите себя с ним как с равным, как с членом палаты лордов, а если у вас даже мимолётно возникнет презрительная мысль о России, будьте уверены, он найдёт способ наказать вас на пару миллионов фунтов.
– Хм… Вы считаете, что нам не удастся получить у него лицензий на броневики и ударные самолёты?
– Думаю, что удастся. Дело в том, что эти лицензии продаются союзным России государствам. Он понимает, что вы вполне можете получить технологии из Германии, Австрии или Японии, другой вопрос, что не сможете внедрить их до начала войны, а так он получит с вас деньги. В сущности, это трезвая позиция.
– Есть ли смысл воздействовать через жену?
– Бесполезно. Леди Агата обожает мужа и во всём его поддерживает. Она даже придумала себе оправдание: дескать, аристократы всегда служат своей новой родине, и это не имеет ничего общего с презренным космополитизмом. По мне так это чистейший космополитизм, но каких только заблуждений не встретишь в женских головах.
– Не подскажете, были ли попытки убрать Павича с шахматной доски?
– Я имею достоверные сведения о пяти подобных попытках, самой громкой была атака вооруженного пулемётом самолёта гидроплана, который пилотировала леди Агата.
– Признаться, я ничего не слышал об этом случае. Чем всё кончилось?
– Леди Агата проявила нордическое хладнокровие, управляя самолётом, а Павич из пистолета пристрелил и пилота и стрелка атаковавшего их аппарата. Русские военные моряки обшарили половину Балтики и отыскали всплывшие трупы. В каждом насчитали до семи дырок!
– Он так быстро перезаряжался?
– Нет, сэр Финеас, в аварийной укладке было четыре заряженных маузера. Ещё было нападение чуть ли не дюжины бандитов среди ночи. Охрану и прислугу удалось усыпить, но Павич не стал пить предложенные напитки, и не дал жене. Ночью он перебил всех налётчиков, проникших в дом, причём троих упокоила леди Агата.
