Начальник милиции 2 (СИ) - Дамиров Рафаэль

— Давай не будем об этом, — мягко, но настойчиво проговорил я.

— Да я пошутила, хи-хи! — тут же беззаботно рассмеялась кадровичка, но грустинки в ее глазах до конца не исчезли.

— Значит, Валя нам не подходит, — тут же перевел я разговор в рабочее русло. — Будем искать писарчука в другом месте…

— Да… Тебе нужен кто-то вхожий в околокриминальные круги. Есть такой человек на примете?

— Точно! — воскликнул я и хлопнул себя по макушке, обозначая озарение. — Мария Антиповна, ты гений!

Я тут же притянул к себе кадровичку и крепко ее поцеловал в губы. Не только из благодарности, а еще потому, что так хотелось. После поцелуя Маша тряхнула гривой, обвила меня своими теплыми руками, и наши губы снова встретились. Мы крепко прижались друг к другу.

— Иди кабинет закрой изнутри, — тихо выдохнула она.

Привет, Начальник! — Эдик Камынин вылез из «шестерки» и вразвалочку, по-пацански, подошел к крыльцу ГОВД. — Чего звал? Шмот нужен? Аляски еще нет, не сезон, да ты не кипишуй, будет скоро, до первых холодков сто пудов привезу. Как и обещал, финскую…

— Добро, — кивнул я, — но Аляска не к спеху, лето только началось. Я к тебе по другому вопросу.

— Колготки нужны? Ты просил еще две пары. Я привез. Пошли к машине, отдам.

— Пошли, — кивнул я и направился к белой «шестерке».

Мы сели в автомобиль, который с момента моего в нём прошлого пребывания заметно изменился. В нем наблюдались элементы так называемого тюнинга по-советски. Прежде всего, был заменен унылый черный набалдашник переключения передач на более веселый, яркий и самодельный, выполненный из оргстекла или эпоксидной смолы, внутри которого цвела миниатюрная розочка. С зеркала заднего вида на цепочке свисал какой-то чертик, выплетенный из трубок капельниц. Цепочка была длинная, уж раскачиваться чертику, так раскачиваться. На верхней кромке лобовухи болталась во всю ширь стекла лента золотистой бахромы. На заднем же стекле стояло подобие шторок из рамки и цветной проволоки или похожего материала. Сам руль тоже имел оплетку из подобия проволоки с разноцветной изоляцией. Но самое удивительное — это были чехлы. Сшитые из настоящего советского ковра. Нового, мягкого и ярко-красного.

— Ого, — огляделся я. — Смотрю, любишь свою ласточку.

— А то! — довольно кивнул Эдик. — Хочу еще диски колесные импортные достать. Я такие в Москве видел. Красотища, и совсем другой вид у автомобиля становится.

— Дело есть, — я сел в машину и не стал ходить вокруг да около.

— Чего достать? Говори, покумекаем… — охотно откликнулся Эдик.

Эх, если бы всё в товарном отношении решалось.

— Человечка одного нужно достать, — выдал я.

— Человечка? Это как? Ха! Пиплы не товар, в чемодан не сунешь.

Эдик усмехнулся, уверенный, что я шучу, и сейчас разговор выедет на более понятные рельсы. Но я твёрдо покачал головой.

— Да нет, никуда его совать не надо. Мне нужен специалист одного узкого и щекотливого профиля. Ты же в городе многих знаешь.

— Ну знаю… Говори уже, Начальник, — повел головой Эдик, смахивая челку на бок.

Начальником теперь он меня называл не как представителя правоохранительных структур, а как прежде называл меня Пистон, будто это мое прозвище личное. Я не спорил.

— В общем, нужно в одном документе запись стереть, удалить и новую накалякать. Кто это может провернуть чисто и красиво?

— О, ничего себе! — присвистнул фарцовщик. — Рубаха мне в трусы! Ты, оказывается, свой…

— В каком смысле свой? — я сделал вид, что не совсем понял.

— Ну чего там тебе исправить нужно? Ведомость? Приход-расход? Барыжишь чем-то? Или ведомость финансовую служебную подправить хочешь?

Понял, конечно, по-своему — что мы там бюджет пускаем «налево». Да и пусть как хочет.

— Не твое дело, мне нужен специалист.

— Понял, — поднял руки ладонями вперед фарцовщик. — Не лезу. Можешь не рассказывать. Только тут такая петрушка… Вот скажи, как я тебе спеца найду, если фронт работ мне неизвестен? Тут не хватает информухи… Извини.

— Ладно, — поморщился я. — Расскажу… короче, мне надо отпуск подправить в справке. Дни.

— А! Так ты просто побольше отдохнуть хочешь? Ха!

С одной стороны, он как будто бы расслабился, что не придётся в финансовую отчётность вмешиваться, а с другой — кажется, как вора он бы меня больше уважал. Или нет?

— Наоборот, будто бы я уже отгулял весь отпуск.

— Не понял… — улыбка вмиг сошла с морды Эдика, а сама она приняла думательно-озадаченное выражение. — Это-то тебе на фига надо?

Эх, надоело мне уже с ним объясняться.

— Надо, — отрезал я. — Я же не спрашиваю, на фига ты чертика повесил перед лобовухой.

— Так спроси! Красиво же. Глянь, какие у него усищи! А хвост!

— Ну вот и мне надо сделать красиво, чтобы ни одна падла не распознала… Ну так что? Поможешь?

— Постоянным клиентам всегда помогаю, — с чувством собственной важности проговорил фарцовщик. — Есть у меня один человек в клиентах. Я точно не знаю, что, но бумаги подделывает. Вот только сам он это проворачивает или кто-то на него работает, это мне не рассказывали…

— Сможешь узнать?

— Попробую… Не сказать, что мы слишком в дружеских отношениях, он у меня одежду берет… я у него — другой товар.

Я с сомнением поглядел на Эдика. Не сдюжит ведь.

— Поехали к нему, попробуй с ним перетереть.

— А что мне за это будет? — хитро лыбился фарцовщик.

— Тебе, Эдик, — многозначительно проговорил я. — Ничего за это не будет.

— Договорились, — кивнул тот и завел автомобиль.

Он явно всё прекрасно понял.

Из здания вышел фарцовщик. Я сидел и ждал его в машине. Эдик шагал вразвалочку, но не так свободно и раскованно, как когда пятнадцать минут назад заходил в учреждение. В его походке сквозило — не срослось.

— Ну как? — с нетерпением спросил я его, когда он сел в машину с кислой миной. — Лимон проглотил? Вижу, не получилось?..

— Вот сука! — Эдик в сердцах ударил по рулю, но не слишком сильно, явно берег новую оплетку. — Будут ему ботиночки к зиме и стереосистема, ага!

— Не рассказал ничего? — спросил я, хотя и так уже было понятно.

— Вы, говорит, Эдуард ошиблись, не к тому пришли. В моем, грит, заведении, никто ничего не подделывал и не подделывает никогда. Ага, как же!.. Чтоб у него коленки на джинсах протерлись!

— Рассказывай уже.

— Начальник, вот что он мне в уши дует? А? У него излишки и дефицит по левым ведомостям сто пудов проходят. Опять же, со списанием на утряску и на издержки хранения он мухлюет. Я это точно знаю. Да все это знают, но молчат, выгодно им молчать. Потому что все местные шишки с этого «Гастронома» кормятся. Знаешь, какая там буженинка из-под прилавка продается?

На лице его на миг промелькнула улыбка сытого кота.

— Знаю, бывал я здесь.

— Ты? Здесь? — опешил Эдик. — А что ты сразу не сказал, что знаком с этим прохвостом!

— Ладно, не кипятись, Матвей Исаакович Миль — не такой уж и прохвост. Вернее, он, прохвост, но свой прохвост, я у него продукты беру.

— Так и я беру, а когда спросил про узкого спеца, он меня так аккуратно послал на «хутор», бабочек ловить. Вот сто пудов он с бумагами мутит-крутит, а передо мной лишь ручками своими загребущими пухлыми разводит и в глаза брешет.

— Ну а что ты хотел? Не может же он первому встречному свои тайны рассказать.

Так я и знал — не сможет он. Не сдюжит.

— Тю-ю! Это я-то первый встречный⁈ — возопила фарца. — Да Эдика Камынина вся область знает! Нашел первого встречного!

— Вообще-то по паспорту ты — Петя.

— Я Эдик, — заговорщически проговорил фарцовщик. — Это мой рабочий псевдоним. У всех великих людей есть псевдоним. Ты вот знал, что Зиновия Гердта на самом деле зовут Залман Храпинович, а Мордюкову зовут не Нонна, а Ноябрина?

— Честно говоря, нет.

— То-то же… — он с важным видом сопричастности к некому таинству, снова мотнул головой перебрасывая челку на бок. — А какие люди!