ГОН (СИ) - Калошин Вячеслав
Так, а значит ли это, что любимый мой ЗИС не переименуют в ЗИЛ? Покопавшись в познании, я узнал, что Лихачев умрет 24 июня. А следом по просьбе трудового коллектива и совместным решением Совета Министров и Центрального Комитета переименовали завод. А вот от чего умер Иван Алексеевич? Нигде не пишут. Дескать, жил-был министром дорог СССР, стал министром дорог РСФСР и через месяц умер. Но это там, где как раз были события в Грузии и прочее непотребство. Вполне вероятно, что просто переволновался человек и все. А если все тут будет не так? Надо будет рассказать Брежневу – глядишь и отодвинем немного планку.
Ладно, раз никаких митингов и расстрелов вроде не намечается, то не проведать ли мне механиков в их закрытом от всех посторонних уголке? А то на дворе уже март и редкая капель с крыш происходит, а я ни разу еще не посидел в новом багги.
Ага, как же, проведал. Стоило мне спуститься на первый этаж, как радостный вахтер протянул мне трубку телефона. Ишь как скалится, теперь ему не надо за мной идти.
– Саш, давай собирайся и в аэропорт. Мы через час будем. – я услышал голос Рябенко.
– Что-то случилось? – я напрягся.
– Нет, все по плану. Все, давай.
Странно... В моем понимании Брежнев еще как минимум пару дней должен развлекаться в непролазных кущах. Пару дней на полигоне, пару дней в Тагиле и еще пару в Ленинграде... Ну еще денек-другой на встречи с совместными возлияниями.
***
Хорошо быть водителем большой, черной и со всех сторон правительственной машины. Самолет еще катился по полосе, а подсевший ко мне сотрудник аэропорта уже рассказывал, где он остановится и как туда доехать. Если честно, то я как-то Ли-2 поменьше себе представлял. Ну сколько там надо, чтобы 14 человек перевезти? Садим по три в ряд и хватит пяти метров фюзеляжа. Добавим по паре метров на хвост и оставим немного пилотам. Однако выросшая перед мной махина как-то совершенно не подходила под такое определение. Здоровенный лайнер двадцати метров длины и с размахом крыльев под тридцатку!
Я аккуратно припарковался неподалеку от кромки крыла. Фиг его знает, как летуны отнесутся к беспардонному вторжению в их пространство. В лицо, конечно, ничего не скажут, но наверняка наговорят гадостей, а оно мне надо? Да и поднятая двигателями пыль вовсе не способствует блеску лакированных поверхностей.
Наконец оба двигателя синхронно чихнули, выбросили по облачку белого дыма и затихли. Следом, сделав пару оборотов, остановились винты. Тут же открылся люк в боку самолета и из него показался край лесенки. Не понял, а чего, еще не настало время для всяких пассажирских трапов и прочей аэродромной машинерии? И вообще, где красная дорожка для вернувшегося начальства? Но, судя по всему, про начальство никто не беспокоился, потому что первым из люка показался нечесанный мужик, обвешанный брякающими треугольниками упоров для колес.
Выбросив свой груз на асфальт аэродрома, он ловко скатился по лесенке и принялся пинками загонять упоры под колеса. Как и у любого профессионала, его действия были абсолютно лишены какого-либо излишества. Подцепил, махнул, легкий удар ногой и все на месте. И снова и снова...
– Александр, добрый день!
Надо же, настолько загляделся, что пропустил появление непосредственного начальства. Огромный минус в карму мне.
– Леонид Ильич, добрый день! Как там Авангард с Торпедо недавно сыграли? А то репортаж пропустил, а спросить не у кого?
– О, это было нечто. Представляешь, во втором тайме 3 шайбы подряд ленинградцы забросили. 6:2! – довольный Брежнев аж причмокнул губами от удовольствия.
Ну а вы чего думали? Если пассажир любит хоккей, то и начинать разговор с ним надо о хоккее. Это потом всякие умные люди в книжках напишут и кучу денег на этом срубят. А в этой поезде прям все сошлось: и любитель хоккея в ленинграде и чемпионат страны в самом разгаре.
– Ты это, главное мне не говори, кто победит! – тут же шутливо погрозил мне пальцем Брежнев.
Я понятливо кивнул головой. Сам не люблю спойлеры, хотя познание мне уже давно выдало, что победят армейцы, которые сейчас обзываются ЦСК МО. Причем в процессе они настолько наберут ход, что к концу не потеряют ни одного очка. Но молчок и все такое. А то и так главный любитель хоккея огорчается, стоит ему вспомнить проигрыш сборной СССР на последнем чемпионате мира...
– Саш, а знаешь, какое сегодня число?
– Знаю. 6 марта.
– Во-о-от! Я вчера звонил Василию. Ничего! Люди немного повозмущались, но согласились, что до уровня Армази Сталин не дотягивается.
А вот это уже совсем другое дело, информация из самых первых рук. Василий Павлович Мжаванадзе, первый секретарь Грузии. Надо же, До 1972 года продержался. А потом на пенсию срулил. Кстати, был в числе поддерживающих антихрущевский заговор. Вернее, будет.
– А Армази это кто?
– Верховный бог и бог-воитель одновременно. Очень почитаем в старых районах Грузии.
– Так в Грузии же все районы старые!
– Так и я о том же...
Знали бы вы, с каким удовольствием я сам себе поставил галочку «выполнено»! И, видимо, где-то в высших сферах эту галочку приняли. Ну не верю я, что ни с того, ни с сего по телу пробежался табун мурашек, заставивший непроизвольно передернуться.
– Саша, а как там с моим шевроле дело? Поди уже сделали?
Правильно говорят, что у дураков... В смысле, что умные люди думают одинаково. Вот с утра хотел же съездить, да не дали!
– Так давно уже. Я смотрел, хорошая машинка получилась. Но не проверял – тогда холодно и снежно было.
– Так смотри какая погода! Давай, поворачивай в гараж, сам посмотрю.
Прижавшись к рулю, я глянул через лобовое стекло на небо. Да, погода и в самом деле была замечательная: сверху ничего не сыпется, ветра нет, а на солнышке с крыш начали падать первые капли. Отсемафорив сопровождающим о смене маршрута, я сделал крутой поворот и порулил на Кузнецкий Мост.
***
– Товарищ генерал-лейтенант! В вверенном мне подразделении без происшествий! Все работы выполняются согласно согласованному графику. Доложил майор Николенко!
– Алексей Иванович! Леха! – Леонид Ильич сграбастал завгара в объятья и, как мне показалось, даже немного потряс.
Я в немом удивлении переводил взгляд с начальника гаража на Брежнева и обратно. То, что главный по механикам заранее распознал прибытие высокопоставленных лиц и успел скатиться с третьего этажа, это в принципе ожидаемо. Как и то, что майоры с генералами оба в пиджаках и галстуках. Но трясти-то зачем?
– Саш, это, понимаешь, твой предшественник. – обернулся ко мне Брежнев – был моим водителем аж с самого Харькова!
Я уважительно пожал протянутую руку. Теперь понятны все объятия с похлопыванием по плечам и пулеметные «как сам» и «где вася сейчас».
– Ты за своим швабролетом? Пошли, покажу все! Мы как чувствовали твой приезд и недавно освободили его из заточения в запчастях.
Пристроившись в хвост представительной процессии, я лениво размышлял, какое еще прозвище можно придумать для получившегося агрегата. Мысли плавно скользнули на СУ-76. Во время войны была самая производимой машиной после Т-34. Ладно, прозвище «голожопый фердинанд» однозначно вытекает из похожей на немецкий «фердинанд» конструкции, а «сучка» из «самоходной установки». Но вот как прозвище «коломбина» прилипло-то к самоходке? Что общего между французской служанкой из комедий и гусеничной техникой?
– Вот это да... – Брежнев медленно шел вокруг машины, пристально разглядывая получившуюся конструкцию.
– Леонид Ильич! Так может, опробуйте, хотя бы по двору? Вон комбинезон чистый лежит, а на улице не так уж и холодно. Но если что, бушлат или фуфайку тоже найдем!
Вот ведь жук... Ну когда успел, ведь вроде все время рядом был и никуда не отлучался? Брежнев поразмышлял буквально пару секунд и решительно кивнув головой, тут же принялся переодеваться. Приняв аккуратно сложенный пиджак с брюками, я с удивлением увидел на Ильиче точно такие же семейные трусы, в которых щеголял и сам. Вот вам наглядное единение партии и народа: кто я и кто Брежнев? А труселя с одной фабрики!
