Кайа. История про одолженную жизнь. Том 5. Часть 1 (СИ) - Иванов Александр Саша Иванов

Да и большинство эмоций, виденных на ее физиономии — это чистой воды игра, прямо как у меня, хотя играет она вполне себе убедительно.

Тогда в школе я не сумел сформулировать определенную причину того, почему Роза мне так сильно не понравилась и чем пугала, а вот сейчас могу, хотя теперь она совершенно перестала пугать меня, да и никакого негатива к ней не испытываю.

— Ну, не я же… Честно сказать, не знакома ни с кем…ну, кроме тебя…кто бы сумел окончить школу в 12 лет… — совершенно искренне ответил я, ибо вживую подобных уникумов мне встречать не доводилось ни здесь, ни там.

«…а вы вдвоем появились в один день…». — мне вспомнились слова Андрея.

Подделали документы, значит.

—…хотелось бы мне быть такой же умной, как ты. — закончил я.

— Да нет, и вовсе я не вундеркинд. Я человек самых средних способностей, честное слово. Во всем. — помахав ладошкой, ответила она, а затем оперлась руками на бревно и уставилась куда-то вдаль, на лес. — И вообще, для того чтобы освоить школьную программу ранее прочих, быть чрезмерно умной совершенно необязательно, достаточно не быть глупее определенного. А ум…он же как меч, Кайа. Что-то очень конкретное и относительно небольшое, какую-то отдельную задачку, я не имею в виду обязательно математическую, возможно ловчее «разрубит» тот, у кого он острее…

Она взмахнула рукой, в которой держала воображаемый меч.

—…а как быть, если нужно «разрушить» «стену» длиною в тысячу километров? — она обернулась на меня. — Меч тут — плохой помощник.

— Другой инструмент нужен. — согласился я.

— Точно! — она ударила низом кулачка по ладошке. — Когда-то давно, когда я была еще совсем маленькой, папа сказал мне: «чтобы в чем-то преуспеть на длинной дистанции нет ничего важнее самодисциплины, и тот человек, у которого она крепче достигнет большего, скорее всего». Тогда я запомнила его слова и послушалась, как, впрочем, и всегда. Он оказался прав. Как всегда.

Она улыбнулась мне.

— И вот в этом аспекте личности со мной действительно мало кто сумеет потягаться. А что же касается ума…

Она пожала плечами.

—…лично мне ты кажешься гораздо умнее. Короче говоря, да, не из-за какого-то там мнимого вундеркиндства я на несколько лет раньше выпустилась из школы, а из-за самодисциплины. Ну и плюс, конечно, то, что я никогда не посещала обычную школу. Я училась дома, то есть никто мне не мешал. У папы с мамой была возможность нанимать для меня лучших учителей, которые дают уроки за деньги. Вот и весь мой жуткий секрет.

Глядя на нее, вспомнилось то, как она каждый раз выходила из комнаты, когда переодевался я или когда ей самой нужно было переодеться, то есть Роза — довольно стеснительная особа, но…

Видя ее в шортах и в футболке, хотя обычно, даже в комнате, она предпочитает носить нечто длинное и мешковатое, если это штаны, я каждый раз ловил себя на той мысли, что при всем желании никогда не сумею сделать со своим телом то, чего она уже сумела проделать со своим. А сколько ей сейчас лет? Четырнадцать? Пятнадцать? Как такое вообще возможно? Она развила свое тело практически до самой грани возможного…

Ни грамма лишней жиринки, сплошная мускулатура, причем прямо как надо, не больше, но и не меньше. Да любая гимнастка, глядя на Розу, от зависти сотрет зубы в порошок.

Если бы эта девица не была столь некрасива на физиономию, то Чудом оказалась бы вовсе даже не Ядвига…

Если разум она тренирует так же, как и тело, а, похоже, так оно и есть, то…

Неудивительно, что ее, заприметив, заграбастала себе царская любовница. Тем более, Роза еще в том нежном возрасте, когда из нее можно «вылепить» все то, что нужно. Даме Кристине нужно.

— Человек самых средних способностей… — глядя на нее, повторил вслух я, а затем уже про себя. — Ну уж, конечно!

«Она опасна…опасна…опасна…». — высказал свое мнение голос в моей голове.

Ну да, пожалуй, она натуральное чудовище. — согласился я. — Однако, я должен в итоге подружиться с ней. Обязан…

— Это родители хотели, чтобы ты столь усердно занималась учебой?

— А-а-а, нет. — она вновь помахала ладошкой. — Папа никогда не интересовался моими успехами в учебе, тем более никогда не заставлял учиться. Он всегда говорил: «хочешь — делай, не хочешь — не делай, вольному — воля». А я хотела…и хочу!

Она тряхнула головой, прогоняя воспоминания.

— Ты уже несколько дней подряд практически не отходишь от этого планшета… Чертишь, да? Я ведь права? — поменяв тему, она уставилась на здоровенный виртуальный планшет, установленный на специальную треногу, которую я выкатил на балкон по случаю прекрасной погоды.

Я попросил матушку о такой штуке, и мне ее сюда доставили.

— Точно. — ответил ей.

Удивлен, что за столько дней это впервые, когда Роза, да и персонал, которому поручено отслеживать мое ментальное состояние, заинтересовались вслух, чего же я такое тут черчу.

— Это… — начал было я, но задумался.

Я был уверен, что после всего произошедшего со мной, то, о чем было сказано на аудиенции у Государя более неактуально. Нет, ну, серьезно, зачем нужна наркоманка подле царской любовницы? Совершенно не за чем, но…

Как выяснилось, сдать назад невозможно, ибо слова были уже произнесены вслух, хотя и тет-а-тет, и «уволенным» с этой позиции я буду лишь со своим последним вздохом. Тогда действительно я делал судьбоносный выбор, без кавычек. И как «вытекающие последствия» того выбора я и оказался в этой огромной усадьбе, в компании с Розой, с небольшим количеством медперсонала и местных работников, которые, впрочем, лишний раз стараются не попадаться на глаза.

И да, не одержи я в погребе победу над той дрянью, на которую меня подсадили, и, подозреваю, что мой «последний вздох» и, соответственно, «увольнение» наступили бы очень скоро.

Дико? Ну, что поделать, общество здесь такое…

— Кайа? — вывела меня из задумчивости Роза.

— Д-да. — я поднял на нее глаза. — Слушай, если скажу сейчас, то у меня сто пудово ничего не получится. Давай, я расскажу, когда закончу, ладно?

Роза передает даме Кристине все то, что произнесено мной, буква в букву, причем совершенно этого не скрывает. Таким образом, если прямо совру сейчас ей, то косвенно совру и царской любовнице. А соврать ей человек на моей «должности» может, конечно, но только один раз…

— И то верно, дурная примета. — согласилась Роза. — Ладно, я в комнату, учебники сами себя не прочтут…

Она направилась на выход с балкона.

— Кстати, Роз, ты так и не сказала, что было после того, как ты окончила школу?

— Госпожа…она заметила меня и взяла к себе.

— Не, я не то имела в виду.

— Да я поняла. Меня приняли в Императорский университет Санкт-Петербурга, на факультет иностранных языков и международных отношений. А что до того, почему я сейчас не там… Я посещаю очно-заочный факультет.

Она врет! Роза совершенно точно соврала, сказав, что учится на «международника», но почему? Если только…

Я зажмурился, прогоняя прочь мысли о Розе. Позже обязательно узнаю, а пока…

— Внутрь не зайдешь? Прохладненько еще… — Роза, вернувшись было в комнату, высунула физиономию на балкон.

— А, нет. Все нормалек, позже. — ответил ей.

— Ну, ладно… — ее физиономия исчезла.

Включив планшет и достав из кармана куртки стилус, вновь вернулся к работе над устройством. Вернулся не в гордом одиночестве, а с привычными и уже совершенно не беспокоящими голосами, если правильно слушать которые и не обижать их, то они непременно дадут очень толковый совет (и даже не один!) по любой проблеме.

Голоса в голове, что это вообще за хрень такая? Я уже убедился, что они — вовсе не бред, вызванный поражением моего мозга, но…

Это эхо, но только не моих воспоминаний из той жизни. Эхо жизни бесчисленного множества других людей, эхо их душ. К такому выводу, по крайней мере, пришел я, а голоса не возражали.

И пока одна часть моего сознания была занята работой над устройством, другая же…