Дайте мне меч, и я переверну мир! Том 1 - Антон Кун
— Эрик, я предупреждаю тебя, если ты навредишь Аделаиде или Лейле ты станешь мне врагом, какие бы благие цели ты не преследовал.
— Будьте спокойны сэр Ганс, я женщин не обижаю, — а про себя добавил: — Какими бы суками они ни были.
Итак, передо мной стояла задачка, которую не так-то просто было разрешить. Как заставить вздорную тетку признать сына мужа.
Спина меня беспокоить перестала почти совсем. Поэтому пока никто не видел, я решил размяться. В конце концов, у меня скоро поединок. Да и, когда двигаешься, думается легче.
Я стал делать круговую тренировку. С удовольствием отметил, что двадцать отжиманий даются мне уже легко и добавил себе еще десятку.
И вот, когда я допыхтел до тридцати отжимов. Рядом кто-то прокашлялся.
Кто это, я понял сразу. Поднялся не спеша, стараясь на ходу сочинить хоть мало-мальски правдоподобное объяснение. Но как назло ничего толкового на ум не приходило. Оставалось только встретить гневный взгляд отца, будучи абсолютно беззащитным.
Я молчал. Отец тоже не спешил начать разговор. Опять мы были на ножах и тренировали волю друг друга.
— И? — вопросительно изогнул отец бровь.
— Что и? Тренируюсь вот, у меня со дня на день поединок! — пожал я плечами.
— А раны на спине не мешают? — ехидно спросил отец.
— Воля сильнее боли, — пафосно изрек я.
Отец вдруг как треснет своей ручищей мне по спине. Я охнул, но больше от неожиданности, чем от боли.
— Если бы это было так, то ты бы от моего удара потерял сознание! — сердито процедил отец.
— Давай переиграем? — предложил я.
Отец шуточку не оценил.
— Я не знаю, как ты заставил сэра Артура ослушаться меня и как давно он исцелил тебя. Но, если ты думаешь, что я разрешу тебе безнаказанно водить меня за нос, то ты очень ошибаешься. Пять плетей получит старик. Себя он не умеет лечить, поэтому считай, Эрик, ты его убил! А ты получишь еще семь!
Тон отца не оставлял сомнений, что он сейчас так и поступит. Ладно я, я б и все десять еще стерпел, но старика было жалко. Это было несправедливо. Поэтому пришлось говорить правду, так как выдумать я ничего не успевал.
— Сэр Артур не давал мне зелье. Я исцелился сам.
— Эрик, с меня довольно твоего вранья! То же мне, избранник богини Аве выискался!
— Я не вру! Могу доказать!
— Хорошо! Даю тебе пять минут, — отец сел на стул и выжидающе посмотрел на меня, мол, что ты еще придумаешь.
Я достал из тумбочки кинжал, которым меня хотела прикончить служанка. И хотел уже порезать себе руку, продемонстрировав чудесное исцеления.
Но отец взвыл как не в себя, соскочил со стула и выхватил у меня кинжал.
— Ты с ума сошел?! — заорал он. — Откуда у тебя кинжал служителей смерти!
— Отобрал у служанки, — растеряно моргая, пояснил я.
— У какой служанки?!
— Той, которая выбросилась из окна?!
— Значит, выкинулась она все-таки не из-за несчастной любви, Эрик, какого черта ты не рассказал мне, что тебя пытались убить служители смерти!
— А чего бы мне вдруг тебе все рассказывать?! Ты мне все равно никогда не веришь — огрызнулся я.
— Хотя бы затем, что тогда тебе бы не пришло бы в голову резать себя кинжалом служителей смерти. Малейшая царапина, и никакое зелье Артура тебя не спасло бы!
— Вот сука! — выругался я, поняв на каком волоске от смерти я был, когда эта корова на меня напала и вот сейчас, меня прошиб холодный пот.
— У тебя есть свой меч, на какой черт тебе пользоваться чужим оружием?!
— Потому что у моего меча есть характер, и он всегда делает мне якобы великое одолжение, если представляется кинжалом. А рубить себя мечом не очень то и сподручно.
Отец вдруг заржал.
— Так ты что даже с мечом своим справиться не можешь? Показывай уже, что хотел!
Я материализовал меч. Тот, как я и предполагал нехотя сделался кинжалом. Я порезал себе ладонь и убрал оружие. И раскрыл ладонь, показывая отцу, как проходит процесс регенерации. Сначала остановилась кровь, сравнялись края, потом царапина покрылась тонкой пленкой. Потихонечку-потихонечку на ладони не осталось и следа от пореза.
Отец застыл в изумлении.
— Этого не может быть?! — наконец-то, прошептал он. — Эрик, это никому не подвластно! Откуда у тебя такая сила?!
— Под деревом нашел, — усмехнулся я.
Пришлось рассказывать все с самого начала. И как я нашел соколенка под деревом и как сам стал соколенком. Конечно, кое-что я все-таки приберег, например не стал болтать, что мы с Филом были на месте преступления его матери или то, что я узнал про сэра Мерлина.
Отец по мере моего рассказа все больше мрачнел и хмурился.
— Кто еще знает о твоем даре?
— Только Фил!
— Видимо не только Фил раз тебя уже пытались убить, — покачал головой отец. — Что ж, по каким-то неведомым причинам богиня Аве выбрала тебя своим заступником. А знаешь, что это значит, Эрик?
— Что?
— То, что в этом заступничестве появилась острая нужда. Тебе придется оправдать ее доверие. А так как ты избран заступником жизни, ты не можешь нести смерть.
— Что это значит?
— А то значит, что если ты убьешь Томаша или кого-нибудь еще, то дар покинет тебя, и люди останутся без защитника. Если ты разочаруешь богиню Аве, то она разочаруется в человечестве вообще. Так сказано в Пророчествах Триликого. Так что хочешь ты того или нет, дело с Томашем придется решать миром.
— Не все зависит от меня.
— Гораздо больше, чем ты думаешь! И вопрос с оруженосцем открыт. Я не могу одобрить кандидатуру Фила, даже если бы захотел этого. Есть правила — их придумали до нас и не нам их нарушать.
— Значит, мы подгоним Фила под правила, — прямо заявил я.
— Бить тебя, как я понимаю, бесполезно, — вздохнул отец. — Что ж я не буду тебе мешать, однако если ты преступишь черту в своем глупом стремлении, я найду способ тебя наказать. Утром начинаем тренировки. Решай проблему оруженосца поскорее и не болтай о своем даре пока никому.
После разговора с отцом у меня осталось довольно тягостное впечатление. Я не представлял, как выкрутиться из ситуации с Томашем без поединка. И как заставить эту ведьму Аделаиду признать Фила, тоже была та еще задачка.
В любом случае давно пора выводить Роджера на чистую воду. С этого края я и решил начать, а там уповать, что этот дурак Томаш одумается. Для решения вопроса с Аделаидой нужен был козырь в
