Владимир Монахов - Дайте мне мысль— и я переверну весь мир

Владимир Монахов

Дайте мне мысль— и я переверну весь мир

Записки на полях конца истории, которая ещё не знает последней точки

Нам нужен здравый бред!

Демократия уравняла в правах добро и зло, правду и ложь, жизнь и смерть, бога и дьявола. И постоянный процесс уравнивания диктует нам тот самый конец истории, о котором на протяжении нескольких столетий твердят философы. Именно демократия формирует конец истории, в котором нивелируется личность как творец, а на смену ей приходит посредственность, способная пускать в глаза только историческую пыль. И в этой пыли задохнётся, а затем будет погребено сначала всё живое, а затем человечество.

XX век выпотрошил жизнь штыком познания, вырвал из груди — сердце, из души — Бога, из бытия — человека. XX век — это человечество со вспоротым животом и разваленным надвое разумом, одна половинка которого продолжает творить, а другая — разрушать. И разрушающая сила частенько действует намного энергичнее и плодотворнее.

ТВ — это самовыражение посредственности. Раньше посредственность всегда знала своё место среди публики, а сегодня алчные законы масс-культуры рекрутировали посредственность самовыражаться. Это не значит, что посредственность плоха, я бы даже сказал, она начитанна и образованна, даже может самостоятельно произвести несколько нетривиальных мыслей. Но это не даёт ей право доступа к творчеству. А ведь с помощью ТВ посредственность заставили поменять место из публики на место творца, и она стала доминировать в мире реальности, выдавая бескультурье за культуру. Из-за этого пошёл перекос в ходе истории и ускоренное приближение её конца.

Когда мы стремились к свободе, то хотели читать Солженицына, Пруста и Джойса. Но свобода пошла дальше наших желаний: вместо соцреализма она подсунула нам бандреализм и великую криминальную революцию, сексреализм и порнографию. Одновременно со свободным продвижением товаров на нас хлынула освобождённая порнография, в том числе порнография духа. Масскультура — идеология капитала и орудие пролетариата. Это новый вербальный и окадренный пивной путч побеждённого фашизма, который вскормило общество потребления. Масскультура — это фашизм потребления. Скандал — вот базис масскультуры, которая стала хлебом зрелища. И, хотя у её авторов уже повода для скандалов нет, они всё ссорятся и ссорятся на сцене. И в это вовлечены массы.

Допинг и катализатор масскультуры — избыток свободного времени и средств. Именно глобализация человечества привела к избытку времени, которое оказалась способна занять только мобильная масскультура, особенно если при этом за неё хорошо платят. Но продукт масскультуры — это поверхностный опыт человека, его первая и случайная попытка материализовать свой внутренний мир в реальность. Опасно, что производители и потребители масскультуры не заглядывают за край возможного, а пустоту мышления заполняют бессодержательным продуктом, где едва обозначенная живая мысль гибнет в мертвечине, бесконечно бессмысленных повторах и ремейках. Опасность перепроизводства информации вымышлена. На самом деле, подлинной информации столько же, сколько и двести лет тому назад. Размножается лишь масскультура, создавая видимость множественности, заполняя пустующую нишу непродуманного, непомысленного. В результате таких завалов подлинная информация часто остаётся невостребованной, а мнимая формирует принудительную потребность. Поэтому масскультура разрушает жизнестойкие способы и формы хранения информации, которые теряют запрограммированную способность оживать в любой момент возникновения энергии.

Человеку дано тело, а телу — душа, чтобы он достойно пронёс их между небом и землёй. И когда настанет время подведения итогов, человек должен поделиться: телом с землёй, душой с небом. Ведь в небеса уходят через землю и никогда назад.

Когда говорят о конце истории, то всегда подразумевают очень отдалённую перспективу, хотя на деле сам проект конца может быть не сиюминутным, а затяжным как во времени, так и в пространстве, захватив не одно поколение людей. И эти размышления заставляют задуматься исследователя: а не прошли ли мы точку отсчёта конца истории и не стоит ли эта дата у нас за спиной? Например—6 августа 1945 года, когда алчные и мстительные американцы сбросили на Хиросиму атомную бомбу. Именно с этого дня можно считать начало конца истории, спираль которой стала сворачиваться в обратном направлении. С этого дня движение бытия, устроенного Богом, пошло вспять, сжимая пружину истории. Это после бомбардировки Хиросимы и Нагасаки время устремилось столь быстро, что мы со скоростью мимолётного настоящего прошли наше возрождение, а затем стали возвращаться к варварству и дикости. Только варварству машинному, а дикости виртуальной. Внутривидовая глобализация и самоедский техпрогресс породнили человека с машиной, которая истребляет мораль и душу. Потому что империализм машин так же губителен, как и технический феодализм и рабство искусственного разума.

В поисках здравого смысла мы повторяем азы Запада. Я не против учёбы у европейской цивилизации, от которой, по меткому замечанию отечественных острословов, мы отстали навсегда. Но чтобы догнать ушедших далеко вперёд — здравым смыслом не взять.   Нам нужен здравый бред!

Включи телевизор — и ты в толпе!

Телетолпа по комнатам сидит

И зрит вождя на голубом экране,

Ей ум, и честь, и совесть говорит:

«Да отключи ты этого смутьяна!

Ведь лучшее к нам в руки не идёт,

А светлое давно мы растеряли.

И пусто в жизни уж который год,

Пусть будет пусто и на пьедестале!»

Но новый Хамлет учит: «Лучше быть!

Чтобы другой на этом месте не был!»

Телетолпа готова для борьбы,

В которой быль она сотрёт на небыль.

Раньше за истиной надо было ехать, порой даже очень далеко. Сегодня — включи телевизор, нажми кнопку компьютера, раскрой газету, позвони по телефону — и ты уже в толпе, и будешь познавать истину, не выходя из дома. А чтобы эта система действовала безукоризненно — умертвили Бога, доказав всем: он такой же смертный, а значит, создан по нашему подобию. Теперь с помощью виртуальной реальности толпы, сидящей по домам, его можно возродить и быть с ним наравне. Когда я смотрю телевизор, то мне всё время со страхом кажется, что вот-вот выйдет какой-нибудь бойкий ведущий шоумен и скажет пронзительно звонко на весь мир:

«Бог — в студию!»

Австрийский писатель Музиль был обеспокоен появлением человека без свойств, то есть не выражавшего отношения и чувства. С тех пор ситуация изменилась: появился человек, предтеча нечеловека-видимки, утративший происхождение, свой корень. Мы живём с навязанным нам прошлым, где, по мнению одних, стоит обезьяна, по мнению других — мировой разум. Но непредсказуемость дальнейшего бытования заключается в том, что мы живём под тенью будущего, у которого в качестве строительного материала незаписанное безымянное прошлое, а настоящее в полном объёме даже не проживается нами.

Сегодня учёные активно говорят об ускорении исторического процесса, которое выражается в росте событий на единицу времени — пора обратить внимание, что этот рост событий связан, прежде всего, с НТР, которая стала самостоятельным процессом, усиливающим историческую спираль. Тем не менее увеличение числа событий, показанных по телевизору, не означает самого роста исторических событий, тех самых фундаментальных событий, что движут историей. Подозреваю, что их сегодняшнее число равно сумме главных исторических событий прошлого, а подлинные события истории проходят по жизни незамеченными, но то, что случилось у всех на глазах, и было освещено прессой, является вымыслом правды.

Человек свободен лишь в рамках выбора. Пока человек выбирает — он свободен, но как только сделал выбор, то уже обязан действовать согласно этому. И теперь человек вводит в современную жизнь выбор как социальный институт, тем самым умножая иллюзию свободы на каждый день. Недаром свободен лишь тот, кто регулярно занят выбором. При этом наблюдается фундаментальная закономерность — натруженный ХХ век был ознаменован избытком свободного времени, хотя при этом мы постоянно находились в состоянии перегрузок. Но посмотрите, чем мы себя занимали: просиживали часами за бутылкой, смотрели без устали телевизор, читали второсортные книги и болтали о нехватке свободного времени. Нас захватила в плен массовая культура регулярного употребления, которая и возникла из-за перепроизводства свободного времени. Время труда перераспределилось в потеху на час не только для избранных, но уже для всех. Собственно, потеха на час стала крупной индустрией, где сегодня вращается львиная доля ресурсов, самым ценным из которых является наше свободное время. Недаром подлинная культура сегодня живёт и развивается внутрь себя, а массовая — вширь, захватывая свободные площади мирового бескультурья. И когда говорят, что искусство требует жертв, то при этом подразумевают чаще жертву художника.