Треск Цепей I: Отражение (СИ) - Тихий Даниил
Вот как…
Сначала учитель Сони по мне магическими эффектами прошёлся, теперь неизвестная тварь. И всё в пределах нормы, без критически высокого скачка, который бы вызывал выброс сырой энергии с неизбежными ранениями по всей протяжённости руки.
Значит, у меня сохранилось щепотка энергии? Очень хорошо.
— Ник’Крак!
Попытка создать маленький огонёк сложенными в щепотку большим, указательным и средним пальцами закончилась провалом. Повторил ещё трижды, но всё с тем же, нулевым результатом. Пришлось попробовать по-другому. Закрыть глаза и повторять молитву концентрации до тех пор, пока боль и всякое раздёргивающие внимание чувство не уйдёт на второй план.
— Ник’Крак!
Сложенные в щепотку пальцы коснулись верёвки, и заклинание, вычитанное в егерской книге, сработало. Наверху скупо сверкнуло и мгновеньем позже, земляной пол ударил по ногам.
Бытовое заклинание прожгло верёвку и освободило меня, но затёкшее тело не было к этому готово. Я рухнул вниз как куль с дерьмом и завалился на бок. Благодаря эффекту «концентрации» падая, сдержал стон. Следующим действием — сел, поводил плечами и с помощью собственных зубов избавился от остатков верёвки всё ещё стягивающей запястья.
Моих вещей нигде не было видно, зато тут были кости, деревяшки и тряпки. Создать факел, используя жирные свечи, тряпки и деревяшку не стало проблемой, а кусок острой кости, обмотанный с одной стороны тряпицей, вышел заменой кинжалу.
Существо, что держало меня в плену, выкопало целый лабиринт ходов под деревней. Я слышал отголоски грома над головой и предполагал, что прибывал в отключке не так уж и долго. Хотя фиолетовые синяки от верёвки на запястьях как бы намекали, что ребята давно должны были меня хватиться, а раз не хватились…
Кое-где сквозь землю просачивалась вода, и подземный лабиринт был знатно подтоплен. Передвигаясь по щиколотку в холодной грязи, я оказался на развилке. Три прохода, три тёмных норы. Повернулся к первому, поднял факел повыше и не увидел ничего, что помогло бы мне принять решение. Ко второму — та же история. Земляные стены, потолок, пол, грязь и вода под ногами. Развернулся к третьему…
Свет факела выхватил из тьмы моё собственное лицо, рассеченное похабной ухмылкой. И это неописуемое в своей иррациональности зрелище заставило меня отпрянуть прочь.
Тьма снова сокрыла лик во тьме, и я замер, не понимая, что только что произошло. Вытянул руку с факелом и увидел на прежнем месте лишь пустоту.
— Ис, у меня галлюцинации?
— Нет, рассудок носителя в порядке.
Неужели демон вернулся и снова играет со мной? Или пугающая иллюзия это всего лишь морок?
Тихий свист во тьме послужил ответом на мои молчаливые вопросы. Неизвестный заманивает меня, вынуждая играть по своим правилам. Уверен в себе, не боится и хочет, чтобы я сам последовал к развязке этой истории.
Что же, второй раз трюк с магией не пройдёт, молитва концентрации не даст проклятой печати сломить меня.
Я уверенно шагал ведомый насвистываемой впереди мелодией и точно знал, что мне ничего не грозит, пока я не достигну определённой точки. Он хотел расправиться со мной как-то по-особому, иначе давно бы убил, ибо возможностей оборвать мою жизнь, ранее, у неизвестного было с избытком.
Свист оборвался вместе с отблеском молнии. Земляной ход привёл меня на поверхность, где царила ночь и гроза. Под ногами заскрипели мокрые доски подпола, а факел безостановочно шипел от падающих на него капель.
Новая вспышка осветила пространство сквозь огромный пролом в крыше деревянной избы. Отблеск молнии выхватил из тьмы мокрую лестницу и десятки костей болтающихся на верёвках на границе пролома. Но вовсе не они заставили меня броситься вперёд со всей возможной скоростью…
Соня, раздетая до одной набедренной повязки и ленты закрывающей грудь, висела наверху окружённая костями. Дождевая вода стекала по ней, а отблески молний отражались от кожи, высвечивая сосульки мокрых волос.
Разумом я понимал, что впереди меня ждёт ловушка, но у меня не было выбора. Отступить обратно во тьму и бросить жрицу? Да и что это мне даст? Существо что дёргает за ниточки, явно лучше меня ориентируется у себя дома. Куда бы я ни пошёл, какое бы решение не принял, я всё равно буду на шаг позади чудовища.
Оказавшись перед жрицей, я устыдился своего взгляда на её мокрое тело и, подняв факел повыше, оглядел убранство комнаты. Мне требовалось на что-то встать, чтобы достать до пут и перерезать веревку, которая обхватывала хрупкие кисти моей подруги.
К моему удивлению, прямо под её ногами лежал мой меч, и свет факела отблесками пламени отражался от оборванной надписи «Мы — русские, с нами Бо…» Ни кто не помешал мне бросить острую кость и поднять с пола меч. Хотя я ожидал нападения сверху, ибо в самой комнате никого кроме нас с Соней не было.
Скрип открывшейся двери заставил отступить меня прочь от жрицы, свет факела не доставал до крупной фигуры, что возникла на пороге полуразрушенной избы. Новая вспышка молнии озарила пространство, и я узнал Луката. Монах дышал так, будто долго бежал, и его бочкообразная грудь тяжело вздымалась.
Как только он меня увидел, что-то в нём изменилось. Такой ярости во взгляде и столь злого выражения лица я не помнил за ним даже в бою с Троггами.
Монах, раздетый, как и я до коротких тонких штанов, заменяющих местным мужчинам нижнее бельё, бросился вперёд, потрясая меня не столько скоростью атаки, сколько самим решением напасть на меня.
Его посох без труда избежал встречи с выставленным навстречу мечом и ударил меня сначала под рёбра, а затем по лицу. Сотрясая рассудок и сбивая меня с ног, монах вкладывал в каждый удар такую силу, будто всерьёз вознамерился меня убить.
Пересчитывая собственным телом ступени, скатываясь обратно в подпол и пытаясь не выпустить из рук меч, я вдруг понял, что мне придётся убить Луката, если я хочу выжить.
Монах спрыгнул сверху и не откатись я в сторону, мой череп был бы проломлен насквозь, но вместо этого пострадали лишь доски подпола, брызнувшие щепой в разные стороны.
— Лукат что ты делаешь?! Стой!
Но ответом мне, был новый удар.
Мой рот наполнился кровью из-за прикушенного языка. В подполе было тесно для нас двоих, особенно учитывая комплекцию монаха. Его посох вошёл в пол так глубоко и крепко, что воин не смог его вытащить, лишь рванул с такой силой, что руки соскользнули с мокрого древка.
Смутила ли его потеря оружия? — Ни капли.
Шок от нападения монаха, которого я считал своим боевым товарищем, был сильнее многих других потрясений и даже боли. Хладнокровный разум, сосредоточенный молитвой концентрации дал трещину и рассыпался, уступая место растерянному и ошеломлённому рассудку.
Лукат был тренированным бойцом, его навыки в рукопашной схватке и крупное телосложение делали его непобедимым бойцом в условии замкнутого пространства. Я не смог подняться, удар ногой буквально швырнул меня на стену, и я почувствовал, как под моим телом рушатся гнилые доски. Череда ударов руками по корпусу и голове не оставляла шансов сбежать. Меч был потерян, а монах в буквальном смысле забивал меня насмерть…
— Говори со мной, как я говорю с тобой.
Сложно объяснить то, что произошло дальше. В нашу схватку вмешалась третья сторона. Сама печать заговорила со мной, и я вдруг понял что демон, тот самый чьё крыло я срубил в башне Бабочки, всё это время был во мне.
Со мной.
Неотступно.
Это было похоже на остановку времени, которая выдернула меня на дно глубокого озера. Я не мог дышать, не мог кричать, не мог сопротивляться. Но, даже находясь в таком состоянии, я не допускал и мысли что пойду на поводу у проклятого монстра и он, похоже, это почувствовал.
— Когда смеющийся, кричащий, и стонущий устанут играть, ты будешь сломлен или умрёшь. Говори и обретёшь силу или молчи и в конечном итоге будешь поглощён печатью.
Если бы я мог без опаски говорить, я бы послал урода на хер, но вместо этого я просто ударил силой что уже бурлила в моей нейронной сети и огнём каталась по позвоночнику.
