Артем Лунин - Кровь леса
– А Лаэра Савай… – сказала Нан.
– Алмазные тропы… – попробовал я слова на вкус. – Нет, Бриллиантовые… вот оно!..
Горят над нами, горят,Помрачая рассудок,Бриллиантовые дорогиВ темное время суток…
Петь я не умел, но вытащил из памяти эту песню и дал мысленно прослушать Нан. Девушка вслушивалась, затаив дыхание, точно так же зачарованно смотрела в небо.
Песня закончилась. Нан шевельнулась, рука ее взлетела, я подумал вдруг, что сейчас она укажет мне ту звезду, на третьей планете которой живут странные бестолковые существа, чьи не меняющие цвет глаза редко глядят на звезды…
– Корабль, – тонкие пальцы соединили небесные огни, и я как воочию увидел белопарусную каравеллу. – Стрелок. Безумец. Дракон. Влюбленные…
Наши мысли были рядом, и чужие созвездия казались мне знакомыми.
– А у нас совсем другие звезды…
Нан молчала, но я знал, что она ждет продолжения.
– Коли уж это Правдивая Вода… в общем, слушай мою… исповедь, наверное.
И я рассказал ей все, словно исповедался. Рассказал о внезапном провале в этот мир из своего, дурацкого, но прекрасного. Что имеем, не храним, потерявши, плачем, я осознал прелесть своего мира только уйдя из него.
Мир, где люди могут ходить невооруженными и свободно говорить друг с другом. Мир, где голоса и улыбки мгновенно преодолевают океаны. Мир, в котором не надо драться за жизнь, по крайней мере, не каждому и не ежедневно. Разве не прекрасен такой мир?
Я рассказал о своей жизни, наполненной бессмысленной суетой. Учеба – клуб – соревнования, телек – комп – книги, друзья – пикники – дискотеки… Тогда я не любил смотреть на звезды, перед небом всегда остро ощущаешь свое одиночество.
Я смотрел в ее глаза, в земные звезды, и шептал, шептал…
А потом и она рассказала о своем житье-бытье. Кое-что я знал и раньше, по обмолвкам, примерам, кратким экскурсам в прошлое. Нан была сиротой. Родственников у девушки хватало, но мать ее умерла родами, отец погиб на охоте. Маленький поселок в самом сердце Леса был тесен непоседливой девушке, в которой к тому же рано открылся магический талант. Неудивительно, что она, едва пройдя традиционное магическое обучение и достигнув возраста первого совершеннолетия, отпросилась у наставницы Лес повидать и себя показать, отправившись в традиционное путешествие молодых волшебников. Тетка охотно отпустила на все четыре стороны, осознавая, что не в силах научить Нан чему-то большему, и посоветовала не возвращаться… без мужа. Потому что родственников у Нан действительно было много. В них числился едва ли не весь поселок.
– Так я и отправилась – за магией и мужем. – Нан засмеялась. – В конце концов, нашла и то и другое. Равнинник с другой планеты. Его странные чары, чужие идеи, которые почему-то работают…
Мы не просто говорили, перебрасывали друг другу воспоминания и картинки жизни. И постепенно общение с помощью тао превратилось в сон, в котором мы рука об руку бродили среди звезд и, кажется, выбирали планету, на которой останемся жить…
Глава 10
Крыло ангела
Питер.
Великий город, страшный в своей огромности и пустоте. Есть только невыносимо яркие огни улиц, угольная тьма переулков и туман от Невы. И одинокий путник, вдыхающий каменный запах, пьющий глазами названия улиц…
Хотелось бежать. Но я шел. Хотелось сбежать прочь, но я не мог уйти. Необходимо было найти кого-то. Я не знал точно, кого, но знал, что узнаю, найдя, и шел, слушал эхо, повторяющее звук моих шагов. В душе была безнадежная горечь, я еле волочил ноги, споткнулся и почти упал, но кто-то подхватил меня.
Девушка. Стройная, мешковатый живой плащ не скрывает фигуру. Прикосновение тонких красивых рук, удивительно сильных, сочувственный взгляд… желтых глаз…
– Нан… – вспомнил я и понял, что это сон. Не кошмар, но частое тревожное сновидение – пустой город и я один.
Нет, не один. Девушка никуда не исчезла, стояла рядом, оглядывалась вокруг с восхищенным удивлением:
– Как красиво… Твой мир?
Красиво? Я попытался взглянуть на город ее глазами и понял, что не так уж страшен Питер, как его малюют.
Ух ты. Я сплю и осознаю, что это сон. Но почему-то не просыпаюсь!.. И Нан спит и видит тот же сон, что и я!.. Пространство вздрагивало в такт неторопливому биению наших спящих сердец, но разрушаться вроде бы не собиралось.
– Красиво, – повторила Нан, с восторгом глядя на высотки, фонари и бег неоновых огней. Питер вроде бы не изменился, все так же светел и безлюден, но…
Я нашел. Я больше не был один.
Мой смех отразился от каменных стен, и эхо раздробило звук в торжествующий хохот. Ты мой город! Я больше не боюсь тебя, Черный Пес!
И, повинуясь моему смеху, сон стал меняться. Питер заколебался, как воздух над пламенем свечи.
– Нет, подожди! – завопила Нан, раскинув руки, вцепилась в полотно сна.
– Да брось ты его, давай полетаем!..
– Серый, мне же интересно! – проскулила она, торопливо зашивая прореху в Питере мыслями-стежками, извлеченными из моей памяти.
Я неохотно отпустил сон в прежнюю колею. Почти нарисованный огромный город-планета из знаменитой космической киноэпопеи исчез, вернувшись в свою далекую галактику.
Осталось только небо. В прошлом сне было низкое сероватое марево, а сейчас над городом открылась бездна, звезд полна. Над Питером никогда не было и не будет такого неба. И над тем городом-планетой тоже. Над любым из городов…
Такое небо разве что над полюсами Земли или над вершинами великих гор. Очень негородское, яркое-яркое и такое близкое, что можно достать звезды руками.
– Покажешь мне свой мир?
– Конечно. – Я воспарил было… и приземлился. Такими темпами мы далеко не улетим. Нан жаждала как следует рассмотреть мой мир. Ее завораживало все. Она останавливалась и приседала на корточки, изучая асфальт и канализационные люки, с восторгом рассматривала стены домов, витрины, прозрачные и отражающие. Требовала читать ей вывески и плакаты, сыпала вопросами.
– …Марик… пахер… чего?..
– Особое место, где специально обученные люди срезают волосы…
– Кому срезают?
– Людям!
– А зачем? Для волшебства? А что здесь?
– Тут продают… – Табака у вэйри не было, не было понятия и слова для именования, и у меня получилось «дурной дым, который вдыхают люди».
– Зачем вдыхают? – Она подошла к табачному киоску. – Ой, какие картинки… неужели ваши женщины действительно это носят?
– Не все и не всегда. – Я отвел взгляд. – Только в исключительных случаях.
Нан внимательно рассмотрела журнал, окинула взглядом себя. Ее привычный лесной наряд заколебался, стал таять и сменился… в общем, сменился тем еще прикидом.
– Кажется, в этом не очень удобно, – критически заметила она, вертясь. – Или у меня тело другое?
Тело у нее как раз такое, какое надо. Куда лучше, чем у девушки на обложке. Опять все на свете возвращается на круги своя…
В довершение всего Нан попыталась скопировать ее позу и выражение лица.
– Нан, перестань! – взмолился я.
– А что не так? – удивленно осведомилась она.
– Нан, оденься, или я за себя не отвечаю! – возопил я.
Нан опустила руки.
– Извини, я не подумала. – Вид у нее мгновенно стал виноватый. – Это ритуальная одежда, да?
– Ритуальная, – заверил я. – Ритуальнее некуда. Сними, пожалуйста!
Нан восприняла просьбу буквально, махнула ладонью вдоль тела. Кружева и шелк растворились мгновенно.
– Дразнишь, – констатировал я.
– Да, немного, – призналась Нан.
Повторяя себе, что это сон, я придумал девушке джинсы и куртку. Она облачилась, обрадовавшись ненастоящей обнове как реальной, вертелась, оглядывая себя. А я любовался ей.
В узких джинсах и короткой курточке моя эльфийская принцесса выглядела как настоящая человеческая девчонка, россиянка с сильной примесью восточной крови. Лицо нетипичное, но в Питере и вообще в русских много всего понамешано, и на нее не всякий бы обернулся. Ну и что – глаза? Люди редко смотрят друг другу в глаза. А если заметят, сочтут игрой света. Или контактными линзами. Уши? Конечно, выдающейся остроконечности, но не такие уж длинные, можно скрыть волосами. Вот так…
Я протянул руку и поправил волосы. Нан улыбнулась озорно, сверкнули очень белые зубы. Клыки при улыбке и вовсе не заметны.
– Речку бы или хотя бы лужу…
– Зачем? – спросил я, беря ее за руку и двумя шагами переносясь к Неве. Нан наклонилась над серыми волнами, стараясь разглядеть свое отражение. Засмеявшись, я сделал шаг назад, к табачному киоску.
– Смотри! – указал на зеркало витрины напротив.
И понял, что мы не отражаемся в нем.
Город отражался. Но нас в нем не было.
– Вот те раз… – пробормотал я растерянно. – Мы что, вампиры?
И понял вдруг. Нан тоже увидела, ее рука сжала мою так, что я крякнул и чуть не проснулся. Торопливо обернулся – за спиной светлые улицы, ни ветерка, ни звука. Снова уставился в зеркало.
