Бумажная империя - Сергей Жуков
— Позвольте уточнить какого именно? В чём состав преступления? Кто заявитель? Наши работники уже сообщили, что никакого нападения не было, никто из них не писал заявление. На каких основаниях вы находитесь здесь и препятствуете работе издания? — сходу начал напирать я.
На его лице мелькнула кратковременная улыбка. Ох и не понравилась она мне.
— Даниил Александрович, ещё раз попрошу не препятствовать работе полиции, — вальяжно сказал он, а затем ехидно добавил: — Также замечу, что вы обладаете неверными сведениями. Ваша редакция не является пострадавшей стороной, к нам поступило заявление гражданина, подвергнувшегося нападению неизвестных лиц, которые позже скрылись в этом здании. По свидетельским показаниям, в качестве орудия преступления они использовали предмет, напоминающий деталь печатного станка. Так что мы лишь выполняем свою работу по расследованию этого вопиющего правонарушения.
— Но вы же сказали, что поступило заявление о разбойном нападении на типографию от одного из наших сотрудников⁈ — тут же возмутился стоящий рядом Станислав.
— Должно быть вы не так расслышали, — презрительно фыркнул полицейский.
Ну конечно же. Увидев, что типография цела и следов погрома нет, они мигом сориентировались и сочинили новую легенду. И у меня нет никаких сомнений, что уже написано и подложное заявление от какого-то подставного лица.
В этот раз полиция сработала действительно грамотно. С момента их прошлой встречи, я связался с Александром Григорьевичем Шадриным и юрист проконсультировал меня в части того, что могут а чего не могут делать полицейские в нашей редакции. И сейчас мы были в заднице, потому что с точки зрения действующих законов полиция могла абсолютно спокойно опечатать редакцию как предполагаемое место совершения преступления. А самое главное — разобрать станок до винтика, чтобы якобы найти орудие преступления. Конечно же они обязаны собрать всё на место, но самое главное, что это всё может растянуться на долгое время, которого у нас нет.
Да уж, кажется в этот раз так просто с ними не разделаться и придётся срочно искать другой способ отпечатать тираж.
— Даниил Александрович, — прозвучал негромкий но властный голос позади. — Позвольте поторопить вас, граф Никитин очень ждёт нас.
В тесное пространство коридора вошёл Иван Васильевич Васнецов. При виде известного купца люди стали расступаться, пытаясь буквально вжаться в стены. Причём делали это не только работники Заневского вестника, но и находящиеся тут полицейские.
— Вижу что у вас неотложные дела, но вынужден вас поторопить, — сказал он мне, при этом намеренно глядя на потерявшего дар речи Приходько.
— Иван Васильевич, прошу прощения, возникли некоторые трудности в общении с полицией, — ответил я ему, также взглянув на продажного служителя правопорядка.
Приходько нервно сглотнул и, промокнул платком лысину под своей фуражкой, обратился к Васнецову:
— Иван Васильевич, какими судьбами столь уважаемый человек посетил сие заведение?
— Это моя газета. Я недавно приобрёл значительный пакет акций этого бизнеса и хотел проверить, как тут обстоят дела. И судя по всему решил это сделать не зря, — строго посмотрел он по сторонам.
— Ваша милость, вот расследуем ужасное преступление в этом заведении. К моему огромному огорчению, конечно, — лебезил перед влиятельным богачом полицейский.
— Знаете что, думаю это досадное недоразумение. Кто-то должно быть ошибся, вероятно дал ложные показания, конечно же ненамеренно, — Иван Васильевич пристально посмотрел в глаза Приходько, отчего тот едва не остолбенел.
Но к чести полицейского, он нашёл в себе силы возразить:
— К сожалению всё верно и мы вынуждены опечатать редакцию до окончания следственных действий.
Васнецов добавил в голос стали и уже значительно громче произнёс:
— Вы хотите сказать, что я являюсь владельцем бизнеса, связанного с преступностью? Подумайте как следует и ответьте ещё раз, хотите ли вы запятнать моё имя и готовы ли поставить на это свою честь и жизнь?
Приходько был белее мела. Некоторые его коллеги уже незаметно выскочили из редакции. Никто не желал связываться с таким человеком как Васнецов. Николай Петрович уже тысячу раз пожалел, что вообще проснулся сегодня утром. Под давящим взглядом могущественного купца, он едва смог открыть рот и выжать из себя несколько слов:
— Конечно, Иван Васильевич, вы абсолютно правы. Это должно быть недоразумение и нас ввели в заблуждение.
— Прекрасно, тогда я надеюсь вы впредь не будете без надобности беспокоить моего доброго друга Даниила Александровича и мешать работе нашего бизнеса, — с явной угрозой в голосе сказал Васнецов.
Он намеренно назвал меня своим другом, сделав на этом явный акцент. Одно короткое слово, сказанное Васнецовым, невероятно повысило мой статус в глазах полицейского и окружающих работников редакции.
Приходько стянул с потной головы фуражку и прижал её к груди.
— Так точно, ваша милость, — пискнул он и боком попытался протиснуться мимо купца, преграждающему путь к выходу.
— Даниил Александрович, нам действительно пора, — пропустив мимо себя испуганного полицейского, сказал мне купец и жестом указал на выход.
* * *
— Так вот вы какой, Даниил Уваров, — протянул мне руку невысокий, но очень крепкий и подтянутый мужчина.
Ему было слегка за пятьдесят, пепельно чёрные волосы ещё не тронула седина, а густой бороде он явно предпочитал аккуратную щетину. Крепкое рукопожатие было словно испытанием на выдержку, он сжал мою ладонь так, будто намеревался сломать в ней все кости. Хотя может он и хотел это сделать, кто знает.
— Прошу прощения, Георгий, — Васнецов обратился к будущему родственнику без отчества, что показывало их близкие отношения. — Я попросил Даниила Александровича показать мне здание газеты, чьи акции я недавно приобрёл.
— Это той самой, из-за которой ты заключил пари с Хвалынским? — заинтересованно спросил граф.
— Пари с Хвалынским заключил Даниил, — поправил его Васнецов, на что Никитин отмахнулся.
— Иван, прекрати эти игры, мы сейчас не в высшем обществе, а просто общаемся. Я устал от этих интриг и недомолвок, поэтому уваж меня и прекрати это, — поморщился Георгий Сергеевич, беря со стола тарталетку с чёрной икрой.
Васнецов бросил на меня оценивающий взгляд, явно решая раскрывать ли детали его спора с Хвалынским передо мной или нет.
— Даниил, дело в том, что мы с Виктором Григорьевичем добавили немного личного интереса к вашему спору, — аккуратно сказал он, не посвящая меня в детали. Которые впрочем я уже и так знал, поэтому просто легонько кивнул головой, принимая его объяснение. — Так что надеюсь, что у вас всё получится и
