Первый среди равных. Книга X - Жорж Бор
— И что это значит? — прямо спросил я.
— Никто не знает, — немного смущённо рассмеялся Анатолий Викторович. — Просто известно, что золотых имён никогда не бывает больше тринадцати.
— И сколько их сейчас? — заинтересовался я.
— Это знает только Его Императорское Величество, — ответил граф.
— Благодарю вас за информацию, ваше сиятельство, — поняв, что дальше трясти собеседника смысла нет, произнёс я. — Если на этом мы закончили, то я хотел бы покинуть гостеприимные стены вашего заведения.
— Конечно-конечно, Ярослав Константинович! Не смею вас больше задерживать. — охотно согласился Кривошеев. — Такой день! Такое важное событие непременно стоит отметить шикарным застольем! Если бы кто-то у меня спросил, я бы порекомендовал для такой вечеринки ресторан «Базиль». Он находится всего в нескольких кварталах отсюда.
Я задумчиво посмотрел на собеседника и далеко за его плечом увидел лицо Бетюжина. Юрист внимательно смотрел на нас и, когда поймал мой взгляд, медленно покачал головой.
— Учту ваше предложение при выборе ресторана, Анатолий Викторович, — приветливо улыбнулся я. — Прямо сейчас мне нужно определиться, что делать дальше.
— Конечно, конечно, — быстро закивал граф.
— Ещё кое-что, Анатолий Викторович, — вспомнив о других делах, связывавших нас с Кривошеевым, произнёс я. Граф остановился на полушаге и изобразил полное внимание. — По поводу нашей совместной деятельности… Я бы хотел договориться с вами о поставке эссенции огня для нужд моего рода. Сколько мне будет стоить конденсация с учётом использования моих ресурсов в вашем процессе?
— Я думаю, примерно треть рыночной стоимости, — практически не задумываясь, ответил ректор МАМИ. — Но я хотел бы оставить за собой небольшой объём сырья для исследовательских целей Академии.
— Без проблем, — не стал спорить я. Такой вариант меня вполне устраивал.
Кривошеев ушёл, и меня со всех сторон обступили союзники. После нескольких минут радостных возгласов и поздравлений мы принялись вместе решать, куда стоит поехать. Никто не сомневался в том, что мы практически обязаны отпраздновать это знаменательное событие.
Жаркие обсуждения продолжались, пока мы не добрались до выхода из главного здания МАМИ, и только ближе к парковке удалось прийти к какому-то общему знаменателю в виде элитного ресторана, принадлежавшего кому-то из дальних родственников графа Новикова.
Я даже не заметил, как где-то по пути к нам присоединился Егор Алексеевич Бестужев. Мне было непривычно видеть командира егерей без его заместителей и верных бойцов, да ещё и в хорошем костюме, который странно смотрелся на нём после затёртого боевого камуфляжа.
А когда все оказались на парковке и принялись рассаживаться по машинам, я вдруг понял, что поблизости остались только автомобили членов союза. Лишь в отдалении стояла одна из тех машин, которые я видел, только приехав на церемонию. Герб на номере этой машины я отлично помнил, да и внешне спутать её с чем-то было крайне сложно. Поэтому, немного подумав, наклонился к Насте, которая в это время болтала с Марией Новиковой:
— Ты можешь ехать. Я чуть позже к вам присоединюсь.
— Что такое? — тут же настороженно спросила Настя. — Яр, не вздумай портить праздник!
— Даже не подумаю, — улыбнулся я. — Просто немного задержусь. Может, даже быстрее доеду — вообще-то у меня за рулём целый Ратай.
— Ну… хорошо, — нехотя согласилась девушка.
Она посмотрела на Марию, и та потащила мою сестру к своей машине. А я в это время развернулся и спокойно направился к отдельно стоявшему на парковке автомобилю.
Наглухо тонированные стекла не давали ни малейшего шанса понять, сколько человек находится внутри. Щиты на этом транспортном средстве стояли в разы лучше, чем на любой технике жандармерии.
Я без колебаний открыл дверь и, заглянув внутрь, спросил:
— Не помешаю?
Подземелья Москвы
В сыром подвале отчаянно чадили огни факелов, освещая помещение неровным светом. Холодный сквозняк гулял вокруг, ведь в помещение вело сразу несколько коридоров. С потолка местами капала вода, а каменные своды пережили не одно столетие.
Однако, двенадцать человек, которые присутствовали здесь похоже даже не замечали гнетущую атмосферу этого места. В помещении не было никакой мебели и люди просто стояли кругом, лицом внутрь.
Все были одеты в черные плащи, с глубокими капюшонами, скрывающими лица. Более того, каждый из присутствующих был прикрыт разнообразными заклинаниями, связанными с «родным» аспектом. Кроме этого все присутствующие были невосприимчивы к Менталу. Абсолютно невосприимчивы.
Если бы здесь сейчас присутствовал сторонний наблюдатель, то он мог бы понять, что причиной того, что все эти люди были полностью закрыты от ментального воздействия являлись невзрачные серые амулеты в виде буквы «V», что висели на груди у каждого из собравшихся.
Эти люди преимущественно молчали, а паузы между их репликами могли занимать многие минуты.
— Повторяю, мы с братом были на церемонии снятия Права Последнего и своими глазами видели то, что произошло, — явно не в первый раз повторил мужчина, вокруг которого сияла полусфера льда.
— «За золотом скрывается Тьма голодная и пятый предвестник станет последним камнем на весах Судного дня…» — монотонно процитировал один из присутствующих слова древнего писания.
— Но пятеро золотых родов одновременно уже были в истории, и это ни к чему не привело, — возразил другой.
— Тем не менее, это повод задуматься и насторожиться, тем более, что Разумовские никогда не были золотыми. Что же произошло сегодня?
— Чтобы не произошло, но к словам древнего пророчества нужно относиться со всей серьезностью. Тем более, что в писании сказано: «И действовать будет пятый вестник стремительно, ввергая весь мир в хаос и Тьму…»
— Предлагаю его просто уничтожить, ведь мы еще не готовы! Погибнет множество людей! — нервно произнёс один из собравшихся.
— Мы никогда не будем полностью готовы. Гибель людей — печальная, но необходимая жертва. «И распространиться Тьма по всей земле и только так она сможет пожрать сама себя…» Нет других вариантов в пророчестве. Главное, чтобы мы смогли довести все до конца.
— Смерти целителей получается скрывать всё сложней и сложней. Жандармерия прямо сейчас начала новое расследование и его возглавил сам Горь.
— Нам нечего переживать, наше участие в этом доказать невозможно.
— Это так,
