Товарищ "Чума" 7 (СИ) - lanpirot
Конечно, я все услышанное мотал на ус: мало ли, какая информация со временем может пригодиться. Но волновало меня сейчас совершенно другое. Старый мертвяк проговорился, что может попытаться исправить дефект источника моему молодому старикану. И пока мертвяк с этой темы по-бырому не съехал, надо его дожимать.
Ибо мы сами справиться с этой проблемой пока не в состоянии. А вот если всё с Иваном получится, можно и источник профессора Трефилова будет починить. Мне в команде два полноценных «силовика-энергетика» нужны позарез! Но даже их катастрофически не хватает! А где еще брать одарённые кадры, пока Бажен Вячеславович не восстановил свою машинку, в голову как-то не приходит.
— Дед, а что ты там про источник Ивана говорил? — попробовал я вернуть мертвеца к нужной теме. — Можно его исправить, или нет?
— Попробовать можно, — кивнул Вольга Богданович. — Только это муторно будет, и весьма болезненно, — честно предупредил он. — Хотя, я могу его в сон погрузить, чтобы он мне не мешал… Но обещать, что всё у меня получится, не стану.
— Слышал, Вань? Ты как? — спросил я у Чумакова.
— Я готов рискнуть! — решительно произнёс дед. — А вдруг всё получится? Ведь я тогда сам смогу плести сложные заклинания?
— Сможешь, — ответил я. — Чем выше будет становиться твой чин, тем более сложные заклинания станут тебе по плечу…
— Тогда я готов! — нетерпеливо перебил меня дед.
— Тогда пройдёмте, судари! — Поманил нас за собой мертвец.
Из большого помещения подземной лаборатории, в которой находился бассейн с кровью, мы переместились в довольно-таки маленькую комнатку, находящуюся с ним по соседству. Она была практически пустой, если не считать установленного по центру большого деревянного (как мне показалось сначала) кресла, грубо вырезанного из цельного массива.
Однако, когда я прикоснулся к одному из подлокотников, снабженного крепкими кожаными ремнями, я почувствовал под пальцами холодную каменную поверхность. Однако, в камне четко прослеживались годичные кольца, да и вся микроскопическая структура дерева была как на ладони.
Похоже, что это самая настоящая окаменелость, когда древесина деревьев, произраставших в прошедшие геологические эпохи, оказывается замещена различными минералами кремнезёма — кварцем, халцедоном или амфорным опалом. Я когда-то читал, как это бывает: процесс окаменения происходит под землёй, когда дерево оказывается похороненным под осадком, но не портится из-за недостатка кислорода.
Богатая минеральными веществами вода, текущая сквозь осадок, приносит минералы в клетки растения, и когда лигнин[1] и целлюлоза распадаются, остаётся камень, повторяющий первоначальную форму. При этом все органические вещества замещаются минералами, а оригинальная микроскопическая структура дерева сохраняется. С этим куском бывшего дерева, похоже, произошла именно такая история.
— Это кресло вырезано из единого куска истинного Прадерева! — похвалился Вольга Богданович, с любовью проведя пальцами по его высокой каменной спинке, на оголовье которой болталось что-то в виде золотого венца, украшенного здоровущим прозрачным бриллиантом.
Я таких огромных никогда в жизни не видел — ни в той, ни в этой, разве что в кино. Хотя, нет, вру — в той груде драгоценностей из кургана в Подмосковье вроде бы мелькали подобные экземпляры. Но я к ним не присматривался — не до этого было. Однако, возможно это вовсе и не брильянт, а какой-нибудь прозрачный горный хрусталь. Хотя я когда-то слышал, что подобные по размеру экземпляры тоже встречаются достаточно редко.
— Прадерево? — с интересом переспросил Ваня. — А это еще что за зверь?
— Мировое древо, — с готовностью пояснил Вольга Богданович. — Оно существовало еще до сотворения всего остального растительного и тварного мира. Корни его уходили в самое сердце земли, а ветвями оно достигало Ирия — обители наших богов. У нас — славян, его называли Прадубом, взращенный самим богом богов — Родом. У северных народов его почитали священным гигантским ясенем — Игдрассилем. Сучья его, как считали варяги, простертые над всем миром, поднимались выше неба…
— А, вот ты о чём? — Довольно заулыбался дед. — Так-то, кое-что я в школе на уроках истории всё-таки не проспал…
— Истории о мировом древе встречаются практически во всех религиях, — подключился я к разговору. — В Индии священное древо — это смоковница, в ведах его называли Ашваттха. По буддийским поверьям, именно под этим деревом на Будду снизошло просветление. С той поры оно считается священным в буддизме и называется Дерево Бодхи, — полезла из меня информация, которой в моей голове не было. Похоже, распаковался еще один кластер памяти первого всадника Чумы. — Древние китайцы представляли себе Мировое древо в виде огромного персикового дерева Паньтао, плоды которого даруют бессмертие. Более того, персики с этого дерева способны изменить саму природу человека, делая его похожим на божество…
— Похвальные знания, внучок! — с удивлением покачал головой покойник. — Но все эти деревья — это одно и то же Мировое древо! Но нет ничего вечного на земле — и древо настолько разрослось по прошествии тысячелетий, что не могла его больше носить Мать-земля.
— Как богатыря Святогора, что ли? — неожиданно вклинился Ваня.
— Почти, — ответил мертвец. — Но могучего богатыря хотя бы выдерживали Святые горы, а вот Прадерево даже они не могли сдерживать. И оно полностью ушло под землю, где и сгинуло окончательно.
— А как же кресло? — Ну, в логике моему дедуле не откажешь: откуда материал? Не от сырости же?
— Но иногда, — не отвлекаясь на вопрос, продолжил Вольга Богданович, — на поверхность земли из её недр выплывают небольшие его части: маленькие веточки, корни, кора…
— Ничего себе маленькие веточки! — оценив размер кресла, присвистнул Чумаков.
— Вы даже не представляете себе… да и я тоже, — признался мертвяк, — насколько оно было огромным! А эта находка — просто чудо! Как раз для кресла подошла! А из остатков была сделана еще масса магических артефактов!
— И зачем это кресло, да еще из такого редкого материала? — поинтересовался дедуля.
— Ты что, действительно не понимаешь? — Даже опешил от подобного вопроса Вольга Богданович.
— Дед, ты не удивляйся — Ваня-то о магическом мире и том, что он одарённый, да маг-чародей, всего-то несколько дней назад узнал. А до этого он ни в бога, ни в чёрта не верил — атеистом был…
— Кем? — перебил меня мертвец.
— Безбожником, — пояснил я незнакомое слово мертвому князю.
— Да, таких простаков во все времена хватало, — согласно мотнул головой покойник, — как при моей жизни, так и при дедах-прадедах. От эллинов сие дурное поветрие пошло, — чрезмерно сморщился мертвый старикан, а его пересушенная кожа на лице даже треснула слегка. Надо бы ему кожу кремом мазать, пока совсем не лопнула. — Был у них такой поэт Диагор, лет за пятьсот до рождения Иешу-мессии жил, вот его и называли первым безбожником… А что касаемо кресла из окаменевшего Прадуба, — вернулся к вопросу деда мертвец, — то восседание в нём позволяет вносить изменения в тонкие структуры несовершенной духовной системы, как само Мировое древо регулировало потоки силы на земле, в небесах и в эфире. Но нужны определенные магические конструкты, естественно! — добавил Вольга Богданович. — Для каждого раза их цепочку приходится подбирать заново. Ну, и контроль опытного чародея необходим…
— Ты же опытный чародей, деда? — незлобно подначил я мертвеца, чтобы еще больше его расшевелить. Результат мне был нужен, как воздух! И, желательно, стопроцентный.
— Некто из всего рода не мог так управляться с «престолом Рода»! — самодовольно заявил он. — Этот артефакт имеет имя, — пояснил он, не дожидаясь наших вопросов. — Но я лучше всех умел с ним управляться, — не без некоторого самодовольства заявил мертвый дедуля.
Забавное название, престол Рода. Вслух я, конечно, этого не сказал. Однако массивное кресло действительно больше походило на самый настоящий монарший трон. Если бы не приделанные к нему крепкие кожаные ремни для фиксации рук и ног. Да еще и этот странный венец.
