Товарищ "Чума" 7 (СИ) - lanpirot
Дождавшись, когда он закончит сканирование, я напрямую спросил его об этом:
— Вольга Богданович, а для чего вам…
— Очень интересная структура духовной системы у твоего товарища… — Старик мне даже договорить не дал, сразу разобравшись в сути вопроса. — Неправильная какая-то… Я это сразу заметил, но исследовать его решил только сейчас.
Такое взаимопонимание и открытость меня весьма обрадовала. Старикан не думал врать или юлить — мой эмпатическая способность сразу же на это отреагировала бы.
— И что у меня не так? — довольно резко спросил Иван.
— Твой источник, юноша, — последовал бесстрастный ответ мертвеца. — Он ущербен — и просто не способен поглощать силу напрямую из окружающего нас эфира. Я с таким дефектом встречаюсь впервые, — признался он. — Хотя… — Старикан задумался, почесал седой затылок, прикрытый чуть позеленевшим от плесени париком и треуголкой, и вновь размотал сканирующий «щуп».
Я понял, что его так изумило в энергетической структуре моего молодого деда — ведь он изначально не обладал никаким магическим задатком, да и дар, чтобы разбудить отсутствующий источник, ему никто не предавал. Они с профессором Трефиловым являлись производными его технического гения — машины, представляющей собой накопитель и передатчик биологического времени в одном флаконе, как считал сам учёный.
На деле же, его изобретение являлось чем-то большим, чем он сам даже мог себе представить. Те мощные магнитные поля, которыми он облучил сначала себя, а затем и деда, настолько изменили их духовную, или энергетическую систему, что они стали одарёнными без всякой передачи дара от какой-нибудь помирающей ведьмы, как это произошло со мной.
Я долго думал над тем, как такое могло произойти? Листал веду и записи Афанасия Никитина, но не нашел даже упоминания о чём-то подобном. Хотя самому Афанасию каким-то образом удалость передать часть своего дара дочери, при этом не умирая и оставаясь могучим ведьмаком. Но этот секрет он так и не раскрыл на страницах своего дневника — леты, написанной в назидание своим потомкам.
Посему выходило, что дар не есть что-то цельное и неделимое, передающееся лишь в момент смерти ведьмы. Сам же Трефилов считал колдовской дар лишь аномальной способностью организма, которую можно пробудить в каждом человеке с помощью его чудо-машины. Однако, нюансов сотворённого чуда он и сам не понимал.
К сегодняшнему дню у меня постепенно начали вырисовываться вполне себе определенные планы насчет дедули из склепа и профессора Трефилова. Я уже понял, что Вольга Богданович личность, весьма увлечённая магической наукой. Он такой же отшибленный на всю голову исследователь, каким являлся и сам Бажен Вячеславович Трефилов.
И, если мне каким-то образом удастся объединить их усилия, то может получиться весьма жесткий сплав древних знаний и современных технологий, который сможет по-настоящему изменить жизнь обычных людей. Если, конечно, задуманный мной союз ученых-изобретателей будет работать на общее благо.
Но для этого у них есть я… И я сумею обтяпать всё так, чтобы они не сбились с правильного пути. Но это — пока только далеко идущие планы. Чтобы претворить их в жизнь, мне для начала надо обрести свободу, поскольку находился я в поместье Перовских пока на птичьих правах, хоть и считался, типа, всемогущим главой рода.
Рода, состоящего на данный момент всего лишь из одного живого человека — то есть меня, и одного живого, но в то же время и мертвого — Вольги Богдановича. Да еще непонятным и непознаваемым на данный момент «духом поместья» — Пескоройкой, чем-то напоминающим мне ИИ из моего времени, типа системы умного дома.
И со всеми этими проблемами, мне надо срочно разбираться, поскольку еды у нас с Иваном практически не осталось. Разве что рыбалкой, не выходя за периметр, промышлять — речка здесь знатная. Думаю, что и рыба в ней имеется…
— Ну, вот, теперь мне кое-что ясно! — довольно воскликнул мертвяк, выбив меня из не очень весёлых раздумий.
— Что ясно? — едва ли не в один голос произнесли мы с дедом.
— Что его источник по какой-то причине функционирует предельно схоже с источником упыря обычного, — ответил Вольга Богданович. — Насчет причин я боюсь ошибиться, Ромка, но твой приятель лишен одной из важных энергетических составляющих его духовной структуры — абсорбирующих силовых связей, за счет которых и происходит поглощение магической энергии из эфира. У меня такое впечатление, как будто он был инициирован именно упырями…
— Так я упырь? — Дед подался поближе к мертвецу. — И мне для этого теперь человеческую кровь придётся пить?
— Не смеши меня, Иван! Никакой крови тебе пить не придётся для пополнения резерва — ты прекрасно справляешься, поглощая чужую прану. Ты ведь не раз уже это проделывал? Не так ли, сударь? Я, как мертвец, прекрасно ощущаю, когда кого-то лишали жизненных сил.
— Да, делал, — не стал отнекиваться Чумаков. — Но это была жизненная сила моего заклятого врага — и я защищался…
— А я разве осуждаю? — Словно добрый понимающий дядюшка растянул синюшную кожу в улыбке Вольга Богданович. — Мне по душе, когда врагов уничтожают, а их силы помогают победить следующих врагов, а за ними еще и еще! Но твой источник всё равно ущербен — рано или поздно это сыграет с тобой дурную шутку, мой юный дружок.
— Деда, а как это «вылечить», ты случайно не знаешь? — вкрадчиво поинтересовался я у своего мертвого родственничка. Сделать из Вани полноценного ведьмака мне хотелось неимоверно
— Не знаю… — Старик, задумавшись, посмотрел сквозь меня отсутствующим взглядом. — Попробовать, конечно, можно, — через некоторое время вновь «ожил» он, только знать бы, как его инициировали… Ты знаешь, Ромка?
— Нет. — Качнул я головой.
— А ты, Иван Чумаков? — произнес мертвец, ткнув желтым пальцем, смахивающим на кость в грудь моего молодого старика.
— Не знаю, — мотнул головой Ваня.
— Как это? — реально озадачился мертвец, у которого за столько лет в практике ничего подобного не приключалось. — А скажи, кто и каким образом тебе дар передал? Этого бы точно не пропустил. Спонтанные инициации, конечно, встречаются, пусть и редко, но получение дара забыть весьма трудно.
Иван взглянул мне в глаза, словно спрашивая разрешения, можно ли рассказать мертвецу, как реально обстояли дела с его магическим даром. Мне даже не нужно было задействовать ментальные способности, чтобы это понять. Я незаметно кивнул Чумакову, пока старикан-покойник смотрел на моего деда, ожидая продолжения разговора — можно.
Я сразу понял, на какой крючок можно подсечь эту дохлую, но весьма опытную рыбку — сыграть на его страсти к изучению всего магического, и ранее ему абсолютно неизвестное. Да я что угодно был готов поставить на кон, что старикан поведется и забудет обо всем на свете, когда мы ему расскажем, каким способом Ваня получил свой дар.
И, думаю, что желание изучить абсолютно никому неизвестный способ «производства» новых одарённых, позволит нам вить из него веревки. Ибо нет ничего страшнее для настоящего исследователя, чем отсутствие возможности изучить новые достижения в интересующей его области наук. На этот раз — наук магических.
— Так вышло, Вольга Богданович, что дар мне никто не предавал, — четко произнес Чумаков. — Да и у меня и задела-то никакого не было…
— Не понял… — Мутные глаза мертвяка, внутри которых плескались «изумрудные неоновые светлячки», едва не вылезли из глубоких и тёмных глазниц. — Повтори еще раз, ведьмак! — попросил он.
Ну, за этим дело не стало, и Ваня запросто повторил свои слова.
— Так не бывает! — гаркнул старикан, так тряся головой, что с него слетел и парик, и шляпа-треуголка, открыв на всеобщее обозрение лысый череп, обтянутый сухой кожей с жиденькими пучками седых волос. — Дар не плесень — от сырости не появляется! Если бы это было возможно — я бы знал! — тряся головой, нервно тарахтел мертвец. — Никто лучше меня не разбирается в магии! — выдал он, воинственно задрав подбородок, поросший седой щетиной. Вот что-что, а волосы и ногти у мертвяков действительно растут.
