Последний ранг. Том 3 - Анна Кондакова
Ладно, не совсем спокойно.
Мы договаривались, что профессор покажет, какие есть варианты для Семёна и его дальнейшей судьбы. Это было настолько важным, что я начал прокручивать варианты ещё до начала разговора.
К тому же, меня беспокоило, что последнюю пару дней Троекуров перестал мне звонить.
Вообще пропал.
Ну а когда я сам явился в магазин «Мануфактура Севера», специально за час до открытия, то никого не застал. Ни профессора, ни Семёна, ни их неизменную горничную-вейгу. Вот, кстати, насчёт неё не возникло вопросов: вейгу должны были депортировать, как и других гражданских представителей нео-рас.
В итоге я натолкнулся на запертую дверь кабинета Троекурова и на то, что висело прямо на ней.
Лист блокнота, прилепленный пластырем.
Просто чистый лист.
Зная, профессора и его методы, я предположил, что записка ждала именно меня, а значит, то, что на ней написано, можно было увидеть только одним способом.
Через секунду я стоял у двери уже в образе призрака.
И точно. Буквы на листе сразу же стали видны. А написано там было вот это:
ПРОЙДИТЕ В ПОДВАЛ, ГОЛУБЧИК!
ПАРОЛЬ: «МЯТНОЕ ДРАЖЕ».
Постскриптум: эта надпись сделана невидимыми чернилами, её может разглядеть только такой же невидимый человек.
Надеюсь, мой друг, вы не настолько глупы, чтобы не догадаться. А если не догадаетесь, то значит, вам не нужно видеть того, что вы могли бы увидеть в моём подвале.
Я усмехнулся.
От сердца сразу отлегло. Профессор на месте и даже пытается шутить. Значит, всё в порядке.
В подвале магазина я никогда не бывал и не знал, что там находится, но это не помешало мне принять образ призрака и отправиться туда напрямик, через кирпичные стены и каменные лестницы.
Внизу я оказался за считанные секунды, ну а там увидел ещё одну запертую дверь. На этот раз — деревянную и без записок. Зато на ней имелось кое-что другое: подвесной телефонный аппарат.
Я взял трубку и, едва приложив её к уху, услышал негромкий, но отчётливый голос:
— Пароль?
Недолго думая, ответил:
— Мятное драже.
Всё это выглядело забавным, но я принял правила игры Троекурова. Всё же это был умнейший человек в своей области и приходилось считаться с его блажью.
— Пароль принят! — ответили мне в трубку. — Заходите, голубчик. Вы меня не разочаровали!
Возможно, мне даже надо было этому порадоваться.
Положив трубку, я дождался, когда дверь откроется, ну а войдя внутрь просторного помещения, сразу замер.
Это была мастерская.
Вотчина алхимика Пути Прагма, который решил совершить очередное великое безумство. Место, где древние традиции сочетаются с новейшими технологиями, где магия сплавляется в механикой и биологией.
У стен стояли шкафы с пыльными книгами и старинными свитками. Рядом имелся длинный стол с компьютерами, датчиками, сканерами и другими приборами. Некоторые из них работали — светились индикаторами.
На полу стояли коробки с грудами металлических деталей, проводов и микросхем.
Тут же, на электроплитах, что-то варилось в котлах, шумели вытяжки и кондиционеры, а неподалёку громоздилась алхимическая печь, похожая на доменную. Настоящий раритет по нынешним временам, будто эта печь досталась Троекурову от эпохи Средневековья.
Рабочий стол занимали чертежи и схемы, а рядом лежали молотки, свёрла, магические кристаллы и прочее. Ну а середина отводилась экспериментальным механизмам. Что-то из них подёргивалось, что-то мерцало, что-то жужжало, вертело шестерёнками или просто покоилось.
— Присаживайтесь, голубчик! — донеслось из-за плотной ширмы в углу. — Я сейчас!
Кресло тут имелось, но я не стал садиться, а продолжил разглядывать мастерскую. Мне и раньше доводилось бывать в подобных местах, но всё же сто лет назад технологии сильно не дотягивали до современных.
Пока я глазел на всё это добро, Троекуров наконец соизволил появиться.
Из-за ширмы вышел… вышло… э-э…
Короче говоря, появилось оно. Уже не совсем Троекуров, но и не совсем не он. Это был мехо-голем — такой же андрогин из белого сплава, совершенный и современный экзоскелет, на которых я насмотрелся в червоточине с будущим.
— Кхм… — кашлянул я, уставившись на мехо-голема.
— Ха-ха, голубчик, — ровным голосом отреагировало существо. — Вы бы себя видели.
Я прокашлялся и выдавил:
— Ну да. Хотел бы я сказать вам то же самое.
Мехо-голем развёл руки в стороны. Вроде, по-человечески, а вроде, и не совсем.
— Позвольте представиться, дорогой Алексей. Меня зовут Соломон-два.
Он сделал вескую паузу и добавил:
— Это я создал программу «Спасение».
В этот момент я даже не нашёл слов.
В памяти тут же всплыло, как в будущем я познакомился с мехо-големом Соломоном-2, и как он так же веско объявил мне, что создал программу «Спасение».
Это значило, что ещё один из пазлов того самого будущего встал на своё место. Профессор Троекуров теперь Соломон-2 и занимается разработкой программы «Спасение».
— Вот же сукин сын, — пробормотал я себе под нос.
Мехо-голем склонил голову набок.
— Не совсем понимаю, голубчик.
Его белое лицо не выдало никаких эмоций, но голос дал понять, что существо в недоумении.
Забавно, но понятие «сукин сын» почему-то не вошло в словарный запас второго по счёту Соломона на планете.
— Это похвала, господин Соломон, — пояснил я, как будто ребёнку. — Так люди выражают своё восхищение.
Это была ирония, конечно, но механическому Троекурову выражение понравилось. Он принял мои слова за чистую монету.
— Да. Именно так. Я настоящий сукин сын. Верно сказано. Я сделал чудо.
При слове «чудо» у меня в голове заиграла рекламная мелодия: «Ла-Ла-Ла! Брось все дела!», а перед глазами возникла картина, как на верстаке у Виринеи измученный и мёртвый старик превращается в мутанта и брызжет кровью.
— Не произносите при мне слово «чудо», — попросил я. — Оно вызывает у меня не совсем стандартные ассоциации.
— Оу… хорошо, — ответил Троекуров. — Но вы, Алексей, между прочим, тоже сукин сын. Именно вы натолкнули меня на мысль, как сделать новое тело для моего внука и как должна выглядеть программа «Спасение».
Я кивнул, соглашаясь с тем, что я — тот еще сукин сын, потому что без зазрения совести продолжаю смертельно опасную игру с будущим.
— А где Семён? — спросил я. — Точнее, Соломон-один.
Мехо-голем указал на ширму.
— Там. Хотите посмотреть?
Вместе мы прошли к ширме, за которой скрывалось большое кресло с датчиками. В нём сидел ещё один мехо-голем, такой же белый андрогин, как профессор Троекуров.
Мехо-голем не двигался, его
