Король мертвецов - Василий Анатольевич Криптонов
— Тьфу, сучий сын! — сплюнул Прохор. — Дело у него правое, ишь!
— Что тебе рассказывал Троекуров?
— Что Твари на землю пришли, чтобы от людей её очистить. Но не от всех. Есть особые люди, охотники… только мы не охотиться должны, а наоборот. Когда хозяева придут, мы им служить станем. Пастухами над всеми тварями.
Глава 16
Пастухами, значит. Офигеть перспектива.
— И когда твои хозяева придут?
— Когда Российская Империя падёт.
— А какое вообще хозяевам дело до России?
— Она большая. Могучая. Людей много, охотников много.
Угу, ясно. Значит, кем бы эти «хозяева» ни были, Россию они побаиваются. Слишком тут, видите ли, людей много. Это хорошо, значит, сами не всесильные.
— Кто такие хозяева?
— Не ведаю. Троекуров одно говорил: они хозяева над всеми тварями.
— Хозяева — тоже твари? Или люди?
— Не ведаю.
— Зачем хозяевам наша земля?
— Не ведаю…
— Да что он вообще ведает, — проворчала Земляна. — Бестолочь какая-то. Продался не за хвост собачий, да ещё не знает ничего.
— Я за жизнь продался, — равнодушно возразил Филька.
— А сколько костей охотников ты Троекурову отдал⁈ — рявкнула Земляна.
— Много. Но я не убивал, только…
Я думал, он скажет «только могилы раскапывал», но прозвучало иное.
— … только подставлял, чтобы твари убивали.
— Ах ты, сука! — побледнел Прохор. — Так ведь… так ведь верно!
— Что верно? — повернулся я к нему.
— С этим подонком кто ни пойдёт — не возвращается! И всех якобы совсем твари задирают, даже кусочка похоронить не остаётся. Вот мерзавец!
— Что он мерзавец, мы уже определились. Так, Филимон, продолжаем беседу. Что знаешь о планах Троекурова?
— Пули он специальные сделал, охотников убивать.
— Это я и без тебя в теме.
— Ещё мертвяков поднимает. И делает с ними что-то, чтобы убить их сложнее было. Кости укрепляет.
— Угу, блендаметом натирает, — буркнул я. — Ещё?
— Не ведаю.
Что ж, не дурак Троекуров. Не каждой шестёрке всё выбалтывает. Но кое-что Филька всё же прояснил. Значит, каких-то хозяев мы ждём, да, Дмитрий Иванович? Ну, жди-жди. Ты-то, наверное, не дождёшься, а вот я с ними охотно поручкаюсь. Люблю хозяев. На завтрак.
— Ты как медведями повелевал? — спросил Прохор.
— Ошейниками.
— Чего?
— Ошейники специальные. На тварь надеваешь — она слушается. У Авроса такие есть. Я у него брал.
— А Аврос знал, зачем тебе эти ошейники?
— Знал. Тварей пленить. Я ему так и сказал. А зачем ещё мне ошейники, которые нужны, чтобы тварей пленить…
Кгхм… Ну, логично. В густой шерсти медведей ошейников мы могли и не заметить. Да и вообще — чуток не до того было. Но ключевой вопрос нужно бы ещё прояснить.
— Аврос про твои шашни с Троекуровым знает?
— Не ведаю.
— Да блин! — рявкнул я. — Отвечай по существу!
— Может, знает, может, не знает. Мне не говорил.
— Ошейники у него откуда⁈
— Вестимо, у торговца амулетами брал. Только у того сейчас нету. Вот я к Авросу и сходил.
— А он спрашивал, нахрена тебе?
— Спрашивал.
— Ты что ответил?
— Что тварей ловить хочу.
— И он тебе просто так, от доброты душевной, десять ошейников отдал?
— Не просто, за плату. Волкодлака привести попросил.
А-а-а. Ясно. Вона откуда, выходит, Петрушка нарисовался.
— А медведей ты где такую кучу нашёл?
— Троекуров привёл. Сказал, что ты придёшь однажды меня убивать. Сказал, нужно совсем немного продержаться — он явится и защитит. И медведей в подмогу дал.
Гы. Гениально. То есть, Троекуров предполагал, что Фильку я рано или поздно раскрою и приду наказывать. Что тогда сделает Филька? Перенесётся Знаком, как любой нормальный человек. А потом побежит к Троекурову плакаться. Теперь, внимание, вопрос: нахрена Троекурову раскрытый охотник, которого теперь до себя ни один бывший собрат не допустит? Ботинки чистить? Так наверняка уже есть штатный чистильщик, ещё один не нужен.
Вот и решил заранее подготовить слив. А плюсом — медведей и мертвяка в подпол. Чисто на всякий случай, вдруг меня завалят — приятно будет.
Ну и даже если я Фильку возьму и допрошу, знает тот почти ничего. Никаких жизненно важных секретов не разболтает.
— Дурак ты, Филька, — от души сказал я.
И тут он уже окончательно завалился на бок и издох. Ну… справочник честно предупреждал, что эффект длится «до часа». Часа явно не прошло, так что претензий ноль.
— Дела… — протянул Прохор.
Судя по выражению лица, для него всё услышанное оказалось громом среди ясного неба. А вот Земляна только разозлилась.
— А я говорила! Я когда ещё вам всем говорила — неладное творится! Охотники пропадают, могилы их разоряют! Вы всё отмахивались, пеньки дубовые! Нате вам теперь!
— Ладно ты, — буркнул смущённый Прохор.
— Ла-а-адно! Я-то ладно, а вы — как кроты слепые!
Тут с улицы донеслись топот копыт и ржание. А потом — знакомый ворчливый голос:
— Слезай нахрен, недотрога! У меня вся спина мокрая, позорник.
— Я вспотел! — завопил Захар.
— Вспотеешь тут — так ссаться…
— Да не ссался я!
— О, да они подружились, — обрадовался я. — Ладно. Земляна, в той
