Изгой (СИ) - Дмитрий Шатров
Достал из-за пазухи экземпляр «Смоленского вестника», сложил его типа в конверт и, нацепив на лицо озабоченную мину, быстрым шагом направился к полицейскому. Заметив меня, тот опустил руку на кобуру, выставив вторую раскрытой ладонью вперёд. Хотел что-то сказать. Я показал ему газету и активировал «Убеждение».
— Его Высокопревосходительству Светлейшему Князю Меньшикову! Срочный пакет.
Один лишь титул заставил полицейского вытянуться во фрунт, а Дар «Псионика» доделал всё остальное. Блюститель порядка отдал честь и шагнул в сторону, освобождая проход. А я почувствовал, как тревога агентов в саду снова сменяется на ленивое ожидание.
Первый барьер я прошёл. Как и предполагал, было несложно.
Сохраняя предельно деловитый вид, я промаршировал до края дорожки, ввинтился в задние ряды зрителей и начал пробираться вперёд. Заметив движение в толпе, охрана Светлейшего напряглась. Двое у колонн набычились, неотрывно отслеживая мои перемещения. Тот, что стоял у крыльца, медленно пошёл наперерез, с тем чтобы меня перехватить.
Ситуация не радовала, но и сделать я ничего не мог. Во-первых, для «Псионика» слишком много целей, плюс вон те двое стоят далеко — их мне не достать. Во-вторых, у парней в чёрном вполне могли быть защитные артефакты, в чём я практически не сомневался. Меньшиков не дурак, наверняка сделал выводы после моего выступления в зале Суда. И в-третьих, примени я Дары здесь и сейчас, это расценят, как нападение на самого князя, и тогда одному богу известно, чем всё закончится.
Так что я просто ускорился, на ходу обдумывая идейку, пришедшую в голову. Председатель попечительского совета как раз рассыпался в словах благодарности, что и натолкнуло на мысль.
Я потеснил тучную даму, отпихнул её дородного спутника и вышел вперёд. Телохранителю осталось сделать два шага, но я успевал. Подхватил щекастого бутуза в матросском костюмчике, спрятал за спиной мальчишки лицо и решительно направился к крыльцу, громко крикнув:
— Позвольте воспитаннику лично выразить признательность Его Светлости!
Моя выходка вызвала новый всплеск аплодисментов, репортёры переключились на меня с малышом, телохранитель в растерянности завертел головой. Ну не вырубать же ему меня. Тем более с ребёнком.
Пока он так мешкал, я пулей взлетел по ступеням. Князь успокоил своих движением брови и с улыбкой шагнул мне навстречу.
— Кто это у нас тут такой смелый? Моряком хочешь стать? — засюсюкал он, пожимая мальчонке пухлую ручку, и добавил, явно сработав на публику: — Запишем в личный резерв Его Императорского Величества при Кронштадтском мореходном училище!
Он потянул ребёнка к себе, чтобы попозировать в выгодном свете, но я не отдал. Высунул нос из-за матросской блузки и шепнул под шквал хлопков, ахов и охов:
— Нам бы поговорить, Ваша Светлость.
Меньшиков лишь моргнул, выдав свои чувства, но ребёнка тянуть перестал. Понял правильно и не стал нарушать мою маскировку.
— Смолокуров? — процедил он сквозь зубы, продолжая улыбаться фотографам, и приветливо помахал толпе. — Удивил. Жди, пока всё закончится.
Светлейший едва заметно кивнул в сторону колонн, что одновременно послужило знаком охране. Я же, бочком-бочком, переместился к губернаторской свите. Там вручил пацана какому-то нарядному толстяку, а сам утёк в тень колонны. Уколов чужого внимания не ощутил, так что мой манёвр остался незамеченным. В свете последних событий не хотелось бы попадать на первые страницы газет.
* * *
Ждать пришлось ещё минут тридцать. Охранник успел глазами на мне две дыры просверлить, когда, наконец, торжественная часть завершилась и зрители начали расходиться. Внимание репортёров оттянул на себя губернатор, охранники технично отсекли назойливых просителей, и мы с Меньшиковым и его адъютантом уединились за одной из колонн.
— Не ожидал от тебя такой прыти, — сухо проронил князь, обращаясь ко мне на «ты». — Говори что хотел, у меня мало времени.
— Я непричастен к смерти родителей, — бухнул я с ходу.
И, пока он не перебил, выложил всё, что до этого рассказал городовому с бляхой 12545. Где был, что делал, кто видел. Начиная со вчерашнего дня поминутно. Поделился, что подозреваю Несвицкого. И о недавнем покушении на себя тоже не умолчал. Когда закончил, заметил на лице собеседника снисходительное выражение.
— Думаешь, Новый Свет мне открыл? — усмехнулся Светлейший. — В твоей невиновности может сомневаться лишь круглый дурак. А Несвицкий давно воду мутит, только прижать его пока не могу. Доказательств нет. Или есть?
Тут он пристально посмотрел на меня. Я помотал головой:
— К сожалению.
— Вот видишь. Твоё слово, против слова Несвицкого, а этого мало. Огульно обвинять мы не можем, тем более князя.
— Верните мне титул, и я накажу его от своего имени, — заявил я, втайне надеясь, что всё получится. — Как наследник Рода я имею право на месть!
— Эка хватил, — хмыкнул Меньшиков. — Сейчас ты изгой и прав таких не имеешь. Ситуация чрезвычайная, тут не поспоришь, но что это меняет?
— Ну так весь род уничтожен… Родители погибли… люди…
— Во-первых: не весь, а лишь те, кто находился в имении. Во-вторых, твоё изгнание к сей ситуации никак не относится, как и обратное. В-третьих, есть засвидетельствованное решение Суда Чистой Крови. Или ты считаешь, что этот документ — филькина грамота? Сегодня так написал, завтра эдак? — брови Меньшикова сошлись к переносице, голос задрожал от скрытого гнева.
Я промолчал, понимая, что любой ответ прозвучит неуместно. Князь перевёл дыхание, чуть успокоился и продолжил:
— Нет, милый друг, так дела не делаются. Ты сам выбрал судьбу и вернуть достоинство можешь двумя путями. Или в течение срока овладеть магией и это потом доказать. Либо до срока, но тогда будь добр, вынь да положь беспримерный подвиг или услугу государю императору. Третьего не дано.
— Но Несвицкий… — попробовал возразить я.
— А вот потом займёшься Несвицким, — жёстко отрезал Меньшиков. — Или ты думал, всё легко будет? Для тебя дворянин кто? Модный хлыщ с деньгами папаши и влиянием Рода? Дворянин в первую голову — воин. Слуга императора и защитник страны. Вот и покажи, кто ты есть. Защити для начала себя. Даже интересно, как ты из всего этого выкрутишься.
В гробу я видал такие интересы, а слова князя сейчас мне показались кощунственными. Погибли родители, на кону моя жизнь и свобода, а он развлекается. Но мне хватило ума в лицо ему это всё не вытряхивать. У меня и без того хватало врагов, чтобы плодить новых. Тем более настолько могущественных.
Правильно городовой сказал: где я и где он. Для князя, с его влиянием и властью, люди — всего лишь фишки на игровой доске. Меньшиков мог всё решить простым щелчком
