СССР: вернуться в детство 6 (СИ) - Войлошников Владимир
— Ваши?
— Ну, конечно! И тут мне сообщили, что их, оказывается, перевели и издали. Там.
— Поздравляю вас.
— Спасибо. Да погодите поздравлять! Я тут за державу переживаю! Вот, смотрите: директор «Кедра» пробил право поставки своей продукции на экспорт…
Редактор непонимающе склонил голову. Я же, вроде, про игру начала — и вдруг про водку? Ничё, сейчас осознает!
— Вы гляньте — у него уже очередь на жильё нулевая! Вы где такое видели вообще? Все сотрудники обеспечены квартирами, и даже у кого по квадратам недостача была — получили на расширение. Пионерлагерь — свой. Санаторий-профилакторий — свой. В Евпатории, на минуточку! Благоустройство территории — хоть экскурсии води. А вы чего сидите?
— Ну, вы сравнили!
— В советских странах книги хватают не хуже водки! И игры схватят. Это же для развития интеллекта и коллективного самосознания! Тем более, что ничего переделывать не надо! Поле-то без подписей! Нам нужен толковый переводчик, который нормально переведёт правила игры и наклейка на коробку с вьетнамским названием. А военная тема у них очень даже пойдёт!
— Хм… — сказал редактор.
— Не «хм», а пробовать надо! Заход с книжками какой удачный оказался, а я ведь даже не думала. Давайте удочки закидывать по культурной линии!
— А когда, вы говорите, праздник?
— Через две недели.
— Н-ну, что же… Давайте попробуем.
РОДСТВЕННЫЕ ГУЛЯНЬЯ
Большие январские выходные
«Шаманка»
Оля
В середине января приехал Вовин отец, Олег Петрович, с семьёй. Причина именно зимнего приезда выяснилась в первую же секунду, как они на перрон из вагона вышли. Судя по всему, летом им совсем не до разъездов будет, с новорождённым-то. Но пока что Мария Степановна была бодра и подвижна, и по поводу её прибытия в «Шаманке» немедленно собрался внеочередной пленум местных козоводов-энтузиастов, тем более, что наша любимая докторица козоводческих наук привезла нам нового козлика — крошечного, хорошенького, которого всю дорогу в поезде кормила из бутылочки.
По этому поводу разработка игр немножко отошла на второй план, зато с новой силой начались родственные встречи, поездки, посиделки и так далее.
Вовкин день рождения (двадцать девятого) отмечали тихо-тихо, самым близким кругом — он же теперь по всем документам двадцать восьмого июля рождён. Самое трудное было не забывать об этом факте, особенно когда требуется чего-нибудь официальное заполнить или в компании день рождения сказать.
Тридцать первого января, в воскресенье, начали съезжаться родные уже нам дальнобойщики. На вокзале их встречал дядя Валя и вёз к нам — смысл в унылой пустой казарме полдня сидеть, если можно не сидеть — правильно? Утром все вместе с Вовой и поедут.
Парни приехали с гостинцами. Маяк сухофруктов всяких привёз. Яблок сушёных ломтиками, груш, урюка. Левитан — подкопчёной корюшки. Вкуснота неимоверная! Батон — вяленой конины, мы такое тоже любим.
Назим припёр целую сумку всяких специй, и они с Вовой на некоторое время практически выпали из мира, бормоча над ней, как два Кощея.
— Зима, чё, никто тебя за свинину не чморил? — с подозрением поинтересовался Батон.
— Э! — гордо приосанился Назим. — Отэц сказал: «Ты в форме? Значит, воин! Далеко от дома — значит, в походе. А в походе можно есть всё, потому что лучше съесть недозволенное, чем ослабнуть и не суметь сражаться!»
— Красавчик! — одобрил Вова. — Ну, пошли тогда сало пробовать. Когда ещё такой случай представится?
В последний день я подшивала Вовке новую форму. И хорошо, что раньше не стала этого делать! На пять сантиметров вытянулся за январь, кошмар.
БАЙКАЛ
Оля
А вот седьмого февраля мы поехали на Байкал.
Выглядело это эпически. Два автобуса со всяческой роднёй, дедами-генералами, Вовкиными и моими однокурсниками. В общем, старых и малых — целый табор. В отдельном прицепе к «Бобику» ехал мангал, лавки, навесы и, конечно, буер — зря ли мальчишки его весь декабрь строили!
Я думала, что поедем, как обычно туристы — в Листвянку. Честно говоря, не очень я люблю это место. Шоссе упирается в тупик — небольшой кусок берега, зажатый между скалами и истоком Ангары. И прямо на этот берег выползают три, кажется, улицы села Листвянка, недавно возведённого в ранг посёлка городского типа. В нашем будущем в двухтысячные годы некая состоятельная мадам выкупила кусок земли прямо на берегу и выстроила несколько гостиниц в полном соответствии со своим представлении о «дорого-богато!», полностью испохабив вид Байкала в этом месте. Люди едут на дикую природу посмотреть, а тут, пожалте, эдакие «торты» по берегу поналяпаны. А то, что можно было бы построиться хотя бы в том стиле, который во всём мире называется рустикальным, ни хозяйке, ни кому-либо из её помощников-советчиков в головы не пришло. Как в европах-же хотели!
Ладно, не будем о грустном.
В Больших Котах вот мне нравится. По берегу гуляй свободно, и никто из лоточников с матрёшками и свистульками-нерпами в спину тревожно не дышит. Но ехать туда надо на «Ракете». А мы на автобусах, да с грузом. Куда?
Оказывается, повернули в Большое Голоустное! Ехать дольше, чем в Листвянку, зато по берегу много открытого места, панорамы шикарнейшие, простор! Сегодня над байкальскими сопками висели облака настолько низкие, что казалось — подпрыгни — и достанешь рукой! Впечатление было такое, словно огромный кусок берега прикрыт сверху пушистым одеялом. Зато тепло!
На берегу развернули лагерь, мангалы-шмангалы, столы и прочее. Пацаны со своим буером потащились. Я единственное переживала — лишь бы их не унесло. Лёд здесь гладкий-гладкий, красивый, словно его специально готовили. А уж чистый! Многие, кто в первый раз зимой на Байкале был, удивлялись: стоишь — как будто на воде. И непонятно: где внизу заканчивается твёрдое и начинается вода? Лёд на Байкале встаёт толстый, и максимальную толщину он набирает как раз к февралю. Даже на машинах спокойно можно ездить почти везде. А вот тает наоборот поздно. Иногда в мае ещё по берегам лежат огромные глыбы, постепенно распадающиеся на длинные ледяные спицы — лёд разыгливается. От слова игла, да. Не знаю, говорят ли ещё где-то таким же образом, но в Иркутске и по Байкалу бытует.
Накатались до посинения. Даже я пару раз проехалась. На коньках-то я не очень, а вот так сидя, да под парусом, с ветерком — ух! Да потом ещё с откосов, водой залитых — и прямо на разметённый байкальский лёд, на козьих шкурах, которые мы специально с собой вместо ледянок прихватили! Если бы ещё назад в горку не бежать, вообще бы опупенно. Но это, товарищи, уже чрезмерно жирно, так скажем. Из разряда почти что фантастики.
Вы не представляете, как вкусно на свежем воздухе покушать — даже если это просто бутерброд из рюкзака со сладким чаем из термоса, когда бежишь на лыжах! А уж если у вас термоса большие, армейские, с дымящимся ягодным чайком, а рядом — мангал с рдеющими углями, и оттуда свежие шашлычки, да разогретый пирожок с решёточки или блинчик фаршированный — это же просто праздник живота! В полном смысле слова.
Старший состав принял по рюмочке (кому можно было) и сделался румян и вдвойне весел. А нам и так хорошо было.
На обратном пути в Иркутск спали почти все. Вот что отдых животворящий с людьми-то делает!
22. СВОИМ ЧЕРЕДОМ
ЗВЁЗДЫ
Февраль 1988
«Шаманка» и прочее
Оля
Итак, десятого февраля, как было принято говорить, «на прилавки магазинов поступила новинка». Наша игра. И параллельно (не знаю, кто и как это решал, но дело пошло) отснятые нами ролики прокрутили по местному телевидению.
Ну что. Всё сбылось на сто процентов, как я и предсказывала.
Во-первых, за игрой стояли очереди, почти как за первыми джинсами, меня аж досада брала. Ну почему у нас соотечественники такие внушаемые? А потом я задала себе вопрос: «А где не так?» — и по зрелом размышлении успокоилась. Везде так, не только наши.
