Моя Оборона! Лихие 90-е. Том 2 (СИ) - Март Артём

— Я работаю.

— Ты, как всегда, в своем репертуаре.

Девушка обернулась, стала к парапету спиной, заглянула мне в глаза. Я только пожал плечами.

— Как всегда, — добавила она, опустив взгляд. — Я… Я просто хотела сказать спасибо. Так и не довелось после той нашей поездочки. Сразу в больничку забрали. А ты ведь спас меня, Витя. Уже дважды.

— Может, когда-нибудь ты научишься не попадать в неприятности, — улыбнулся я.

— Может, меня кто-нибудь научит, — она тоже показала белые зубки в милой улыбке.

— Может.

— Я… Я хотела спросить у тебя одну вещь. Можно?

— Можно.

— Ты… Ну… — Девушка замялась.

— Что?

— Ты свободен на следующих выходных?

— Еще не знаю. А что?

— Ну, просто… Я хотела выбраться на рынок. Кое-что нужно купить. Из одежды. А в магазинах такого не найти. Есть у меня знакомая девочка. У нее мама там торгует вещами. Импортными… Ну и… Просто дедушка одну меня теперь никуда не отпускает, а Сом пойти не может. День рождения у дочки справлять будет. Ну и я подумала, что если ты согласишься… В общем, дедушка отпустит меня с тобой. А потом мы могли бы зайти в одну прекрасную столовую. Там такие вкусные пирожные картошка м-м-м… А еще ром-бабы. Ты когда-нибудь пробовал ром-бабу?

— Ты приглашаешь меня на свидание? — Спросил я в лоб.

— Нет, нет что ты! Какое свидание, Витя⁈ — Испугалась девушка, и нотки опьянения будто бы начисто выветрились из ее речи. Раскрасневшаяся от алкоголя, она еще больше порозовела, но теперь от смущения.

— Можно было бы, — сказал я тактично. — Но невеста меня не поймет.

— Невеста? — Удивилась Марина.

— Да, невеста, — солгал я.

— Но… Ты не говорил мне о невесте… — Начала было она, но тут же замолчала. — В общем, ладно. Прости. Я не хотела доставлять тебе неудобств.

— Ничего. Ты не доставляешь. Марина?

— Да? — С надеждой посмотрела она на меня.

— Тут прохладно. Ты можешь заболеть. Тогда у дедушки будут ко мне вопросы, чего это я держу тебя на холоде.

— А… Ну да… — она вздохнула. — Вот…

Марина стянула мой пиджак, вернула мне.

— Ладно. Я… Мне пора… Пока, Витя.

— Пока, Марина.

* * *

День спустя, где-то под Армавиром

Косой нес лопату. Он шел вдоль небольшой рощицы, протянувшейся за Кубанью. На том конце грунтовой дороги, излизанной вчерашним ветром, его ждала машина.

У шестерки жигулей топтались двое из его людей.

— Ну че, привезли? — Подходя, спросил он.

— А то, босс! — Тут же отозвался первый — высокий и пузатый Гриша. — Вон, на заднем сидении лежит.

— Хорошо, доставайте.

Второй, тоже крепкий, но пониже, открыл дверь, выволок наружу связанного по рукам и ногам мужика. Голова его была обернута в мешок, крепко замотанный у шеи изолентой. Мужик мычал и брыкался. Вертел закрытой головой, словно курица перед топором.

Косой застыл над ним, лежащим на холодной земле.

— А этот точно знает? — Спросил он.

— Да должен. Он жеж один из егошних киллеров. Да и был в хате, тогда, когда мы до Михалыча ездили поговорить.

— Хорошо. Тащите его в рощу.

Мужика подхватили под локти связанных рук. Ноги его поволоклись по траве, когда здоровяки понесли мычащего человека за Косым.

Они вступили в рощицу и стали углубляться. Потом вышли на небольшой пустырь, что возник под только недавно упавшей могучей акацией.

— Ай, мля! Сука! — Вдруг выругался Гриша и бросил мужика. Нагнулся.

— Ты чего? — Удивился второй.

Косой обернулся к ним.

— Да мля! Наступил на что-то острое!

Он задрал ногу, осмотрел подошву. Потом достал из ботинка здоровенную и толстую иглу акации. Не будь он в берцах, точно пробил бы себе ногу.

— Аккуратнее. Тут по всей поляне этого добра хватает, — сказал Косой. — Ну, че встали? Пошли уже. Закончим все побырому.

Они проследовали дальше, стали у могучего упавшего ствола древнего дерева. Его голая крона, лежащая на земле, утонувшая в сухой стерни бузины. Большой пень, обломанный почти у самого основания, остался стоять острым колом, указывая на небо.

Мужика поставили на колени. Гриша достал складной нож и разрезал изоленту. Стащил с мужика мешок. Пленный стал щуриться утреннему солнцу, торопливо дышал, словно не мог насытиться холодным воздухом.

— Хлеборезку ему освободите, — мрачно сказал Косой.

Гриша занялся и этим, стал развязывать толстый узел тряпки, врезавшейся мужику между зубов. Тем временем Косой достал своего любимца — Вальтер ППК послевоенной сборки. Косой любил оружие, и это был не единственный ствол из его коллекции, но точно один из самых любимых. Правда, выгуливал он его нечасто и сегодня решил взять с собой, чтобы взбодрить давно не стреляную пушку. Из левого кармана пальто Косой извлек глушитель. Деликатно прикрутил его к дульному срезу.

— Что? Что вам надо⁈ — Тут же выкрикнул связанный, — что за мутки тут⁈ Михалыч же все! Все егошние разбежались! Че вам еще надо⁈ Нахрена я вам нужен⁈

— Освободите его, — буркнул Косой, взявшись за вонзенную в рыхлую почву лопату.

Бойцы быстро выполнили приказ, и освобожденный мужик, задрав руки в защитном жесте, остался стоять на коленях, посреди мягкой лесной подстилки.

— На, вот, капай, — Косой бросил ему лопату.

— Да че такое, мужики⁈ Че происходит-то⁈ — Крикнул тот, вцепившись в черенок.

— Копай, тебе говорят, — наставил на него пистолет Косой.

Растерявшийся мужик медленно встал. Вонзил лопату себе под ноги.

— Что? Зачем? Зачем копать? — Простонал он. — Ну вы че, мужики? Чего я сделал-то? Это из-за наркоты, да? Из-за наркоты⁈

— Хайло закрой и копай.

Похищенный наградил всех присутствующих растерянным и испуганным взглядом. Косой хмыкнул.

Потом бедолага все же принялся за рытье. Ждать пришлось минут двадцать. Время от времени Косой давал указания мужику, где подрыть. Хотя тот явно догадался, что копает себе могилу, он будто инстинктивно отказывался рыть ее правильной прямоугольной формы. Когда неглубокая яма была готова, Косой холодно сказал:

— На колени.

— Да не убивайте, мужики! Если это из-за наркоты, я вам и так все скажу! Нахрена этот балаган⁈ Все скажу, только отпустите! Не убивайте!

Косой шмыгнул, вытер нос вооруженной рукой. У него начиналась простуда. Поругав про себя Сливу, что он изволил сдохнуть именно сейчас, а не когда-нибудь летом, Косой сказал:

— А ты догадливый. Ну, рассказывай. Где наркота, которую вы у нас сперли, суки.

— Ну чего вы, мужики⁈ — Бандит размазал по лбу грязь. — Вы б так спросили! Я бы рассказал! Нахрена все это⁈

— Чтоб не сбрехал, — буркнул Косой. — Рассказывай. Тогда уйдешь живым.

— Да мне эта наркота теперь нах не нужна! Да и бригады нашей больше нету! Начерта мне герыч⁈ Все расскажу, только не убивайте!

— Так не ной, а говори, — Косой снова наставил на него Вальтер.

— Ладно-ладно! Короче, помните ту хату, где Михалыч прятался одно время⁈ В хуторе том. Северном. Короче, жила там бабка. Мы ее в расход и…

— Ближе к делу, — поторопил его Косой.

— У нее в сарае есть погреб! Михалыч нас заставил оттуда все вынести: картошку, закрутки, еще какое-то дерьмо. А на место всего этого мы сложили ваши коробки! Там оно так и лежит! Заныкали побырому и все. Ни пакетика оттуда не взяли!

— Врешь, сука. — Косой передернул затвор.

— Христом богом клянусь!

Мужчина дрожал. Глаза его наполнились почти животным ужасом. Грязные пальцы поднятых рук вздрагивали.

— Он, кажись, обоссался, — заметил Гриша, посматривая на мокрую штанину светлых джинсов.

— Ну что ж. Ладно. Верю, — Косой пожал плечами.

Он много раз видел, как люди говорят правду под страхом смерти. Этот человек не врал. Он слишком хотел жить.

— Вы ж меня отпустите⁈ — Сломавшимся голосом взмолился мужик. — Вы меня тут вообще больше никогда не увидите! Уеду с края, никогда не встретимся!