Моя Оборона! Лихие 90-е. Том 2 (СИ) - Март Артём
— Менты чуть погорячились, но уже пришли в себя, — добавил идущий рядом Сом.
Ко мне подошли сотрудники Алекса, стоявшие тут, на воротах: Вася Котов с Лешей Маршиным.
— Майор нам рассказал, — Начал Котов, — ну ты, Витя, дал.
Оба Алексовца по очереди пожали мне руку.
— Если б не ты, мы б точно в заварушку попали. А где ты был? Мы думали, тебя забрали в ментовку.
— Да это длинная история, — сказал я.
— Я за Кулымом, — обернулся Сом, топая к парадному входу. — Он хотел с тобой переговорить, Витя.
— Там у молодых белый танец, — хохотнул Фима. — Щас всех переполошишь!
— Михалыч не переполошил, а я переполошу? — Рассмеялся Сом.
— Блин! Да надо ж Степаныча позвать! — Вспомнил Фима, — Он же весь извелся. Думал все, кранты нам. Ты — в тюрячку, Жека — в инвалидное кресло!
— С Женей все хорошо, — ответил я. — Я был у него. Залатали, жить будет. А скоро снова заскачет как сайгак.
— Елки! Дак все не так плохо, как я думал, а? — Крикнул Фима, уходя к корпусу банкетного зала.
Мой пост был у балкона, на втором этаже. И в принципе я собирался его занять. Пока отвечал на вопросы Алексовцев, подтянулись еще несколько наших, и еще один Алексовец. Все стали дружно спрашивать:
— Слышь, а как ты их? Че было?
— Че, правда, ты машину у гайцов угнал?
— А кто это был-то?
— Не раненый?
— А как ты тут оказался?
Вопросы взбудораженных мужиков сыпались со всех сторон. Я отвечал по мере сил.
— Ну, мужики! Чего вы⁈ — Общий гомон перекрыл хрипловатый голос Худякова.
Бригадир Алекса протиснулся через охранников, раздал нескольким шуточных тумаков, чтоб те возвращались на посты:
— А ну, хватит тут толпиться! Весь зал стоит голый, без охраны. Давайте, мужики, на посты. Летова, пади уже достали расспрашивать.
— Да ниче, все нормально, — рассмеялся я.
Когда народ подрассосался, а мы остались с Худяковым, к нам подоспели Фима со Степанычем.
— Мля, ну ты заставил нас понервничать, — заворчал старик, а потом просто заключил меня в свои медвежьи объятья, — Витя, — зашептал он, — слава богу, ты целый и на свободе. Я уж думал, как твоей мамке все это преподнести, чтоб у нее удар не случился. А ты вот он.
— Вот он, — выбрался я из рук Степаныча. — Нормально все. Не без помощи Кулыма, кстати.
— Хорошо, что Жека тоже в порядке, — нахмурился Степаныч. — Уж с его матушкой говорить бы было еще сложнее.
— Мы боялись, что помрет по дороге, — вклинился Фима. — Место себе не находили.
— Все пучком. Оборона жива-здорова. Скоро будем работать все вместе.
— Я рад, что ты не стал Михалыча добивать, — сказал вдруг Степаныч. — Потому как тогда тебе так просто не отвертеться бы. Да и чего из-за такой мрази грех на душу брать?
— Кстати, про Оборону, — строго вступил в разговор Худяков. — Ты, Витя, красавец. Не испугался. В нужный момент поступить самым решительным образом. Знал, что тебе за такое решение грозить может. Знал и не отступил. И тем самым много кого уберег от бойни. Моих парней уберег, — Худяков изогнул свои тонкие губы в улыбке.
— Вы на моем месте сделали бы так же.
— Нет, — он покачал головой. — Не сделал. Мешкал я. Ствол и у меня был, а я не стал стрелять, хотя мог. Потому мне вдвойне стыдно перед тобой. Хочу поблагодарить тебя и искупить перед тобой такую свою оплошность.
— Поблагодарить? — Я улыбнулся. — Но тогда давайте после свадьбы бухнем где-нибудь все вместе. Отдохнем. Устали мы, надо развееться.
— Обязательно развеемся, — кивнул Худяков. — Но я думаю, этого мало. Сидоренко говорил мне, что у вас проблема с тем, как получить сертификаты по подготовке охранников. Короче, у нас в Алексе есть курс подготовки. Стоит по сто пятьдесят долларов с человека. Но тебе и твоим друзьям Витя, я выбью сертификаты бесплатно. Только документы мне передайте перед нашим отъездом. Через неделю пришлю по почте. А если вдруг надо будет кого еще набрать в охрану, как только откроетесь, звони, пиши. Я оставлю вам контакты свои. Получите сертификаты с большой скидкой.
— Спасибо, Виктор Владимирович, — пожал я ему руку. — Такая помощь нам будет очень кстати.
— Это тебе спасибо, Витя, — ответил он серьезно. — Без тебя среди Алексовских могли бы быть потери. А так все получилось благополучно.
Дожидаться, пока придет Кулым, я не стал и потому пошел на свой пост — место у балкона на втором этаже.
Свадебный банкет был в самом разгаре. Гости пили, кричали горько. Страшноватенький жених неустанно целовал красавицу-невесту. Пару раз кто-то, кто уже достаточно поднажал на алкоголь, затевал потасовку, но Алексовцы вместе с нашими справились достойно и разнимали скандалистов.
Я вышел на балкон второго этажа, поежился от ветра, который гулял тут. Тем не менее, дышалось мне свободно и легко. Когда я предотвратил налет на Арарат, почувствовал, что серьезная ноша упала с плеч.
За моей спиной скрипнула дверь, и я обернулся.
— Че, прячешься от меня? — Спросил Кулым ухмыляясь.
Старик, хоть мы виделись не так и давно, выглядел на удивление… старым. Его и без того худощавое лицо осунулось, и теперь он опирался на тросточку, которой я даже не заметил в суете у ЗАГСа.
— От вас не спрячешься. Даже в обезьяннике найдете.
— Это да, — заулыбался Кулым. — Черноусов мне кое-что должен. Ну и пока он на крючке, сделает все, что мне нужно.
— Он думал, что я теперь тоже на крючке, только на его.
— Надеюсь, ты не поддался?
— Нет, — я хмыкнул, — не поддался.
Кулым вздохнул. Щелкая тросточкой, прошел к по-армянски вычурному парапету балкона.
— Уж в какой раз? В третий? — Спросил он.
— В третий.
— М-да. Даже стыдно, что я тебя не слушал, а ты уже в третий раз спасаешь благополучие моей семьи.
— Как свадьба?
— Сначала все понервничали из-за перестрелки, но когда все улеглось, то пошло как надо. Все союзы, которые должны были возникнуть, возникли. Правда, другие, кажется, готовы разрушится.
— О чем вы? — Не глядя на Кулыма, а рассматривая цветастую плитку двора, спросил я.
— Да так, не суть. Короче, спасибо тебе. Без тебя бы свадьбы не вышло.
— Я охранник, Марат Игоревич. Мое дело — охрана.
— И скоро твое дело пойдет в гору, — покивал Кулым. Потом он помолчал пару мгновений. — Все же, я не ожидал от тебя такого.
— Какого? — Спросил я. — Давайте зайдем. Становится холодновато.
Мы переместились с балкона в коридор, с которого можно было видеть, как внизу, на первом этаже банкетного зала гуляют гости.
Все уже поддали водочки, и начались танцы. Аллегрова пела им сквозь громоздкие динамики колонок:
Фотография девять на двенадцать,
С наивной подписью «на память».
Фотография, где мог ты улыбаться,
Хотя улыбкой вряд ли что исправишь.
— Ты предотвратил перестрелку, понимая, что такой шаг может лишить тебя воли. Воля — очень многое для вора, — продолжал Кулым. — Иной раз гораздо больше, чем жизнь. И ты решил этим рискнуть, чтобы выполнить работу. Вору проще оценить такой поступок. Я оценил его очень высоко. Признаюсь, таких людей я встречал всего два или три раза в жизни.
— В тот момент мне было как-то не до раздумий, — глянул я вниз. — Либо это, либо погибнут непричастные. Я знаю, что в этом зале много бандитов. Знаю, что есть нечестные чиновники и продажные менты. Но есть и непричастные люди, которые не должны платить за ошибки своих родственников.
— Очень благородно, — сказал Кулым.
— Я считаю это скорее прагматичным подходом, чем благородным. Всегда лучше, когда непричастные остаются в стороне.
— Не уж то нет в этом твоем подходе ничего человеколюбивого? — Спросил вдруг Кулым.
Я хмыкнул, но не стал отвечать.
— Вот, — Кулым улыбнулся. — Я ведь прекрасно вижу тебя, Виктор Летов. За своей показной прагматичностью ты прячешь человеколюбие и гуманизм. И хоть ты пытаешься скрыть эти качества за жестокостью и даже черствостью, они проступают в самый критический момент. Эх, Витя. Не в то время ты родился. Новая Россия не любит таких, как ты. Тут в почете выгода. А появился бы ты на свет где-нибудь в двадцатые годы, в сороковые стал бы героем.
