Лапшевня бабули Хо: Пробудившийся (СИ) - Скоробогатов Андрей Валерьевич
Вошел! И на счету оставались средства!
Я решил распотрошить мой старый счет моих школьных завтраков. Копейки, конечно, и валюта теперь непопулярная, но хороши копейки к обеду. Завтраки к завтракам так сказать. Копил на новый велик, а скопил на один заряд батареи для лодки, плывущей на охоту на дракона.
— Куда перевести?
— Вот это другой разговор! — обрадовался Тям доставая из широких штанин свой смарт.
После недолгих разбирательств с платёжными системами мы рассчитались и отправились к лодке за батареей. Оттуда на станцию энергозаправки. Эту здоровенную дуру-батарею пришлось тащить вдвоем за ручки с краев, потом переть обратно, устанавливать батарею в двигательный отсек.
— Ну, все, готов отчалить, — сообщил довольный Тям, когда мы закончили возню с этой неподъемной фигней.
Похоже, он и одной зарядке батареи рад.
— Тогда — поплыли.
И мы тихо, на электродвигателе, отошли от причала, и я даже ни разу за борт не свалился.
Солнце было уже высоко, от борта лодки на отбрасываемую носом волну падала двойная тень, вторая, побледнее — была от факела Основного Потока. Негромко хлюпал в воде винт, гудела силовая машина.
— Я видел у тебя там и бензиновый двигатель, — сказал я. — Какая тебе от него польза здесь?
— Пока у нас эта тварюка не завелась, — отозвался Тям, придерживая штурвальное колесо, — я далеко ходил. Дайверов возил, охота на хищников глубин, все такое. Один раз чуть до Вьетнама не доплыл! А теперь, хрен без масла, стою на приколе шесть дней из семи. А я только женится собрался…
— На вот этой твоей девушке? — я не сразу запомнил ее имя.
— Пераварти, ага, — недовольно отозвался Тям.
Запомним, подумалось мне, имена будущих жен важных людей стоит помнить.
— Мне кажется, она за тебя и так бы уже вышла, — предположил я.
— Конечно, — без тени сомнения отозвался Тям. — Еще как. Но свадьбы у цыган моря дорогие. А без свадьбы нам нельзя.
Мда. Попадос.
— Может, лодку по суше в другое место перевезти? Волоком, так сказать?
— Экий, ты Чан, приколист, — Тям усмехнулся в усы, — А нас прям так и ждут в том другом месте. Там свои цыгане есть, либо банды…
Нда, безысходно как-то. Может и я, если бы мне с Сян не повезло, мыкался бы сейчас так же без дела и работы. А точнее — и не очнулся бы до сих пор. Или Циановые братки бы меня к делу приставили, знать не хочу, что у них там за дела такие.
Стало как-то сумрачно, на воду вокруг опустилась тень, хотя небо оставалось ясным.
— Погода не портится? — обеспокоенно спросил я озирая потемневшие воды.
— Да нет, — нахмурившись, отозвался Тям, взглянув на свою татуировку.
На ней узорчатые волны явно сменили свой порядок, с тех пор как я смотрел на ее в последний раз.
— Не должна… — проговорил он, потом вдруг вздрогнул, что-то понял.
Медленно повернул голову назад и посмотрел вверх, туда где должно было быть солнце. И прошептал, что-то среднее между руганью и молитвой.
Я посмотрел туда же, и мне тоже невыносимо захотелось молиться, или ругаться матом. Причём — на русском.
Над нами загораживая солнце, висела на длинной шее, огромная голова, в ореоле зеленого пламени, с огромными рыбьими глазами, шипастый гребень, начинаясь над жабрами, уходил по шее под воду.
Взгляд у этих глаз был тупой и такой… плотоядный, что ли.
Ну, да, это был именно он, Белут-Нага-Лаут, морской дракон внешнего рейда, нависал прямо над лодкой и, похоже, с удовлетворением прикидывал, с какого конца нас удобнее начинать есть.
Да чтоб вас всех!
Зеленое пламя мерцало меж рядами его клиновидных зубов.
Тям долбанул ладонью по здоровенной красной кнопке на пульте перед штурвалом, а другой рукой дернул. рычаг скорости на себя, лодка с места рванула вперед, выбросив морду дракона шесть дымовых шашек.
— Сука-а, — в восхищении прошептал я, увидев, как бесконечно огромное серебристое как у селедки тело медленно и величаво струится из красного дыма, выброшенных шашками, прямо в оставленную нам кильватерную волну. — Какой же он огромный!
— Эт точно! — прокричал Тям сквозь бьющий в лицо ветер, закручивая штурвал вправо. — И он, скотина, еще и быстрый!
Лодка легла на другой курс, и тут же оттуда, где мы как раз должны были бы быть, вылетел дракон в мощном фонтане воды. Нас засыпало падающей с неба соленой водой.
Реально быстрый.
— Надо уйти на мелководье! — прорал Тям. — Там ему негде развернуться! Самое время, золотой мальчик, вытащить из кармана какую-нибудь семейную реликвию и охренячить его по башке до полного изумления!
Я даже не обиделся на «золотого мальчика», потому что момент и впрямь был именно тот самый.
Вот только никакой реликвии у меня за душой не было. За душой у меня полтора шаоданя разного цвета и неустойчивых свойств, и все. Я даже толком не научился переключаться между цветами. И, мне кажется, бить дракона кулаком в зубы — не самая светлая идея в сложившейся ситуевине.
Но я все равно начал перекачивать ци из даньтяня, полного до сияния после тарелки бабулиной золотой лапши, в шадоань, зажженный в правом кулаке.
Охренячить не охренячу, но оружие последнего шанса у меня будет…
Мы мчались к берегу, разбивая носом лодки волны, пришлось присесть до уровня борта, чтобы не промокнуть насквозь.
Мы явно проигрывали эту гонку. Дракон явно и неотвратимо нагонял.
Бить его нельзя, но бить надо. И чем? И как?
Да, блин! Что делать-то! Или… Я же могу ударить и не самого дракона.
В памяти пролетела помятая машина, подброшенная в переулке могучим пинком Лангхо. Мне бы сейчас что-то такое же!
— Тям! — выкрикнул я. — Есть, что кинуть в него? Что-нибудь тяжелое!
— Бочка! — выкрикнул Тям. — Бочка на корме!
Я побежал на корму по настилу на дне качающейся лодки и увидел ржавую железную бочку, примотанную цепью к одному из столбов навеса.
Я спешно начал отматывать цепь, но было уже поздно, сбоку за бортом из воды показалась огромная голова и сферический желейный глаз размером с ворота гаража сфокусировался на мне.
Сука! Я от испуга выбросил в шаодань кулака всю ци заряженного даньтяня и всадил кулак в бочку.
Бах!
Бля-я-а-а!
Кажется, я руку сломал…
Но, бочка унеслась в полет, сорвавшись с цепи и с оглушительным чмоком влетела прямо в зрачок огромного глаза как в центр огромной мишени!
Глаз мгновенно захлопнулся чешуйчатым веком. А потом и голова как-то быстро отстала. Все, вот он, дракон, далеко позади, терятся в полном изумлении. Даже как будто уменьшился в размерах. А вот и молчаливо исчез среди волн совсем.
Я напряженно всматривался в волны. А вон, вижу, по следу на воде, дракон пошел на разворот к открытому морю.
А вода вокруг лодки из темной глубины быстро окрасилось в яркую лазурь мелководья. Мы выбрались.
Я ощупал костяшки пальцев. Не, вроде ни одной не сломал.
— Вот же, блин, — проговорил Тям отирая пот со лба. — Еле ушли…
— А что было в бочке? — спросил я потирая ушибленный кулак.
Тям невесело усмехнулся:
— Мое цыганское счастье.
Я немного подумал и сказал:
— Не понял.
Тям вздохнул и добавил:
— Мой выкуп за Пераварти.
— Там золото, что ли, было⁈
Капитан яхты некоторое время колебался, но ответил:
— Не, кое-что потяжелее.
Интересненько! А, что у нас тяжелее золота? Свинец, разве что. И нафига на лодке бочка полная свинца? В таких же, вроде, отходы атомной промышленности в океан сбрасываются?
Гм! Опа…
Ну, не плутоний же там был, пополам с ураном, верно же?
Размышляя, не следует ли мне обратится в самое ближайшее время к радиологу, я проговорил:
— А родители Пераварти случайно с атомной… энергетикой не связаны?
Дурацкий вопрос, я сам понимаю.
— Нет, — засмеялся Тям. — Но они знают людей, которые знают других людей, и вот уже они…
Да блин! Так, это у нас тут контрабанда технологических отходов в полный рост? А может, еще и нелегальное их захоронение? Или, ведь для кого-то это отходы, а для кого-то и топливо. Для замкнутого цикла, например. Кто знает, какие ещё страны за моё отсутствие освоили эту технологию — внешний мир за шесть лет безнадёжно поменялся.
