Я - Спартак (СИ) - Рыжебородый Эрик
Сурков хотел вставить слово, но UCU528 не позволил.
- Теперь Брундизий. Восставшие должны были потерпеть поражение при его осаде, однако, этого не случилось из-за того, что Спартак отказался от штурма, получив информацию о высадке в городе легионов Лукулла. Откуда? От меня. Ты с Публипором ничего не смог бы сообщить, так как был бы схвачен охранниками. И вишенка на торте, как говорите вы – люди. Вчерашняя битва. Не будь меня, Ганик повёл бы своих людей в атаку и уже был бы убит вместе со всеми галлами, а подошедший Спартак сейчас бился бы в окружении против превосходящих сил Красса и проиграл. По всему выходит мы уже несколько раз спасли восставших от неминуемых поражений и неоднократно скорректировали историю. Повторю. Просто ты её знаешь именно такой, какой она стала в результате наших действий. Получается, надо продолжать находиться в этом времени и прикладывать все усилия для помощи восставшим. Только так операция «Корректива истории №2» может быть успешно завершена.
Повисла пауза, по которой Сурков догадался, что не всё так просто, и киборг имеет сомнения.
- Скажи, Тит, а разве не может быть иначе? Допустим, мы банально заняли места других людей из этой эпохи, которые могли отправиться в Испанию, взобраться на стену, вырваться из Брундизия.
- Есть такая вероятность. Только по моим расчётам она не велика.
- Да, но тебя всё же что-то смущает. Не отрицай!
- Твоя правда, Игорь. Послушай. Представь с горы катится большой камень, а ты его должен остановить. Вот построил ты преграду на пути. Камень ударился, затормозился, но пробил, немого отклонился от первоначальной траектории, устремился дальше, снова набирая ход. Ты делаешь новое препятствие. Ситуация повторяется. Булыжник проходит и неумолимо движется вниз. Что если и у нас так? Мы раз за разом предотвращаем поражение восставших, которое в конечном итоге неизбежно. Фактически просто отодвигая разгром Спартака. Камень остановить невозможно. Нет в этом времени условий для победы угнетённых. Устройство мира таково, что как только рабы побеждают, они сами становятся хозяевами, похлеще своих бывших господ. Идеи коммунизма нет даже в зачатке. Только демократия, дающая лишь иллюзию равенства.
- Погоди, тогда выходит нам нечего здесь делать?
- Тебе, Игорь, нечего. А я, во-первых, действую, как приказали. Во-вторых, рассуждения о камне могут быть ошибочны, и он постепенно замедляется. Ещё я, пока рассказывал, пришёл к интересному выводу.
- Да?
- Спартак достаточно легко справлялся со всеми римскими полководцами, пока за дело не взялся Марк Лициний Красс. Именно его командование доставило восставшим много проблем. Один только ров, отделивший Регийский полуостров от остальной Италии чего стоит. А что, если Красс в своём роде уникальный человек?
- Предлагаешь убить? – догадался Сурков.
- Именно! Вон его палатка. Отсюда видать. Прокрадёмся сегодня ночью и устраним, Римляне – рабы порядка. Без военачальника их дисциплина упадёт, командиры станут предпринимать несогласованные действия, и Спартак победит не только завтра, но и во всей войне в целом!
***
Сказать «проникнуть в лагерь» оказалось намного проще чем сделать. Ворота были закрыты, а дозорные на стенах не смыкали глаз, перекрикиваясь с завидным постоянством. Перебраться незамеченными не представлялось возможным. Киборг спокойно ожидал подходящего момента, а Сурков весь извёлся, всё чаще подумывая не пора ли намекнуть спутники, что надо сворачивать лавочку и возвращаться к своим: идея-то в целом была довольно наивной.
Неожиданно в лагере раздались команды, заиграли боевые сигналы и донёсся шум непонятного оживления. Друзья прятались в высокой траве слишком близко к стене и потому не могли видеть, как с холма вечером, что собственно происходит. Вскоре ворота открылись, и римляне строем стали покидать лагерь, выдвигаясь ближе к позициям Спартака, где выстраивались в боевые порядки.
- Они будут нападать ночью! – воскликнул Сурков.
- Не ори, - шепнул Тулий, прикрыв Игорю рот ладонью. – Это и так понятно. Видимость плохая, ещё темно. Легко ввести врага в заблуждение и скрыть расположение резервов. Только непонятно, что хочет выиграть от этого Красс. Не сомневаюсь, Спартаку уже сообщили, и наша армия готова встретить легионеров. А где, чуть ближе, чуть дальше или в самом лагере резервы несущественно.
Издалека донеслись похожие звуки. Очевидно, синхронно с основными силами, римляне готовились атаковать вспомогательными отрядами позиции Ганика.
- Ничего не понимаю, - вслух произнёс UCU528. – Бессмыслица какая-то. Неужели я переоценил полководческий талант Красса, и он устроит типичную бойню лоб в лоб? Ночью, когда его более многочисленные баллисты и скорпионы будут менее эффективны, чем днём. Кстати, а где он сам? Остался в лагере, в безопасном месте.
В самом деле, римскому военачальнику незачем было лично присутствовать на поле боя, он прекрасно мог управлять войсками из своей палатки, получая донесения о ходе битвы и манёврах врага от легатов своих легионов, регулярно направлявших посыльных в лагерь.
Вскоре раздались характерные звуки битвы. Войска сторон столкнулись.
- Идём обратно, - Сурков дёрнул за руку Тулия, - наше отсутствие скорее всего уже обнаружено, если мы не хотим прослыть предателями надо быть среди своих.
- Постой, Игорь. Наша битва здесь. Ничего не поменялось. Устраним Красса и восставшие победят. Змея без головы не представляет угрозы. Нужно лишь перехватить одного из посыльных!
Ждать пришлось долго. Странно, но легаты не спешили информировать Красса или просить подкреплений. Сурков терял последние доли терпения, когда наконец друзья увидели одиноко всадника, правда, направлявшегося мимо лагеря в сторону позиций вспомогательных отрядов, ведущих бой с Гаником.
Когда перед посыльным вынырнули из темноты центурион и легионер, он инстинктивно притормозил лошадь, не опасаясь подвоха, а может, уверенный в своём умении справиться при необходимости с любым противником. Тулий, одетый под командира, схватил коня под уздцы одной рукой, а второй опрокинул римлянина на землю, который пытался оказать сопротивление, но не смог ничего противопоставить силе и ловкости UCU528. Вскоре связанный посыльный лежал связанный с кляпом во рту, а Тит скакал к воротам лагеря. Сурков остался ждать и сторожить пленника.
Игорь вглядывался в темноту. Ворота укреплений, видимые в свете факелов, захлопнулись, скрыв Тулия, которому, очевидно, удалось сойти за своего. Время шло. Неподалёку гремела битва, а Тит не спешил возвращаться. Суркову наскучило пустое ожидание, и он переключил внимание на римлянина. Посыльный - человек крепкого телосложения лет двадцати пяти – тридцати. Кайма на тунике, выдавала в нём отпрыска знатного рода, скорее всего занимавшего в легионе престижную должность военного трибуна, что при дальнейшем продвижении по ступенькам иерархии было немаловажным. Римляне ценили службу в армии. Не настолько как в Спарте, но тем не менее. Ночью все кошки серы, Игорь не мог разглядеть цвет каймы, которая безусловно была пурпурной, как принято у патрициев. Удивительно, но пленник нисколько не боялся, лёжа совершенно спокойно и прямо смотря на Суркова, решившего, что можно воспользоваться ситуацией и расспросить римлянина, дабы не терять времени понапрасну, хотя это и не имело особого смыла ввиду скорой смерти Красса, в которой Игорь не сомневался. Действительно, какое значение имеет донесение полководцу, если его нет в живых?!
Расчёт оправдался, патриций выложил всё что знал и даже намного больше, чем хотел узнать Сурков. Посланник говорил медленно с расстановкой, не спеша, что выдавало в нём опытного оратора. Полезное умение, если хочешь достичь высот в римской республике! Попутно пленник обещал щедрый выкуп за свою жизнь, который несомненно внесёт семья, а также что он уважительно относится к низшему сословию, выступает за предоставление прав «новым» римлянам и вообще чуть ли не сторонник Гая Мария, женатого на его тётке. Только Игорь его уже не слышал, буквально после первых слов пленника, он побелел и впал в ступор, настолько невероятную информацию сообщил посыльный. Сурков так и сидел, как истукан острова Пасхи, не заметив возвращения Тулия, пока Тит, соскочив с лошади, не толкнул его в плечо.
