Нелегал (СИ) - Барчук Павел

Например, Вадим. Я уверен практически на сто процентов, что речь о том же человеке, который вербовал Лиличку. Сильно похож сценарий. Личные отношения, а потом — работа на врага. Мать Филатовой, конечно, с огромным приветом, однако, было бы очень подозрительно, если бы она придумала именно Вадима, именно в качестве кавалера Нины Ивановны. Прямо совпадение на совпадении. Опять же, если этот тип реально таскался сюда, то еще более показателен момент его огромного интереса к прошлому семьи Ниночки.

А следовательно, более-менее становится понятен страх Филатовой. Она, может, удивительная дрянь, но не психопатка. Для всех ее поступков, которые я имел сомнительную честь наблюдать, должно быть объяснение. Вот наличие человека, знающего о Ниночке какие-то хреновые факты, весьма даже под объяснение подходит.

Далее, документ, о котором говорила Елизавета. Мол, с его помощью они бы давно чухнули за границу. Подозреваю, реально имелся в виду список агентов и те блага, которые можно выторговать у црушников.

Смена фамилии, опять же. Мать Филатовой упомянула данный факт вскользь. Но тем не менее, тоже мало похоже на случайность. Фотографии, дневник, письма. Исчезли все сведения, имевшие ценность. А со слов Никитишны выходило, Филатова появилась в деревне после смерти отца и что-то жгла на огороде. Скорее всего, она обнаружила записи, охренела, уничтожила их а потом сменила фамилию. Потому что настоящее прошлое могло представлять опасность.

Я понимаю, Комарова была полностью права. Семья Нины Ивановны действительно связана с ее дедом. Вот только не до конца врубился про свёкра. Что за тип?

— Это Рюмины. Как я и предполагала. — Коротко бросила Комарова, словно прочитав мои мысли, а потом отвернулась к окну, уставилась на поле, мимо которого мы проезжали.

Я быстренько перетряхнул память. А вернее те ее куски, которые мне достались по наследству. Рюмин…Тот самый. И Александра Сергеевна про него говорила. И я эту информацию знал. Человек, по чьей вине посадили, а потом расстреляли Абакумова. Отправная точка всей трагедии. Или, по крайней мере, тот, чьими руками убрали влиятельного руководителя СМЕРШа. Но как поняла это Комарова?

— Михаил Дмитриевич…Его так звали. — Снова заговорила Александра Сергеевна, пугая меня своей прозорливостью. Реально. Только подумаю, она начинает сразу отвечать на мои мысленные вопросы. — Знаете…Что толкнуло Рюмина на этот очень рискованный шаг, до сих пор не понимаю. Вероятность того, что бумага, которую он написал вождю, попадет в руки Сталина, была равна почти нулю. Я уверена, вряд ли, сочиняя донос, Рюмин обошелся без подсказки кого-то более сильного и коварного. Дед говорил, что впоследствии Маленков сказал в узком кругу: «Я избавил вас от Абакумова!». Естественно, сам дед этого уже не слышал. Видимо, поделился кто-то из старых товарищей. Когда они еще были, эти товарищи. Потом, конечно, пропали все. Мы остались вдвоем. И, видимо, не случайно бредивший в то время террором вождь поверил Рюмину. Щедро вознаградил его, сразу же присвоив звание полковника. Я изучала некоторые сведения. Которые могла, конечно, изучить. Не все так просто с подобными делами. Тем более, дед заговорил о Рюмине только перед смертью. Года за два. Но…Сами подумайте, через три служебных ступеньки Рюмина назначили исполняющим обязанности начальника Следственной части по особо важным делам МГБ СССР. Это ведь все не просто так…

— Конечно, не просто так. Очевидно. И я в данном вопросе вообще не собираюсь с Вами спорить. Но…что, если имя только совпадение? Не подумайте, это не попытка опровергнуть Ваши слова. Честное слово. Просто я привык полагаться на конкретные факты. А мы их не увидели. Лишь рассказ сумасшедший женщины.

Комарова снова повернулась ко мне. Она выглядела почему-то расстроенной.

— Смотрите…Для начала — имя. Далее, репутация. Да, его считали страшным человеком. Глупым, жадным карьеристом. Готовым на все ради успеха. Кровавый карлик… Вы же знаете, какое у него было прозвище. Не можете не знать. Вы много лет в Комитете. Это простые обыватели не в курсе всей подковерной возни, происходившей в то время. Но Вы…

Я покивал, соглашаясь. Правда, лично мне не известно ни черта, но в воспоминаниях Максима Сергеевича такое действительно было.

— Рюмин, окрыленный доверием Сталина, мгновенно развернулся. — Александра Сергеевна говорила вроде со мной, но в то же время, будто убеждала себя.– За какие-то три месяца он очертил контуры разветвленного, тщательно законспирированного заговора еврейских буржуазных националистов. Помните Елизавета упомянула свою семью? Сара, Лазарь… По версии Рюмина, одна группа врагов народа, в основном — деятели науки и культуры. Они спелись с заокеанскими толстосумами насчет реставрации капитализма в СССР. Вот такая была версия. Другая группа, составленная из профессоров, готовилась к злодейскому умерщвлению видных руководителей партии и правительства. А третья, самая опасная, включавшая в себя генералов и старших офицеров госбезопасности из евреев по крови и духу, должна была захватить власть, сместить товарища Сталина и установить диктатуру Абакумова. Сюда Рюмин, как раз отнес и тех, кто был женат на еврейках. Так что страх сына Рюмина не безоснователен. Думаю, при необходимости, отца не остановили бы родственные связи. Несмотря на то, что выдвинутая Рюминым версия ничем не подтверждалась, вождь сразу ухватился за нее. Я спрашивала деда, почему Иосифу Виссарионовичу всегда мерещились интриги. Особенно в тот период времени.

— Да? — Я с интересом покосился на Комарову. Просто мне, как человеку из другого времени, реально было крайне любопытно узнать мнение того, кто вождя застал лично. А Ершов его застал лично. — И что Вам ответил дед?

— Ничего. — Александра Сергеевна раздраженно повела плечом. — Сказал, мы не в праве осуждать или обсуждать Сталина. Пока сами не окажемся на его месте. Ну, а так, как этому не бывать, то нечего совать нос. Дед вообще никогда не говорил ничего плохого. Ни о ком. Кроме Рюмина. Этого он называл гнидой и предателем. Но в большей мере, думаю, из-за Абакумова. Сталин благословил Рюмина на этот крестовый поход, вновь возвысил его, сделав заместителем министра госбезопасности. В это время деда уже арестовали. Как и остальных. Но для начала требовались хоть какие-нибудь доказательства злонамеренных происков кремлевских врачей против высокопоставленных пациентов. Начались повальные аресты. Нужные показания Рюмин стал добывать всеми правдами и неправдами. И кстати, с дедом он «беседовал» лично. Остались кое-какие следы их «беседы». Когда стало понятно, что деда выпустят…сами понимаете, он его буквально возненавидел. Рюмин предвкушал громкий процесс, повышение в звании, награды… Но торжество его было недолгим — всего девять месяцев. Сталин был не удовлетворен 'доказательствами", собранными Рюминым. Через год его отстранили от должности заместителя министра госбезопасности и назначили старшим контролером Министерства госконтроля СССР. Ну, а уже после смерти Сталина Рюмин был арестован новым руководством МВД СССР. Это Вы все и без меня знаете. Так вот…Дед сказал, что Рюмину прилетел бумеранг. Он получил ровно то, что сделал остальным. Теперь проанализируйте все, что сказала нам мать Филатовой. Разве не ложиться одно на другое? Сын Рюмина сбежал в деревню. Он официально отказался от отца. Это тоже мы знаем наверняка. Сменил фамилию. Так появились Курочкины. Но…со списком, не до конца пока могу сообразить. Рюмин имена агентов не знал. Точно не знал. Тем не менее, через кого-то из близких попытался торговаться с западными спецслужбами. От Комитета он ничего хорошего не ждал. Дед рассказывал, что скорее всего, Рюмина сдали те, по чьему распоряжению он уничтожил Абакумова.

— Имеете в виду, Маленков? — Я слушал Комарову очень внимательно. Память Беляева отзывалась на все, что она говорила. Максим Сергеевич считал точно так же.

— Маленков, Берия…Абакумов в определенный момент начал мешать всем.

— Да уж…– Я усмехнулся и покачал головой.