Цесаревич Вася - Шкенёв Сергей Николаевич
А когда письма стали доходить до адресатов, сопоставили этот факт с недавним донесением от застрявших в горах Алтая, но успешно обороняющихся лейб-гвардейских егерей и нижегородских драгун. И сделали выводы, доставленные нарушителям спокойствия первым же курьерским дирижаблем.
Глава 15
Империя праздновала окончание маленькой победоносной войны, вопреки чаяниям всего мира проходившей малой кровью на чужой территории. По правде говоря, все считали поражение Поднебесной неизбежным, так как китайская армия котировалась чуть ниже зулусской и лишь немного превосходила румынскую, но никто не ожидал, что оно окажется столь быстрым и сокрушительным.
Приграничное сражение длилось шесть дней, да и то из-за малочисленности застав, но уже через две недели кавалеристы генерала Келлера в очередной раз сожгли и разграбили Запретный город, морская пехота Тихоокеанского флота высадилась на Формозе, в Шанхае и корейском Мозампо, а Нанкин подвергся массированным бомбардировкам. Император Цзян Дзеши сбежал из собственной столицы и попросил политического убежища в Тибете, но ему отказали, после чего он был вынужден сдаться на милость победителей.
Однако процесс подписания капитуляции растянулся на долгие две недели, с пользой потраченные на увеличение зоны российской оккупации. Задержка случилась чисто по бюрократическим причинам и вопросам в терминологии – китайский император отказывался подписывать бумаги с недостаточно почтительным, по его мнению, титулованием. Сначала он посчитал умалением величия именоваться просто императором, потом решил, что традиционный титул Сын Неба тоже не соответствует реальному положению, и в конце концов потребовал называть его Отцом Неба.
Площадь подлежащих аннексии территорий и ожидаемая сумма контрибуции позволили пойти на уступки, и в итоговом документе Цзян Дзеши был обозначен как Великий Пронзатель Изначальной Пустоты, чей нефритовый стержень направляется твёрдой рукой в глубины галактики и рождает злые ветры. На кантонском и мандаринском диалектах звучало весьма внушительно, а нюансы перевода на русский язык китайцу сообщить не удосужились.
С российской стороны тоже не торопились подписывать какие-либо документы, получив негласное и неафишируемое указание приурочить день победы ко дню рождения одного из основателей «Патриотического большинства» Владимира Ильича Ульянова. Император Иосиф Первый отличался изрядной бережливостью и не мог упустить возможность экономии за счёт совмещения торжеств. Поэтому всё окончательно утрясли к шести часам утра по владивостокскому времени двадцать второго апреля.
В Петербурге одарённые-погодники министерства двора расстарались, обеспечив столице замечательно тёплую и исключительно безоблачную погоду, создав все условия для народных гуляний.
– Гуляем? – Верочка Столыпина вопросительно посмотрела на подруг.
– Гуляем! – одновременно ответили Лизавета Бонч-Бруевич и Катерина Орджоникидзе.
Официант в кофейне на Невском проспекте с доброжелательной улыбкой гимназисткам положил на столик папки с меню и доверительным тоном сообщил:
– Рекомендую свежайшие микояновские эклеры. Только-только завезли, а даже ещё не все выгрузили.
– Всё, кроме эклеров! – Верочка зябко подёрнула плечами, отгоняя не самые прекрасные воспоминания. – Мне чай с бисквитами.
– Да уж, эклеров мне ещё долго не захочется, – согласилась Лиза. – Мне принесите кофе по-варшавски и пражские кнедлики.
Катя не стала комментировать продукцию микояновских предприятий и просто сделала заказ:
– Тоже чай и оладьи с мёдом, – официант исчез, а Катерина усмехнулась. – С недавних пор я и к розам отношусь с подозрением.
– Да, с цветами тоже смешно получилось, – нервно рассмеялась Вера Столыпина. – Когда у Лаврентия Павловича попросили объяснить, почему в его магазинах обслуживают столь необычных покупателей, он воспользовался моментом и развернул грандиозную рекламную кампанию под лозунгом «У нас рады всем!»
– Микояны тоже к нему примкнули, – хихикнула Лиза Бонч-Бруевич. – Организовали товарищество на паях, доставляющее подарочные корзины с пирожными и букетом цветов в любое время дня и ночи.
– Любой магазин доставляет.
– Да, но не любой может назвать свой подарок «Признание некроманта».
Официант принёс заказ, и девушки замолчали, каждая по своему переживая случившееся недавно приключение. Естественным образом, в нём оказался виновен известный возмутитель спокойствия Василий Красный. И вроде ничего не предвещало…
Идущая где-то на краю земли война никак не отразилась на расписании занятий в гимназии для одарённых, и учёба шла своим чередом. Но однажды на уроке немецкого языка…
В тот день госпожа Крупская с самого утра пребывала в дурном настроении, что заметили все. Трудно оставаться в прекрасном расположении духа, если на первом уроке на учительском стуле обнаружилась россыпь канцелярских кнопок, на втором из её портфеля с ужасающим громовым писком прямо на стол вылезла огромная трёхсантиметровая землеройка, а перед третьим какой-то негодяй натёр классную доску то ли жареным беляшом из гимназического буфета, то ли чебуреком из ближайшей уличной закусочной. Во всяком случае, густой запах мясной начинки с луком и чесноком чувствовался хорошо и ранил нежное обоняние Надежды Константиновны. Вот тогда-то она и потребовала открыть окна нараспашку, чтобы проветрить помещение.
Это оказалось не самым лучшим решением – апрельская погода в Санкт-Петербурге отличается своей непредсказуемостью и в любой момент может измениться в худшую сторону. То дождь пойдёт, то снег, то всё вперемешку. А в тот день в распахнутые окна с улицы влетели четыре головы в английских пробковых шлемах цвета хаки. Одни только головы, без тел, зато три из них несли в зубах изящные плетёные корзинки из лакированной лозы.
Та, что была без груза, очень вежливо и на правильном русском языке с лёгким акцентом поинтересовалась, где найти мисс Веру Столыпину, мисс Элизабет Бонч-Бруевич и мисс Кэтрин Орджоникидзе. Впрочем, последняя фамилия прозвучала не совсем разборчиво, так как Артём Сергеев перекрыл задорный девичий визг командой: «Всем лежать, я прикрою!», перевернул парту и с двух рук принялся садить по неопознанным летающим объектам из пистолетов ТТ.
Особенно удачный выстрел сбил пробковый шлем, а другой подловил маневрирующую говорливую голову на вираже, и она рухнула на стол перед Надеждой Константиновной, предварительно забрызгав её содержимым черепной коробки. Госпожа Крупская побледнела и лишилась чувств, упав лицом на поверженного противника. Ещё одна пуля повредила нижнюю челюсть второго летающего монстра, заставив разжать зубы. Корзина покатилась по полу, разбрасывая роскошные алые розы вперемешку со свежайшими микояновскими эклерами.
Сверху на получившийся натюрморт спланировал белый шёлковый платок со стилизованной под китайские иероглифы надписью: «Скучаю. Скоро буду. Целую. Твой Вася».
Охрана в гимназии отсутствовала по вполне понятной и уважительной причине – с юными дарованиями, не научившимися контролировать свою силу, опасались связываться даже карманники с Лиговки. Кому в здравом уме придёт в голову мысль обидеть хотя бы первоклассника? Тем более первоклассника! Пару лет назад весь воровской мир империи был изрядно фраппирован жуткой историей о том, как толпа первоклашек всего лишь энергетическими щитами до смерти забила двух уважаемых щипачей, соблазнившихся золотым «Паркером» из школьного ранца.
Вот и сейчас тоже случилась история… Первыми, обогнав городовых и жандармов, в гимназию прибыли журналисты сразу нескольких газет. К сожалению, с новеньким фотоаппаратом, приобретение которого обмывали дружным коллективом в приличном ресторане на соседней улице. Естественно, в фотоаппарате была заряжена плёнка.
Наутро газеты разразились сенсацией. С подробностями, с фотографиями, но без имён и фамилий – в журналистике могут работать люди без сердца, мозгов и совести, но с отсутствующим инстинктом самосохранения в этой профессии не выживают.
