Совок 13 (СИ) - Агарев Вадим
— Сейчас, как до РОВД доедем, я запрос накидаю и ты его завтра с утра в ЗАГС Кировского района отвезёшь! — отвлёкшись от дороги, объявил я сидящему справа Стасу, — И ответ заберёшь. Сразу же! Никакой почты!
— Машину дашь? — сходу попытался снаглеть опер, — С машиной у меня быстрее получится!
— Нет, не дам! — отрезал я, — Слишком уж день у меня завтра знаменательный и потому суетливый, и беспокойный! Орден мне завтра вручать будут! Орден и новые погоны!
После традиционного «Ни хера себе!», Гриненко принялся выведывать частности. Пришлось делиться инфой. Если есть возможность быть с напарником откровенным, то упускать её не стоит. Тем более, что скоро и так всем будет известно об изменениях в моей карьере.
— Ты же знаешь, что для меня этот праздник, как свадьба для лошади. Голова в цветах, а вся жопа в мыле! Черт его знает, как там всё сложится, так что пусть колёса рядом будут.
— Серёг, тебя же Дергачев с великой радостью на своей «Волге» туда и обратно довезёт, не вредничай, дай машину! — быстро просчитав ситуацию, взялся канючить Гриненко, — Мне еще по своим неисполненным материалам поработать надо! Меня же к тебе внезапно перекинули! А к обеду я буду там, где скажешь! Как штык буду!
Вот для этого и нужна вторая машина. Однако, как это ни прискорбно, но раньше завтрашнего дня мне её никто не даст. Не изольётся на меня судьба преждевременным дождём подарков…
— Ладно! — повёлся я на доводы друга, так как разум и совесть мне подсказывали, что резон в его словах есть, — Тогда после ЗАГСа метнёшься на тюрьму и заберёшь из спецчасти фотографии наших цыган! И потом сразу с ними в паспортное отделение Кировского! Надёргаешь там фоток похожих цыган для массовки. Подходящих по возрасту и по обличию. Чтобы совпадали по ширине морд, по усам и бородам. И не меньше, чем по две карточки на каждого нашего барыгу!
Выгнув спину над сиденьем и сунув руку в карман брюк, я достал мятую трёшку и горсть мелочи.
— Паспортистки будут упираться, но ты на них надави! У них там в Форме-16 всегда есть лишние карточки! Вот, купи девкам из паспортного пару шоколадок, так оно быстрее и надёжнее будет! — протянул я извлеченные из штанов коррупционные деньжищи оперу.
По мере озвучивания мной ценных указаний, повеселевший было Гриненко становился всё скучнее и скучнее. Радости от предоставленной ему до завтрашнего обеда машины он больше не испытывал.
— Нафига тебе их портреты сдались? — без энтузиазма поинтересовался опер, — Они же у тебя живые в чулане сидят, смотри на них сколько душе угодно! И зачем тебе еще посторонние цыгане? Я бы понял еще, если бы девки…
Станислав, огорчившись свалившимися на него поручениями, откровенно тупил и мозг его конструктивно мыслить отказывался.
Можно было бы продублировать уже озвученное указание и ограничиться этим. Никуда старлей не денется, всё выполнит и доложит в указанный срок. Но Александр Васильевич Суворов, отморозив в Альпах жопу, мудрость и фельдмаршальское здравомыслие при переходе через хребет всё же сохранил. И его неоспоримый постулат, что каждый солдат должен понимать свой манёвр, мне был близок и хорошо понятен.
— Я обязательно придумаю, как расширить свидетельскую базу! — стараясь звучать уверенно, пояснил я Стасу целесообразность его завтрашних метаний по городу, — Эти карточки нужны для проведения опознаний. Бабы-покупательницы будут опознавать барыг не вживую, а по фотографиям.
— Не понял! — старший лейтенант всё еще не хотел напрягать свой расслабленный мозг, — Зачем такие сложности? Они же у тебя на привязи и всегда под руками! Сидят, как мышки в СИЗО! Опознавай ты их хоть круглосуточно и по многу раз! Может, ну её на фиг, не надо на эти карточки время тратить?
На первый взгляд здравый смысл в словах другана был. Но только на первый. Всё же узкая специализация накладывает свой отпечаток. Опер рассуждал, как опер, не задумываясь о процессуальных тонкостях работы следователя.
— Я так думаю, что свидетелей-потерпевших будет не меньше двадцати голов! — оптимистично заявил я своему пассажиру, сворачивая с проспекта, — Как ты представляешь доставку этой толпы в СИЗО? И подсадных ромал для опознания в тюрьме столько не наберётся. Или предлагаешь этапировать цыган в РОВД? Хочешь, чтобы табор наш Октябрьский райотдел в осаду взял? Ты представляешь, сколько там визжащих баб соберётся? С детьми или просто беременных? Они же РОВД по кирпичику разнесут!
Возражать или как-то перечить мне Стас не стал. Видимо представил эпическую картину, которую я ему только что набросал скупыми мазками.
А я с нарастающей тоской представил, как буду ходить по цехам завода и уговаривать тёток помочь следственным органам. Нет, надо будет придумать какой-то нестандартный ход. Чтобы женщины полюбили меня, как родного и не таили от следователя Корнеева своей интимной радости от приобретений тёплых труселей…
— А фотокарточки из паспортного нужны потому, что живых статистов из табора на подсадку мы никогда с тобой не наберём! Или ты предлагаешь устроить облаву на цыган, как в кино про немецких фашистов?
Гриненко молчал, но я видел, что слова мои до него постепенно доходят.
— Имей в виду, нам с тобой для опознания не меньше восьми цыганских голов надо! Если потом на суде адвокаты откопают, что подставными были русские или чуваши, то прокурорские нас с тобой распнут! Только цыгане, ты понял⁈
— Да понял я, понял! — смирился мой друг с неизбежностью, — Можно я машину сегодня вечером у тебя заберу?
— Только домой меня вечером отвези! — вздохнул я, понимая, что остаюсь без колёс.
Набив текст запроса в Кировский ЗАГС, я выпроводил Стаса подчищать его хвосты по линии розыска, а сам засел морщить ум. Шутки кончились, надо было думать и составлять план следственных действий на ближайшие дни.
Для начала пусть мне работники Кировского ЗАГСа официально ответят, сколько было зарегистрировано бракосочетаний лиц цыганской национальности. И не за месяц-полтора, как заплетают мне косы трикотажные бизнесмены, а за все прошедшие полгода. Чтобы потом, когда они внезапно вспомнят, что свадьба, на которой их завалили подарками, была немного раньше, у меня был временной запас. Чтобы уличить их во вранье и в гнусной попытке ввести следствие в заблуждение.
Нет, не думаю, что цыганский Гименей за полгода настолько активно порезвился, что отправил под венец более пяти пар из зубчаниновских гадалок и мошенников. А даже с таким количеством я уж как-нибудь, да разберусь!
— Ну как ты? — в приоткрытой двери моего кабинета показалось симпатичное лицо Лидии Андреевны, — Ты обедал?
Я уныло покачал головой, только в эту секунду поняв, что очень хочу есть.
— Пока не придумаю, как расширить круг свидетелей-потерпевших, буду держать сухую голодовку! — тупо глядя в раскрытое перед собой дело, опрометчиво заявил я Зуевой. — У этих уродов срок содержания в СИЗО в тринадцать часов вторника истекает! — поднял я на Лиду глаза полные отчаянья. — Нагонят их с тюрьмы и тогда мне кранты!
— Пошли ко мне, покормлю! — добрая начальница сочувственно погладила меня по плечу, — У меня голубцы и домашние чебуреки! Пошли!
— А твой сейф всё еще на месте? — судорожно сглотнув вдруг наполнившую рот слюну, с надеждой спросил я, уже окончательно капитулируя перед земными соблазнами.
Ничего мне на это не ответила Лида. Но когда шла впереди меня к двери, задницей она виляла, как самая неприличная женщина из всех, которых я когда-либо знал.
Готовиться к выходу из дома я начал с семи часов. Побрившись и исполнив все гигиенические процедуры, принялся перевешивать со своего повседневного кителя на парадный все полагающиеся значки. От того, что было их всего два, университетский поплавок и комсомольский, задача только усложнялась. Парадокс, но чем меньше блестящего железа на мундире, тем аккуратнее следует вымерять сантиметры, положенные уставом для тюнингового обвеса.
Комсомольский значок у меня оказался еще с армейской парадки, с закруткой. Поэтому опять пришлось дырявить новый китель.
