Пышка для генерала драконов, или Слава кабачкам! (СИ) - Ольга Ивановна Коротаева
Поднялся шум, а Женн покраснел так, что вот-вот дым из ушей повалит. Стац благодарно улыбнулся своей наставнице и сжал мою руку так, будто не был намерен её отпускать. Я же переводила взгляд с объявившегося жениха на мачеху и размышляла.
Генеральша в отставке права, эти двое примерно одного возраста и действительно были знакомы. Эти взгляды, жесты… Они будто разговаривали без слов!
«То есть в Реинхилде у мачехи Одэллии был шпион, который докладывал ей всё, что происходило?»
Значил ли это, что Фуллия явилась по его зову? Отправив падчерицу умирать голодной смертью в разорённую усадьбу, уже потирала руки, как вдруг получила весть, что Одэллия жива. Возможно, Женн появился в моём доме как раз для того, чтобы проверить труп. А сопровождение губернатора было лишь предлогом.
Прищурилась и, наблюдая за ними, покусывала губы.
«Что же изменилось? Почему из соглядатая Женн внезапно превратился в жениха?»
Единственно, что приходило в голову, мачеха отчаялась и решила поделиться деньгами в обмен на услугу. Ведь я привлекла внимание самого генерала Карающего меча, и тихонько придушить меня в сарае теперь не получится.
«У неё бы и так не вышло? — хищно ухмыльнулась я, глядя прямо в бесстыжие глаза мачехи. — Мы из разной весовой категории!»
Видимо, Фуллия что-то усмотрела на моём лице, так как внезапно оттолкнула Женна, рухнула на колени и, воздев руки, возопила:
— Как вы можете глумиться над чужим горем⁈
Наступила тишина. Лорд Женн посмотрел на Фуллию с таким же лёгким испугом, что и остальные. Я насторожилась — похоже, мачеха решила выдать некий экспромт.
— Мой дорогой муж, — всхлипнув, страдальчески продолжила женщина, — на смертном одре умолял меня не препятствовать тяге его любимой дочери к природе. Просил позволить ей вернуться в родовую усадьбу. В место, где она всегда оживала! Вы бы видели бедняжку… В столице она напоминала тень.
Гости зашумели, переговариваясь, и я понимала, что они обсуждали преображение худышки Одэллии в даму с объёмными формами, которые пролезали не во все двери. Про дырки в заборе вообще молчу!
— Но моей милой Жозетте противопоказана сырость, — стенала безутешная вдова.
Её дочь поднесла кулачок к алым губам и показательно кашлянула, подтверждая слова матери. А Фуллия горько разрыдалась и потянулась к слушателям в показном отчаянии:
— Как мне разорваться между дочерями? Одна не может жить в городе, другая в деревне. Вот я и вспомнила о просьбе дорогого супруга, который перед последним вздохом попросил выдать дочь замуж за лорда Женна…
Она опустила лицо в ладони и затряслась всем телом, но я не поверила рыданиям, слишком похожим на смех. Фуллия была счастлива, что нашла способ добраться до денег, отложенных герцогом на свадьбу дочери, пусть ей и придётся поделиться с Женном.
Я же облегчённо выдохнула и легонько пожала ладонь Стаца.
«Нет никаких бумаг, — выразительно посмотрела на него. — Может, и есть, но вдова не решилась их предоставить, зная, что генерал Карающего меча заинтересованное лицо в этом деле».
Фуллия рассчитывала на то, что все покорятся воле умершего? Что я подчинюсь из боязни потерять лицо? Что добровольно отдам наследство Одэллии расточительным родственничкам?
Не на ту напала!
— Извините, — громко проговорила я, привлекая внимание. — Мне жаль, но я не могу исполнить последнюю волю отца. По весьма уважительной причине!
О, какой взгляд мачеха бросила на меня! Если бы им можно было убить, мои останки сейчас разлетелись по всей округе. Фуллия смотрела с такой ненавистью, что было непонятно, как она сдержалась и коброй не набросилась на несносную падчерицу? Сжимая кулаки, она процедила, с трудом сохраняя жалобный тон:
— Что же это за это причина?
— У меня будет ребёнок от господина Ревска, — чеканя слова, громко проговорила я.
Стац резко повернулся и замер, лишь глаза его становились всё шире и шире. Я понимала изумление мужчины, ведь мы так и не перешли заветную черту. Но другого выхода у меня не было. Я не собиралась проигрывать мачехе. И теперь на кону её слово против моего.
— Поэтому мне придётся поступиться волей отца и выйти замуж за генерала, — добила бледную и дрожащую Фуллию.
Глава 49
Каюсь, я далеко-о-о-о не ангел!
Иногда после работы приходилось ехать на дачу, чтобы полить грядки в засушливый день или прикрыть дверцу теплицы в прохладный. Я уставала так, что едва волочила ноги. Была бы рада остаться на ночь в домике, но дома ждал голодный муж, а утром рано вставать…
В общем, поднималась и, ощущая себя зомби, топала на последний автобус. Разумеется, там уже была длиннющая очередь, и все с корзинками, мешками, рюкзаками. О том, чтобы занять сидячее место, не могло быть и речи. А стоя занимала столько места, что слышала в свой адрес множество эпитетов с ярко окрашенной экспрессией.
Однажды я почти заняла последнее сидячее место! Я стремилась к нему, как утопающий к берегу, но мужчина лет тридцати, что стоял за мной в очереди, оказался быстрее и плюхнулся на сидение перед моим носом. А потом нагло уткнулся в телефон, делая вид, что всегда здесь сидел.
Я не стала ругаться, требуя справедливости, но и молчать не стала. Поддавшись эмоциям, осторожно вынула из его уха наушник и громко, на весь автобус, заявила:
— Уступите место беременной женщине!
Да, у меня есть животик. И бёдра широкие. И грудь очень-очень пышная… Скажем прямо — я полная! Но с тех пор мне всегда уступали место в автобусе, думая, что я беременна. Именно этот случай пришёл на ум в момент наглой лжи мачехи Одэллии.
— О, так вот почему она пополнела, — шепнул кто-то.
— Всегда говорила, что беременность украшает женщину, — вторил другой голос.
— Теперь понятно, почему закостенелый холостяк Ревск решил жениться! — глумливо хохотнул третий.
Фуллия, которая только что играла убитую горем вдову, — не очень-то достоверно, к слову! — теперь действительно выглядела жалко. Глаза расширились, лицо посерело, нижняя челюсть мелко-мелко затряслась.
Женн отшатнулся так, будто у меня уже отошли воды, и ему придётся лично принимать роды. Несостоявшийся жених поспешил скрыться под смешки окружающих. Я же прощалась с репутацией невинной девы, которая, если честно, мне не особо была нужна. Меня вполне бы устроило жить в маленькой усадьбе, выращивать кабачки и…
«Почему я упомянула Стаца⁈»
Мысль поразила меня, как гром среди ясного неба. Да, я ответила на выпад мачехи так, что ни у
