Боксер-5: назад в СССР - Валерий Александрович Гуров
Хм. А ведь именно туда нас и приглашали местные пацаны, которым мы покупали в магазине вино. Получается, если я сейчас отправлюсь с нашими, то смогу убить сразу двух зайцев: и за дисциплиной прослежу, и с местным населением можно будет отношения улучшить — стать окончательно своим, навести разную дипломатию. Конечно, все эти танцы (которые к тому же проходят наверняка не без участия алкоголя) сами по себе были нарушением. Но ведь я не могу запретить всем динамовцам выходить из корпуса! А если я пойду вместе с ними, то по крайней мере буду знать, что и как именно происходило — чтобы впоследствии было меньше вопросов. В конце концов, я, выходит, таким образом обеспечу фактическую безопасность наших ребят на все время пребывания на сборах. И кто скажет, что это противоречит задаче, поставленной Григорием Семеновичем?
По дороге в клуб я заметил, что некоторые из наших парней как-то чересчур возбуждены. Если бы дело происходило в двадцать первом веке, я бы заподозрил, что они приняли что-то запрещенное. Но здесь было очевидно, что дело — не в химии: просто предвкушение запретного развлечения в подростковом возрасте сносит крышу едва ли не хлеще, чем само это развлечение. Парни сыпали грубоватыми шуточками и сальными анекдотами, и, в общем, было понятно, что мысли их в данный момент крайне далеки как от спорта, так и от танцев как таковых. «Как бы они сейчас не начали еще к девкам приставать», — ненароком подумал я. И как в воду глядел: едва мы только подошли к клубу, Шпала тут же заприметил симпатичную брюнетку, стоявшую неподалеку от входа.
— Шпала, тормози, — негромко, но внятно проговорил я. — Это ничем хорошим не кончится.
— Да, да, да, — отмахнулся он от меня. — Не боись, я уже большой, даже знаю, что от этого иногда дети случаются. Так мы аккуратненько и вообще ничего такого. Просто потанцуем да пообщаемся.
«Знаю я твое общение, дурак», — раздраженно подумал я. «Сначала ты общаешься, потом всем кагалом за тебя с кем-нибудь общайся».
— Ты что, не помнишь, о чем нас предупреждали в первый день? — напомнил я ему. — Чтобы никаких контактов с местными и уж тем более никаких знакомств с девушками!
— Да брось ты, Миха, — весело откликнулся Шпала. — Они просто боятся, что такие крепкие спортсмены их подруг уведут, вот и выкручиваются! А так — чего их девушки, не люди, что ли? Кусаются? Так тогда бы их в клетки сажали. Почему к ним подходить нельзя?
Я хотел еще что-то сказать, но Шпала меня уже не слышал и, как автомобиль без тормозов, несся к понравившейся красотке, которая равнодушно смотрела куда-то в сторону.
— Ой, деееевушка, — расплылся он в глупой улыбке, подходя к ней. — А мы вот тут на сборах, боксеры. Хочешь познакомиться с настоящим сильным спортменом?
«Деееевушка» смерила его презрительным взглядом — видимо, несмотря на свой юный возраст, она уже успела изучить подобных персонажей — и снова отвернулась.
— А чего мы такие неприветливые-то? — не врубился Шпала, никогда не отличавшийся умением считывать намеки. — Думаешь, мы такие страшные? Так ты не бойся, мы, как в той песне — на лицо ужасные, добрые внутри! Мы и танцы любим, и винца хорошего выпить, и красивых девчонок, конечно, тоже! Я вот вообще спортсмен, боксер…
С этими словами он попытался прикоснуться к ее руке и взять ее за локоть. Девушка что-то зло прошипела сквозь зубы, выдернула руку и куда-то убежала.
— Ненормальная она какая-то, что ли, — недоуменно пожал плечами Шпала, вернувшись после этого «неудачного свидания» к нам. — Может, больная? Ну в смысле, на голову.
— Это не она, Шпала, это ты больной, — озабоченно покачал я своей головой. — Тебе говорили — не приставай к местным девчонкам. Нет, ты поперся на свою голову.
— Ну и что? — беспечно переспросил Шпала. — Ну эта не согласилась — других вон полно! Вечер-то только начинается ведь!
— Именно этого я и опасаюсь, — встревоженно проговорил я.
Когда мы зашли в клуб, мероприятие еще не началось. На нас поначалу никто не обратил внимания. Спустя несколько минут мы уже полностью освоились в помещении и предвкушали начало веселья.
— Э! Кто тут боксер, а? — раздался голос с характерным акцентом. Молодежный гул внутри клуба моментально стих.
— Это в смысле «Динамо», что ли? — несмело предположил кто-то.
— Вай, Динамо-шминамо, — поморщился кавказец. — Я говорю, кто здесь боксеры-спортсмены? Приехали и порядки свои наводите?
Зал охватило молчание. Похоже, всем было интересно, чем эта заварушка кончится. А в том, что это — начало заварушки, сомнений уже быть не могло.
Шпала ошеломленно молчал. Видимо, для него было открытием, что за такое развязное поведение где-то можно и по башке получить. Да, друг мой ситный, это тебе не в московских двориках перед мелюзгой выпендриваться! И даже не в ростовских.
— Кто к нашей сестре приставал, я спрашиваю? — уже более грозно и настойчиво спросил кавказский голос.
Я наконец обернулся в сторону входа. В дверях стояли несколько крепких кавказских парней и внимательно осматривали зал. Зацепившись взглядом за нас, они быстро и решительно направились в нашу сторону.
Глава 14
Конечно, связываться с местными изначально было так себе затеей. Нужно понимать менталитет здешних жителей — они всегда один за всех и все за одного, как мушкетёры. И если тебя вдруг угораздило поссориться с кем-то одним — будь уверен, что разбираться придется с целой толпой. А дальше уже срабатывает закон толпы — сначала заводятся двое, потом от них заряжаются те, кто рядом, потом все остальные. И вот уже неуправляемая и довольно решительно настроенная толпа идет, сметая все на своем пути. А начиналось-то все со словесной перепалки двух человек.
Ну а о взрывном темпераменте этих ребят и без того известно всем. Тем более что, положа руку на сердце, Шпала сам спровоцировал конфликт — как ни крути, но нельзя вламываться в чужой монастырь со своим уставом. А он к тому же не просто вломился, он прямо-таки усердно напрашивался на разборки. И чему он сейчас так сильно изумлялся, лично мне понятно не было.
Я-то с самого начала осознавал, что одними извинениями
