Ревизор: возвращение в СССР 4 - Серж Винтеркей
Познакомившись с сестрой, понял, что привести ее в чувство просто необходимо. Инфантилизм у юных дев может быть по-своему очарователен, если ты миллионер и капризы милой сердцу дамы исполняет табун слуг. Да и то, как я наблюдал неоднократно, такие союзы зачастую держатся совсем недолго и заканчиваются уныло и однообразно — разводом. После которого миллионер вместе со своими миллионами и слугами отправляется на поиски новой пассии, а вот избалованная инфантильная уже не совсем юная дева остается у разбитого корыта.
Для своей родной сестры я такой участи точно не хочу, да и муж ее мне нравится как человек. К тому же дочка у нее маленькая, про инфантильность в такой ситуации надо забыть прочно и навсегда.
Я улыбнулся про себя, снова заметив, с какой нежностью Пётр смотрит на Инну. Всё будет хорошо. Как отец, я бы одобрил такого зятя.
Плохо только, что они очень далеко от близких, и некому им подсказывать, учить, мозги вправлять на постоянной основе…
Тем временем Инна выбрала джинсы и кроссовки мужу, заставила его померить всё это.
— Значит так, Инна, — начал я инструктировать сестру. — Продавать надо осторожно, чтобы под статью не попасть. Ты понесешь в больницу только по одному экземпляру каждого товара. Скажешь, что мужу родственники передали, а ему не подошло, поэтому продаёшь. Поняла? Очень осторожно и аккуратно. Статью за спекуляцию никто не отменял.
Инна легкомысленно махнула рукой. Видно было, что мои слова она пропустила мимо ушей. Я подошёл к ней, взял за плечи и строго посмотрел ей в глаза.
— Инна, это очень серьёзно. До этого ты только скупала всё, что у вас приносили на продажу. Теперь ты будешь продавать. Это совсем другое! Вещей мало, желающих купить много. Кому-то не достанется, кто-то обиду затаит, стуканёт куда надо… Ты понимаешь? Очень осторожно надо действовать, чтобы никто не подкопался. Говори всем, мужу не подошло, вот и продаю. А если ты сразу всё принесёшь, то это будет очевидная спекуляция.
— Я что, врать людям должна?! — возмутилась сестра.
Вот же дуреха наивная!
— А то, что ты спекуляцией планируешь заняться, тебя это не смущает? — с усмешкой спросил её я.
Она капризно поджала губки. Ну, а что я ждал? Что такие две женщины, как мои бабушка и мама, вырастят кого-то другого? Последствия гиперопёки налицо… Так, вдох-выдох, посчитать до десяти.
— Возьми один костюм, — наставлял я сестру, — по одной паре туфель и кроссовок, одну пачку фломастеров и один набор бокалов. Мы поможем тебе всё это донести.
— Можно еще к моей заведующей отделением зайти, — сказала Инна, соображая на ходу, и наконец начав воспринимать мое предупреждение серьезно. — А то обидится, что ей не предложила. А у неё сын как раз вернулся откуда-то из Якутии…
— А что она не на работе? — спросил настороженно я.
— Так сегодня же воскресенье.
— А тебе не всё равно, обидится она или нет? — спросил зять.
— Она практику мне будет закрывать…
— А, ну тогда конечно, давай зайдём, — согласился я. — Ты знаешь, где она живёт?
— Да. Помогала ей подарки относить домой после дня рождения. Это рядом совсем с больницей.
— Ничего себе! — удивился я. — Что, так много подарков было?
— О! — многозначительно закатила глаза сестра. — И коллеги дарили, и больные…
Мы с Инной положили в разные сумки по комплекту импортных товаров. В тот комплект, что для больницы, положили одну пару женских джинсов.
— Скажешь, тебе не подошли, — наставлял я сестру, — и постарайся по цене не прогадать. Джинсы меньше двухсот не отдавай. Кроссовки минимум по сто пятьдесят. Костюмы по четыре сотни. Вот бокалы и фломастеры не знаю, почем…
— А про фломастеры что говорить? — поинтересовалась она.
— Скажешь, Аришке родственники передали, но она ещё маленькая, ей нельзя, проглотит ещё колпачок или в нос засунет.
— Так не обязательно сразу ей отдавать, — возразил зять. — Можно через год, через два…
Похоже, он не в курсе, вообще, что такое фломастеры. Или очень хочет, чтобы у дочки такие же были.
— К сожалению, они высохнут за это время и не будут рисовать, — начал объяснять я ему, как маме недавно. — Мы ей всё купим, обещаю. Когда время придёт.
Он кивнул. Мы вышли втроём из дома и направились к станции.
Больница находилась в самом центре города. Приехали на вокзал, и Инна повела нас по улице Ленина. Красивый старый город. Довольно типичная архитектура для центра советского города. Добротные сталинки, построенные в то время, когда украшение фасада не считалось излишней тратой времени и денег. Мы с зятем решили, что не будем заходить с Инной внутрь больницы, подождём её на улице.
— Посмотришь окрестности, — предложил мне Пётр. — Ты же первый раз в Перми?
Молча кивнул головой и отдал сестре сумку с комплектом импорта для больницы. Договорившись с Инной встретиться здесь через пару часов, мы с Петром отправились гулять по городу.
Мы вышли на улицу Ленина и пошли по ней куда глаза глядят. Я так понял, Пётр и сам не очень-то знал город. Оно и понятно. Часть далековато, не наездишься. Да и нагрузка у военных серьезная, не до экскурсий. К тому же живут они на какой-то окраине. Пока ехали на электричке в центр, я успел расстояние оценить.
Прошло всего минут двадцать после начала нашей прогулки, как вдруг кто-то окликнул Петра. Мы оба обернулись. К нам подошел молодой офицер. Парни обрадовались друг другу, обнялись.
— Однокашник по училищу, — пояснил мне зять.
Пётр сначала расспрашивал друга о семье, о жизни. Потом они перешли на разговор о службе. Собеседник Петра покосился на меня, и я понял, что надо оставить их одних. Явно какие-то армейские тайны не для гражданских. Может, какую-нибудь шахту с ядерной ракетой охраняет.
— Товарищи лейтенанты, не буду вам мешать, — дипломатично произнес я. — Петр, догоняй, как освободишься, я медленно пойду.
Я пошёл не спеша вдоль улицы, разглядывая старинные здания и то и дело перекладывая из руки в руку сумку с вещами для Инкиной завотделением. Хоть сумка была и не особо тяжелая, но ручки у нее были такие тонкие, что врезались в руку даже через варежку.
Думал, зять пообщается с коллегой и догонит меня, а не догонит, я развернусь и пойду ему навстречу. Прошёл несколько домов, глазея
