Первый из рода: Калибан, Проклятый зверь - Виктор Крыс
Если стихийник мужчина с малым даром, то его берут на службу в специализированный клан, клятва на крови и так далее, практически обыкновенная вассальная клятва, которую практиковали в одной из моих прошлых жизней. Но с запретом на секс на время службы, полный запрет, и наказания за нарушение очень жесткие. Если такой мужчина разделит ложе с женщиной из клана с талантом к стихии, и не дай боги все же смешает кровь и девушка забеременеет, то мужчину ждет кастрация или смерть, а если все же смерть его минует, в силу одаренности или по иным обстоятельствам, то случится, конечно же, свадьба, с понесшей от него женщиной, но кастрация все равно будет. И будет он не первым по старшинству мужем, в разбавлении крови мужчина кланы, видать, не интересовал. Почему то, эх, нецивилизованные варвары не захотят мне сделать гарем, ведь во мне есть тьма, а кастрация меня точно не интересует.
Но с Исау все одновременно и проще и сложнее, её выбрали на соревнование не просто так, и Агау запретили на них появляться также не просто так. Исау одарённая, необученная, и явно проиграет, и мастеру Иньху покажут, что у него нет иного выбора иначе как задуматься о судьбе своей дочери и внуков.
И он согласится на свадьбу, которая рассчитана на подобных Исау, станет третьей или четвертой женой какого-нибудь владеющего, которому захотелось попользовать молодое тело. И девушка нарожает как минимум с десяток детей, в основном девочек, которые будут дорогим товаром, а чтобы мальчиков не было и чтобы Исау рожала почаще, постараются местные лекари и маги жизни. И, к сожалению, старики тоже хотят здоровых детей, особенно если они главы центральных родов кланов.
Незавидная судьба, и в данный момент судьбой своей будет распоряжаться не Исау, а Иньху, ведь кто будет обучать его внуков? Да, если в них проснется стихия мастера, то они перейдут в его род. Потому сегодняшний бой так важен, и потому единственный бой Исау пройдет с сильнейшим кандидатом на чемпионство.
Ждет Исау практически то же самое, что поджидало в свое время и «светлую» ведьму, правда, у ведьмы все сложилось иначе, Керсане сломали пару костей, но как итог она убила своего поединщика, не магией, а руками, сломав ему шею. Как и велит судьба светлой ведьмы.
— Ножик дай! — отвлек меня от мыслей кузнец, который, пока я был в задумчивости, наорал на слуг, распалил горн и сальными глазами смотрел на мои ножи. — Пора гладить!
— А ты не испортишь? — с подозрением спросил я, а маленькие ручки обхватили мою шею.
— Испортит! — прошептала Агау.
— Я портить⁉ — возмутился кузнец. — Ты резать меня, мой жена, брат, овца если я портить! Лучше насиловать моя овца! Дай ножик! Я гладить!
Время обычно делится на «до и после» того как случится что-то важное, и смотря на свои ножи на раскаленных углях я вслушивался в слова кузнеца. Сейчас он держал в руках то, от чего зависела не раз моя жизнь. Я уже и не мечтал о мече, я люблю свои ножи!
— Они найдут тебя всегда и их сделали для тебя, — со страшным акцентом проговорил кузнец и положил мои ножи прямо на угли алого цвета, не снимая деревянных рукоятей. — Твой друг врать, он не мог их подарить. Он мог лишь принести клинки тому, кого они искали долгий годы.
Кузнец вновь начал усиленно работать мехами, и мои клинки начали приобретать алый цвет, а деревянные рукояти вспыхнули огнем.
— Испортишь клинки — прирежу, — прорычал я, смотря, как полыхает дерево.
— Ты не понимать, дерево не будет гореть просто так, — вновь пробурчал кузнец. — Прирежешь мну, я не против, но! Испортить их не в силах никто, я смогу, как не стараться, но тогда виноват будешь ты!
Пальцы сами сжались в кулак. Рукояти горели, и вдруг пламя потухло, а кузнец начал посыпать раскаленными углями мои ножи.
— Кушай, кушай, — ласково проговорил кузнец. — Сейчас я гладить буду, вас хорошо кормили, много, но не гладили.
Щипцами он достал оба ножа и положил на наковальню, раскаленные до красна, обгоревшие деревянные рукояти.
— Смотри, — шепотом проговорил кузнец, и поднял над головой молот. — Они готовы гладиться.
— Не-е-ет! — взорвал я воздух криком, но было поздно.
Огромная кувалда ударила по ножам, но ничего не происходило. Не было ни брызг, ни корежения метала, а тем временем кузнец сменил молот на небольшой молоток и начал простукивать лезвия ножей поочередно. Он не правил ножи, а гладил их, и когда ножи остыли, кузнец протер их овечьей шерстью и передал мне.
Черные ножи в копоти на первый взгляд не просто почернели, они обновились, не было ни одной зазубрины, а лезвие, не смотря на хаотичные удары молотом и молотком, было ровным и безумно острым. Кузнец погладил свою бороду и ухмыльнулся.
— Ты его грей, а потом гладить хоть камнем, они сам поймут, как им быть, а рукоять сгорит, твой нож, да, хоть я не слышать чтоб росло железо на рукоять, — пробубнил вновь с ужасным акцентом кузнец. — А теперь идти кормить.
— Да не буду я их кормить! — воскликнул я, когда кузнец меня выталкивал из кузни. Я прекрасно знал, что едят мои ножи. — Не сейчас.
— Пусть другой покормит! — уже на улице прорычал на меня кузнец, — Вон та, темный с говно в руках, ты их звать мечами, подойдет.
— Я отдать свой нож⁈ — от изумления от предложения кузнеца я заговорил, как и он, пародируя его ломанный общий. — Как там тебя, ты не много ли на себя берешь?
— Я Дамир, её меч готов сломаться. Дерьмо хотеть вредить хозяйке, дерьмо меч, — рассмеялся кузнец, и бросил мне напоследок. — Тебе решать что произойдет.
— У сестры лучшие мечи из элейской стали, — прошептала Агау.
— Но дополнительное оружие ей теперь точно не помешает, — проговорил я, смотря, как сквозь толпу идет процессия крупных, лысых мужчин, что ростом еле доставали мне до плеча. — Агау, это кто?
— Это ученики из монастырей, — прошептала кроха. — У них есть свои школы, они обучают символистов и входят в общую школу для изучения общих предметов.
— А эти из какого монастыря, ты знаешь?
— У них один монастырь, но отделений много, — задумчиво проговорила кроха, пока я пробирался через толпу, а монахи смотрели на меня, двигаясь параллельно мне, и из-за роста смотрели на меня также как и я, без проблем. — Мама говорила, что в монастыре раскол, и они делятся на
