Пентюх - Алексей Александрович Стопичев
- Пе-е-е-ентюхом? – враз изменил голос староста, вытянувшись вперёд так, что теперь хрустнула не шея, а его троноподобный стул, - Это тот самый, про которого Ведомости писали?
- Он самый, - кивнул хитрый следователь, и тут же добавил: - А я Андрей Иваныч Скоков.
Молоденький становой пристав даже из-за стола встал, но подойти не решался, поглядывая на старосту. Староста, впрочем, тоже выбрался из-за стола, и оказался размеров ещё больших, чем казался в кресле. Росту больше двух метров, широкоплечий и сам себя шире. Он подошёл к нам, отчего я, признаться, даже голову в плечи втянул. Бородатый глава села казался каким-то огром. Хотя тон его стал намного дружелюбнее. И он протянул ладонь, в которой утонула рука Иваныча и представился:
- Староста Вислого Порфирий Григорьевич Грымз!
Глава 13. В которой мы берёмся за дело
Староста протянул мне ладонь, и я с ужасом ждал, что в его лапище захрустят все мои косточки, но Порфирий Григорьевич руку мою пожал аккуратно, тут же повернулся и представил молоденького станового пристава:
- А это наша полиция – Егор Горностаев. По отчеству не представляю, ибо отчество ему через пару лет будет положено, не раньше! – староста рассмеялся оглушительно своей же шутке, а становой пристав быстро поздоровался с Иванычем и долго тряс мою руку:
- Господин Пентюх! Очень рад личному знакомству! Ваше убийство враря… Это нечто! А ваша дуэль с Эдди… - становой пристав Егор даже глаза сощурил и мину сделал эдакую, будто невиданное доселе угощение попробовал. Потом разгладил своё молоденькое лицо и повторил: - Очень, очень рад знакомству!
Староста пригласил нас к столу, спросил, не хотим ли мы отобедать, но мы вежливо отказались.
- Итак, - староста внимательно посмотрел на нас: - Сказочка про отпуск хороша, но, я подозреваю, к нам вас привело нечто другое?
- Совершенно верно, - кивнул Иваныч, - Вы очень проницательны, Порфирий Григорьевич!
- Что есть, то есть, - благодушно пробасил староста Вислого, а я про себя отметил, что Порфирий ещё и достаточно самовлюблён.
- В общем, - Иваныч испросил разрешения и закурил папироску, выдыхая колечки дыма: - Господин Пентюх, мой партнёр и товарищ, враря убил в компании изыскателей. И теперь хочет их найти, чтобы поровну разделить наградные.
- Как это благородно! – срывающимся голосом воскликнул Егор, и увидев, как мы втроём повернулись к нему, покраснел вдруг и уткнулся в бумаги.
- Действительно благородно, - кивнул староста, и спросил: - А что за изыскатели? У нас сейчас здесь – не поверите – семь команд изыскателей и ещё пять команд охотников! Причём три команды из самой Москвы! Уж не знаю, что там стряслось у них, но такого количества долбо… кхм, отчаянных господ наше село давно не видело!
Мы сделали вид, что не заметили оговорки старосты, хотя я, честно признаться, с такой оговоркой был согласен вполне. И сам частенько думал, что граждане, шастающие по опасным местам и подвергающие свою жизнь риску – самые настоящие долбо… отчаянные. Хотя, поди ж ты, сам в такие записался с недавнего времени. Настолько, что уже не первый раз без защитных рун путешествую.
- Мы ищем Ирину Викторовну Трунову, гмура Дырна и тырка Бобо.
- Знаем таких, - улыбнулся староста, - Хорошая команда. Непьющая и без дебоширов! Побольше бы таких. А то прибыли к нам из Вронжска изыскатели – так через день в тёмную закрываем!
- А как, - я дрогнул голосом, - Ирину Викторовну найти?
- А Егорка проводит, - староста махнул рукой в сторону станового пристава, и молодой полицейский вскочил, опрокинув стул и гаркнул:
- Рад стараться!
Мы переглянулись и захохотали, а молоденький пристав опять покраснел, просипел обиженно: «Чего вы?» и вышел из конторы. Я поднялся и пошёл следом, а Иваныч остался со старостой. Горностаев сидел на крылечке и дулся. Я присел рядом, достал пачку папирос и спросил:
- Куришь?
- Иногда, - неохотно ответил пристав, но папироску взял, дождался, пока я прикурю, затянулся и закашлялся тяжело. Но тут же справился с собой, и стал неторопливо покуривать.
- Ты не обижайся, Егор, - улыбнулся я, - Мы же не со зла. Просто ты молодой, старательный. Вот и выглядит это иногда… забавно.
- Да вы ладно, - махнул Егорка рукой, - А вот дядька Порфирий…
- Староста твой дядя? – я погладил Тварь, которая прижалась к ноге, и посмотрел с интересом на совсем юного полицейского.
- Дядя, - кивнул Егорка, и заговорил глухим голосом: - Вначале папанька мой был становым приставом. И дядька Трофим. А потом их… убили.
- Убили? – округлили я глаза, - К-кто?
- Да, не нашли, - дёрнул плечом юный полицейский, - Уж как искали. И Мерлен этот Железный приезжал. И сами мы. Вы не смотрите, что дядька Порфирий большой. Он ещё и умный очень. Папеньку и дядьку Трофима недалеко от старого города порвали на куски и обглодали местами. Мерлен этот, из Вронжска, сказал, что монстр напал. Мол, неосторожность. Написал протокол да укатил. Да только дядька над ним посмеялся. Сказал – не монстры это! А дядька знает толк, он десять лет в охотниках проходил! Только враря не брал, а так, наверное, на всех охотился.
- Это староста? – изумился я.
- Ну, он тогда ещё не был старостой. Он бы и дальше ходил в ватаге, да жена родила, а тут и староста бывший умер. А дядька Порфирий видите какой? Ежели кто буянит – и полиции не надо – сразу приструнит! Ударом убить может. Вот и попросило общество его старостой стать. Уважил, не отказал.
- И что же расследование? – осторожно поинтересовался я, - Почему дядька решил, что не монстры?
- А там на месте… преступления, - желваки заходили под кожей Егорки, - Человеческие следы были. Только ступни босые. И никаких других следов не было! Вот дядька и сказал, что, батя мой и дядька Ефим, видать, помочь кому-то хотели. А они на них напали и убили.
- А обглодал кто? – оторопело спросил я.
- Откуда ж мы знаем? Мож животные какие потом
