Назад в СССР: Демон бокса 3 (СИ) - Матвиенко Анатолий Евгеньевич
— Мне называли куда большую сумму, — возразил Рид.
— Я сам её назвал, умышленно нереальную, чтоб отцепился. Десять миллионов. Что вышло? Коллинз припёр ко мне адвоката заключать контракт по всей форме. Неужели он предположил, что я подпишу медицинский контракт в Калифорнии, не имея права на лечебную деятельность? Да хоть и на сто миллионов! Теперь он считает, что я — виновник скорой будущей смерти его сына. Поверьте, это не добавляет тепла в отношениях.
— Странный тип… Валери, пришло время раскрыть карты. У меня тоже диагностирован ВИЧ, хоть никогда не вступал в связь с мужчиной. Способов передачи инфекции несколько.
— Конечно.
— Я не столь богат как Коллинзы. Но жить хочу больше их. Согласны ли стать моим наставником в восточных методиках? Аванс в размере половины названной вами суммы я подготовил. Могу вручить прямо сейчас, без контракта и письменных обязательств.
Вот это оно, предложение, от которого отказаться невозможно. Да и глупо. Конечно, Рид далёк от образца, прописанного в моральном кодексе строителя коммунизма. Но мне несравнимо более симпатичен.
Решение далось легко.
— Господин губернатор, отменяйте все встречи на ближайшие четыре часа. Лучше — до конца дня. Если начнём с самого начала, с основ дыхательной гимнастики и концентрации энергии, не успеем до момента, когда ваше самочувствие начнёт резко ухудшаться. Есть способ, действенный. Правда, проверен он единственный раз, я учту опыт и допущенную ошибку, она едва не стоила жизни и мне, и пациенту.
— Он — выжил?
— Он здоров. Каковы ваши недомогания, вызванные утратой иммунитета?
Выслушав жалобы, я уверился: не нужно стремиться детской лопаткой перекидать кубометр песка за один присест. Тогда едва не сжёг себя и Джей, нафига это?
Возможно, Хайрем Рид поверил мне чисто на инстинктах. Он не выглядел впавшим в отчаяние и потому готовым на любое безумство. Безропотно выполнил все пожелания.
Через полчаса мы лежали с ним рядом на койках, соединённые трубкой для переливания крови. На какой-то момент наши кровеносные системы объединились… Нет, это преувеличение, но точно вступили в электрический контакт.
— Теперь привяжите руки и ноги господина Рида. Крепко. Процедура не из приятных.
Он кивнул единственному помощнику, допущенному к процедуре шаманства, тот шустро обмотал шефа электрическим кабелем, не самым комфортным, зато отыскавшемся прямо в кабинете.
— Готовы? Терпите!
Микрогалактика губернатора была куда меньше загажена и чёрными дырами, и тёмной материей. Я выжег все очаги ВИЧ, стараясь не обращать внимания на стенания с его стороны, Джей в Балтиморе проявила куда больше мужества, и сильно уменьшил поражённые зоны, частично убрав ущерб от приобретённых новых заболеваний. Мне самому процедура далась много легче. Хоть дракончик наверняка посветлел.
— Заканчиваем. Освободите его и уберите иглы.
Рид выглядел так, будто угодил под грузовик и не хотел из-под него вылезать.
— Нам обоим немедленно нужно поспать. Потом очень обильно поесть. Процедура отняла массу сил у каждого. Проснётесь — должен проявиться лечебный эффект.
— Вал… Клянусь всеми святыми… Было ужасно, но сейчас дышится легче, чем утром!
— Не обольщайтесь, Хайрем. Возможно, это только самовнушение. Понадобится ещё минимум сеанс, не исключаю — два. Тогда речь пойдёт о полном выздоровлении. Но иммунитета к ВИЧ не существует, всегда будьте осторожны.
Ужинали вдвоём на той же веранде, солнце клонилось к закату. Количество еды, сметаемое со стола, вдохновило бы мою покойную бабушку на самый великий кулинарный подвиг, не хватило бы продуктов, что дед таскал с хладкомбината.
— Валери… Я всегда буду столько есть?
— Разве что решитесь лопнуть. Организм восстанавливается. Завтрака достаточно лёгкого.
— Я невероятно благодарен… Вы — настоящий чародей. Вторая половина суммы будет в следующий визит. Когда он?
— В конце августа. Двадцатого дерусь с Майком Спинксом, и мне надо время оклематься после его кулаков. Сдайте анализы, сделайте рентген грудной клетки. Буду понимать, на что обратить внимание.
— Валери… — он, казалось, готов меня облобызать. Но вроде же гетеро. — У меня есть ещё несколько предложений.
Я вернулся в Санта-Монику после полуночи с пятью миллионами долларов в багажнике, протоколом о намерениях по поводу платной рекламы Республиканской партии на выборах восемьдесят восьмого, она принесёт мне ещё миллион или два за счёт спонсоров партии. Услышав о зачислении Ольги в университет, только плечами пожал — что за мелкий вопрос?
— Вы спасли меня от смерти. Считайте — уже учится, тридцать тысяч стипендии в год ей достаточно?
Ещё бы!
А главное, всё решили сами, без законников и головной боли. Эх, Коллинз…
Глава 14
Математик
Пресс-конференция перед боем со Спинксом-младшим состоялась достаточно рано, за четыре дня до боя. Услышанное на ней заставило призадуматься.
Леон Спинкс тоже присутствовал и даже ответил на несколько вопросов. Конечно, он не считает себя побеждённым. Кто бы сомневался, упал случайно, судья поторопился открыть счёт. Реванш? Да хоть сию минуту готов стереть русского угрёбка в порошок, пусть промоутеры договариваются об условиях. В общем, проигравший ничего нового не сказал.
Майкл Спинкс был чуть моложе, хоть старше меня на пять лет. Если обладал ораторскими талантами Цицерона, сей факт от нас скрыл.
— Леон, мать его, должен был уложить его, ага. Я не думал, что бой будет. Русский должен был лежать в больнице. Или в морге, мать его.
Естественно, выразил уверенность в своей победе, но без обычных душещипательных подробностей, например, как вырвет у меня печень и скормит её бродячим собакам.
А вот его тренер сумел меня удивить.
Во-первых, он был белый (почти), довольно молодой, до тридцати, во-вторых, интеллигентный, тоже почти, и в очках. Похоже, я его видел по телевизору на каких-то любительских соревнованиях, там встречались не только афро, но крайне редко.
— Леон был объективно слабее по всем статьям, — начал он, игнорируя возмущённое хрюканье беззубого. — Лёгкая победа над ним не должна вводить в заблуждение. Вал Мат’юшевич — совсем не тот, каким приехал из Советов. В наилучшей форме он находился, когда забил до смерти на ринге Майка Роджерса, почти два года назад. Я пересмотрел все бои Мат’юшевича, что смог найти, включая Олимпийские игры — восемьдесят и матч Советы-США, где он вырубил американского юниора Тайсона. Покадровые измерения скорости движения рук однозначно показывают: русский стал медленнее на десять-двенадцать процентов. Меньше движется по рингу, исключительно шагами. Он обладает очень крепкой головой, держит удар, быстро приходит в себя после потрясения. Никому не удалось выбить его рассечением брови, у его команды есть некий секрет, как быстро остановить кровь и заживить кожу к следующему раунду. Два года назад Мат’юшевич вообще пропускал мало. Сейчас больше надеется на стойкость. Он по-прежнему опасен. В состоянии нокаутировать любым ударом с обеих рук, особенно опасны апперкоты в корпус с добиванием в челюсть. Разнообразен, порой меняет стили, тактику и даже левостороннюю стойку на правостороннюю. Но делает это всё хуже. В восемьдесят четвёртом я даже не подумал бы дать согласие выпустить Майкла Спинкса против него. Сейчас выработан математический алгоритм, как использовать слабые стороны русского и нейтрализовать сильные. Мой боец уже освоился в супертяже, но он по-прежнему стремителен и быстр, как полутяж. Выше ростом, превосходит длиной рук. Мат’юшевич прошёл пик карьеры. Жаль, что его пояс не стоит на кону. Беспроигрышная полоса у него будет прервана, я знаю это столь же точно, как теорему Пифагора. Затем расстанется с поясом.
— Чем вы ответите, Валери? — обернулся ко мне ведущий с микрофоном, на котором чётко виднелись три буквы НВО, приносящие небольшой, но стабильный доход.
— Комментариев не будет. Два года я слышу в США от противников одно и то же: ща порву тебя как тузик грелку. Вон тот человек в очках, не запомнил его имени, пообещал мне это же, но в более куртуазной форме. И чо возразить? Я, конечно, изучаю противника. Но с большего мне похрен кого бить. Повторяю то, что говорил перед боем со Спинксом-старшим и до этого тоже: вызываю всех. Да хоть одновременно. Все вы — просто пушечное мясо.
