13-й отдел НКВД. Книга 2 (СИ) - Барчук Павел
Я плохо мог его рассмотреть в деталях, но создавалось ощущение, священник, а очень вряд ли в любом другом случае девчонка назвала бы его «отец Алексей», был не сильно старый. Даже быстрее, можно сказать, молодой. Не старше тридцати. Он с трудом оторвался от стены, на которую облокачивался спиной, сидя прямо на земляном полу, а потом стянул с шеи простой обычный крест на грубой верёвке и протянул его мне.
– Бери. – Шикнула Лиза, видя мою растерянность.
– Какого черта… – Меня все это ужасно выводило из себя. Никто ни слова не сказал, что мы найдем какого-то непонятного батюшку, который, на секундочку, обрадуется Иванычу, как второму пришествию.
– Да бери же. Надо уходить. – Распсиховалась девчонка.
– Ну, знаешь… – Тем не менее, в свою очередь протянул ладонь, принимая крест из рук священника. Как только эта вещь оказалась у меня, он облегчённо вздохнул и обмяк, видимо, снова отключившись.
– Все. Идём. – Лиза встала на ноги и направилась к ступням.
– Хрен там! – Я перегородил ей дорогу.
Глава 19(2)
– Прямо сейчас ты говоришь, кто это такой, откуда он знает Иваныча и почему ждал его здесь. Не вздумай врать! Прямо сейчас. В двух словах. Слушаю.
Достали все эти игрища. Да, момент совсем не подходящий, но сколько можно то? Я вообще, простой, обычный человек. Жил, никого не трогал. Дед свое отбыл и ушел. Все. Ушел в приличном возрасте. Плохо, хорошо, но он назначение на этой земле выполнил. Почему нас, ни меня, ни его, не оставят в покое?
– Иван, надо уходить. – Девчонка нервничала и оглядывалась на открытую дверь.
Вполне понятно. Судя по всему, в договоренности с фон Боком, который велел ей идти со мной и Мацкевичем, точно никакие священники не фигурировали, а значит, объяснить столь внезапные новшества будет сложно. Думаю, если нас сейчас здесь застанут, к Лизоньке вопросов будет гораздо больше, чем ко мне. Я то что? Враг и без того. Рисковано ли вставать в позу именно в данный момент? Конечно. И по большому счету, естественно, брал блондиночка на понт. Но ещё точно знаю, в условиях опасности, она может что-то и поведает. Как только мы окажемся за пределами Калинина, не дождусь ничего. Опять будут туманные изречения, в том числе, до тошноты надоевшее «поверь, так лучше». Не хочу больше никому верить.
– Я слушаю. В двух словах. – Стоял на пути Лизы и обойти она меня не могла. А все ее штучки на Иваныча не действуют. Она бы, может, и хотела их применить, но только знает, ничего не получится.
– В двух словах не выйдет. – Девчонка взяла меня за локоть. – Давай потом поговорим. Пожалуйста.
– Аа-а-а-а… Ну, ок.
Я сунул крест в карман, потом подошёл к священнику, наклонился, обхватил за талию, поднял, и закинул бесчувственное тело себе на плечо.
Он был худой, небольшого роста. Считай, мешок картошки понесу. Слава богу, Иваныч два дня питался, как на убой, и спал крепким богатырским сном. Силы есть.
– Что ты делаешь? – Лизонька аж ногой топнула от злости.
– Вам с бабкой нужна была одна вещь. А я беру ещё другу вещь. Которая необходима мне.
– Это не вещь! Это – человек! И мы не можем взять его с собой. Нас поймают. – Голос Лизоньки звенел то ли от приближающихся слез, то ли от того, что она в данную секунду ненавидела меня за упрямство всеми фибрами души.
– Ну, так ты же – ведьма. Сделай так, чтоб не поймали. Я беру его с собой. Он сам мне все расскажет, когда сможет. Вам без меня не обойтись. Вот и позаботься, чтоб всё было ро́вно.
Обошел Лизоньку, которая теперь стояла между мной и выходом, а потом направился к ступеням, собираясь подняться наверх.
– Дурак! Понял? Ты – дурак. Всех нас погубишь. – Блондиночка бежала сзади, судя по интонации голоса, искренне желая мне сдохнуть прямо сейчас. Есть подозрение, если бы не крест в кармане, который очень уж нужен Наталье Никаноровне, вполне могла бы огреть меня чем-нибудь по башке. Это у них семейное. Так ее плющило от злости.
– Нет. Не погублю. В нашей компании лучшая ведьма всех времён и народов. Хотите получить свое, дайте мне мое.
Вышел на улицу, покрутил головой. Пока что никого поблизости нет. Но зато, прямо напротив входа, на очень хорошем расстоянии от оного, двор всё-таки огромный, стоит грузовой автомобиль. Тот самый, на котором мы сюда добирались. Судьба, не иначе.
– Отлично. Говоришь, немцы на выезде предупреждены? Так понимаю, у тебя имеются какие-то документы, пропуск или нечто подобное?
– Там не указано наличие груза в виде человека.
– М-м-м-м-м… очень жаль. Было бы проще. Ну, ничего. Ты девочка умненькая, придумаешь что-нибудь. Сколько там времени осталось? Минут пять до следующего патруля? Ну вот должно хватить, чтоб добежать до дома и вернуться с Мацкевичем, а также той дамой, которая сейчас составляет ему компанию. Жду вас в машине.
Я прямым ходом направился к «полуторке», как ее называла Наталья Никаноровна. Лиза что-то сказала мне вслед. Такое, что приличным девушкам не стоит произносить вслух. Но тратить время, которого и без того не было, на лишние препирательства не стал. Все равно бесполезно. Я решил однозначно непонятного священника вывезти отсюда в Москву. Нужен бабке-демону крест, значит, расстарается, чтоб всё было хорошо.
Девчонка рванула с места, словно заправский спринтер. По моему настрою она уже поняла, что ни отговорить, ни уговорить меня не получится.
Дошел к машине, затем закинул бессознательное тело в кузов. Морозно. Помрет ещё по дороге от переохлаждения. Немного подумал, стянул теплый тулуп, найденный в доме Натальи Никаноровны, который использовал вместо пропавшей шинели. Форму вообще, кстати, не обнаружил ещё утром. К счастью, звезда Давида, прежде лежавшая в кармане военных штанов, обнаружилась под подушкой. Похоже, бабуля позаботилась. Сам согреюсь в кабине, когда поедем. Тулуп пригодится этому бедолаге. Хорошо, что хотя бы он есть. Забрался в грузовик и подтянул Алексея в дальний угол. Затем укутал его так, чтоб в первую очередь прикрыть босые ноги. Снова оглядел двор. Когда мы шли на аудиенцию с фон Боком, обратил внимание на мешки, сваленные неподалеку. Они, к счастью были на месте. Быстро рванул в сторону интересующих меня ку́лей.
В этот момент послышался немецкий говор. Патруль, похоже. С разбегу запрыгнул на гору пока ещё не знаю чего и скатился за нее. Была щель между кладкой и забором. Из-за угла показались два немца. Очень прекрасно, что не из-за того, где благополучно отдыхал усыпленный Лизой караульный. Хорошо, что здание было достаточно большим, и расстояние от одного конца до другого выходило весьма немаленьким. Не знаю, через сколько обнаружат вырубившегося фрица. На нем, конечно, следов постороннего вмешательства нет, и Лиза, выходя из подвала, успела закрыть снова дверь на замок, а ключ сунуть ему в карман. Однако, сам то он тоже не идиот. Проснется, теоретически должен проверить пленника. Я бы проверил, если бы очнулся после внезапно накатившего сна, да ещё когда он приключился параллельно с появившейся блондиночкой.
Двое фрицев прошли через двор и скрылись за поворотом. На тот самый торец, где находился подвал, они внимания не обратили. Скорее всего, там смена не скоро. Везёт. Пока что.
Я принялся карабкаться обратно на гору, за которую спрятался. А это реально была гора. В два человеческих роста. Не иначе, как с перепугу, взлетел на нее за секунду, когда очень желал избежать встречи с немцами.
Судя по всему, упакованный в холщевину уголь. По крайней мере, на ощупь возникало именно такое впечатление. Спустился с кургана, а потом очень энергично принялся таскать мешки в кузов машины. Приходилось лезть снова наверх, брать оттуда, скатывать вниз и уже потом закидывать на плечо. Черт. Времени совсем нет. Я носился с этими мешками, как угорелый. Ещё хорошо, что в силу позднего времени, окна в здании, где предположительно находился немецкий штаб, были темными. Зато где-то на приличном расстоянии слышались звуки гармошки и смех. Радуются, фрицы.
