Черные ножи 2 (СИ) - Шенгальц Игорь Александрович
Но, к счастью, ничего такого не произошло, а если и были оговоры, то Веселый им не поверил.
— Служи, лейтенант! — напутствовал он меня, — и постарайся обойтись без ЧП.
Я и сам был бы рад этому. Влезать в очередную историю совершенно не входило в мои планы, но то ли, как сказал генерал Родин, человек я такой, то ли судьба специально раз за разом подбрасывала мне очередное испытание — ведь и жил я сразу за двоих человек: за себя и за Димку. А значит и проблем получал двойную порцию.
— Отпустили? — встретил меня Корякин. — Вот и славно! Надо тормозные ленты поменять! Подмогни-ка!
Леха и Иван, перемазанные в масле и чумазые, улыбнулись мне одновременно, словно негритянские близнецы.
Ленты заменили, но этим дело не кончилось. План ремонтных работ у Корякина оказался обширным, тем более что он сумел разжиться кое-какими запчастями у тех, кто уходил на доформирование. Наконец, мы получили нормальную рацию, которую как раз вчера, пока я охотился за золотом, смонтировали в танк техники из рембригады.
Так и провозились до вечера, зато успели многое. Петр Михайлович был доволен. Для нас с Лешей работа была привычной, да и Перепрыга служил в ремонтной части, так что дело спорилось.
Вечером к нашей машине один за другим начали подходили бойцы, интересовавшиеся подробностями поисков таинственного клада. История с «золотым» броневиком получила широкую огласку в бригаде. Золото всегда будоражило людские умы, и даже честные работяги, смакуя подробности происшествия, прикидывали, на что бы потратили клад, найди они его сами. Вариантов было много, но, к слову сказать, большинством голосов лидировало мнение — отдать ценный приз на нужды фронта. Впрочем, попадались и более меркантильные идеи, но таких собственников дружно высмеивали.
Я быстро отделывался от таких интересующихся, тем же, кто упирался и хотел знать все, советовал идти к товарищу майору Веселому. Обычно этого хватало, чтобы интерес тут же иссяк до минимума.
Мы поужинали, на этот раз гороховой кашей, и легли спать, а рано утром прибежал вестовой и вызвал к Дуюну.
Александр Викторович, как обычно, был хмур. Меня приветствовал легким кивком, на слова поскупился. Минут через десять собрались остальные командиры машин, и Дуюн начал:
— Нашей роте поставлена задача провести разведку боем в районе поселка Белые Берега. По данным разведки, немцы обороняют поселок силами батальона солдат, при поддержки батареи ПТО*, а так же там замечено от трех до пяти танков. Пойдем повзводно вот здесь…
*ПТО — противотанковое орудие.
Он указал пальцем на расстеленную на карту, и все головы склонились ниже в попытке хоть что-то разобрать.
— Здесь лощина, можно будет пройти скрытно. Затем врываемся в поселок и выбиваем оттуда фрицев. Десанта автоматчиков на броне не будет, пехота подойдет следом. Приказываю к двенадцати часам прибыть вот в эту точку…
Дуюн выдал еще ряд подробностей предстоящей операции, но плохо было то, что у меня не было возможности предварительно осмотреть местность лично, а пришлось делать это только виртуальным образом по карте. В реальности же, как обычно водилось, все могло оказаться вовсе не так радужно и удобно, как было в теории.
— Вот еще что, — добавил капитан, когда задачи были поставлены, — лейтенант Самойлов ранен, так что командиром второго взвода назначаю лейтенанта Бурова. Его взвод пойдет первым.
Неожиданно, но логично. Я хорошо проявил себя за эти месяцы, да и наград получил — будь здоров! Так что кого назначать командиром взвода, если не меня? Жаль Самойлова, осколком ему выбило глаз. Но еще повезло, что этим дело и ограничилось.
Взвод — это три танка, рота состоит из трех взводов, плюс танк командира роты. Итого, десять машин. Должно хватить, чтобы выполнить приказ…
Я крутил в голове предстоящее дело, обдумывая слабые и сильные стороны предложенного плана действий. По всему выходило, что план толковый, и все должно получиться. Но от случайностей, как известно, никто не застрахован.
Ко мне подошли сержант Георгий Вялый — назначенный командиром танка вместо Самойлова, и младший лейтенант Василий Горевой. Теперь они находились в моем непосредственном подчинении. Я неплохо знал их обоих. Горевого — еще по челябинским курсам для среднего комсостава, а с Вялым познакомился уже в Кубинке. Оба были умными и умелыми, а главное — удачливыми. Выжить под Орлом сумели, к сожалению, далеко не все из начального состава УДТК…
— Товарищ лейтенант, — улыбнулся Горевой, — поступаем, так сказать, в ваше распоряжение…
— С рациями беда, — начал сходу Вялый, — у нас поломанная, у Васи вообще отсутствует. Как связь держать будем?
Эту обычную для Т-34 проблему решить в заданные сроки было попросту невозможно.
— Просто двигайтесь за мной, я пойду в голове взвода. Как выберемся из лощины, идем левым флангом на максимальной скорости. Ведем огонь по всему, что видим. Бейте фрицев от души! Пленные нам не нужны…
— Уж не сомневайся, Дмитрий, не подведем!..
Рота выдвинулась по расписанию. До спуска в лощину никаких происшествий не случилось, остальные два взвода шли прямо за нами, лишь слегка отставая.
Спуск оказался более крутым, чем я предполагал. Мы чуть было не ткнулись стволом орудия в землю, но остальные учли эту ошибку и развернули башни в обратную сторону. Опавшая листва толстым слоем покрывала землю, под ней были застоявшиеся грязь и слякоть, мешались многочисленные поломанные ветви, упавшие стволы деревьев — все это хоть и затрудняло наше продвижение вперед, но машина пока справлялась. Т-34 мог многое, я лично гонял его на полигоне и прекрасно знал все характеристики танка.
Погода второй день стояла солнечная и ясная. Верхний люк был открыт, и, несмотря на рев моторов, я слышал, как вокруг пели многочисленные птицы.
Вообще с наблюдением из танка была настоящая беда. Когда машина стоит на месте — еще ничего, можно осматривать местность сквозь щели для наблюдения или перископ — видимость вполне приемлемая, но при движении на второй или третьей передачах это сделать уже невозможно. Видно только небо и землю, но никак не округу и противника. Поэтому командирам волей-неволей приходилось периодически выглядывать из люка. Некоторые же все время наблюдали исключительно из него. И если на местности этот метод еще годился, то для городского боя такой способ наблюдения не подходил совершенно — это было смертельно опасно. Сделать бы в командирской башне прозрачный круг из отдельных секций шириной пять-шесть сантиметров — стало бы идеально. Но и перископ обязательно оставить, он тоже необходим.
Выбраться из лощины наверх оказалось задачей сложной. Подъем все еще был достаточно крутым, а сама лощина тянулась дальше, и я не видел более пологого участка. Мотор надрывно ревел, но танк все же неумолимо полз вверх.
— Давай же, родненький! — приговаривал Корякин в ТПУ. — Поднатужься!
В какой-то момент я подумал, что мы застряли, но наш «744-й» выдержал и, сделав последний рывок, выбрался из лощины на ровную поверхность. Я вытер пот со лба, момент был напряженный.
Проехав чуть вперед, мы дождались, пока остальные машины подтянутся — это заняло некоторое время, у других танков были ровно те же сложности с подъемом вверх, что и у нас.
— В атаку! На предельных скоростях! — услышал я по рации приказ Дуюна.
— Вперед! — скомандовал я. — Больше ход!
Мы начали разгон, быстро выбравшись из подлеска на открытую местность. Машины Вялого и Горевого не отставали.
Впереди по ходу движения уже виднелся первые строения поселка, но немцы, хоть и не ожидавшие нашего столь стремительного нападения и прятавшиеся в прилегающих садах и кустарниках, почти сразу же сориентировались и открыли по нам огонь из ПТО.
В ответ мы ударили сильно и слаженно: первый и третий взвод, вместе с машиной командира роты, ушли на правый фланг атаки — там врага было больше, мы остались на левом — немцы хорошо устроили здесь оборону.
