41 - 58 Хроника иной войны (СИ) - Гор Александр
— Да какие у тебя ошибки, ради которых стоит с близкими людьми навсегда расставаться?
— Близкими людьми, — вздохнул Георгий Константинович. — Ты же знаешь, что с Александрой я живу только потому, что она настояла официально расписаться под угрозой исключения из партии. А Галина… Зачем ей, прости за прямоту, нужен калека, у которого после той аварии не только ноги не шевелятся? Какие ошибки, говоришь? Да хотя бы ту мясорубку под Ржевом.
— Это ты зря, Георгий Константинович, за Ржев себя винишь. Секретное это дело, но раз уж ты узнал об ещё большем секрете, то расскажу: как выражаются чекисты, тебя тогда использовали «втёмную». Чтобы замаскировать наше наступление под Сталинградом, немцам «слили» информацию о том, что ты будешь прорывать их оборону под Ржевом. Вот они и встретили тебя во всеоружии. И резервов Паулюсу не перебрасывали из-за того, что сам Жуков в это время разбивал лоб об их укрепления. Жестоко получилось, но, как ты знаешь, оно того стоило.
Георгий Константинович, ошарашенный таким откровением, несколько секунд молча грыз губы.
— САМ так распорядился? — глянул он на собеседника и, дождавшись подтверждающего кивка, упрямо вскинул подбородок. — Всё равно хочу туда. Даже несмотря на это, несмотря на то, что придётся видеть некоторые рожи, на которые смотреть не хочется. Понимаю, что без согласия САМОГО ты меня не отправишь, но запроси его. Сделаешь?
Фрагмент 19
* * *Это только для красного словца говорят, что ломать — не строить: душа не болит. Ещё как болит! Даже когда ты не ломаешь, а просто ухудшаешь прекрасную технику, вместо того, чтобы взять и сохранить всё заложенное в неё. Но нет, нет ещё для боевой машины с индексом Ис-3 противников и достойных целей.
Что такое 122-мм снаряд от корпусной пушки А-19? Это четверть центнера массы, вылетающей из ствола со скоростью 800 метров в секунду. Даже если бы это была чугунная болванка, то её энергии хватило бы для того, чтобы разнести любой существующий немецкий танк. Осколочно-фугасный снаряд? Что можно сказать об осколочно-фугасном снаряде пушки такого калибра? Убойный боеприпас, относящийся к категории, именовавшейся в Империалистическую войну «чемоданами». Просто убойный. Для разрушения полевых укреплений более чем достаточно.
И это всё нивелируется раздельным заряжанием, сильно снижающим скорострельность орудия, тяжёлыми условиями работы заряжающего и ограниченным боезапасом: всего 28 выстрелов, из которых 10 — бронебойные. Причём, заменить бронебойные осколочно-фугасными невозможно из-за разных боеукладок под разную длину снаряда. Маловато для танка прорыва, коим, несомненно, является Ис-3 с его просто непревзойдённым бронированием, неуязвимым для немецкой противотанковой обороны.
Судите сами: наклонная лобовая броня толщиной 110 мм, расположенная под очень острым углом. К тому же, характерная клиновидная форма «щучий нос» ещё больше повышает устойчивость к попаданию снарядов противника. Бортовая броня — более чем на четверть толще, чем у КВ. Борт башни — почти на треть, а в её лобовой проекции достигает вообще фантастических 250 мм или, без малого, втрое толще, чем самая толстая часть башни «Ворошилова». К тому же, у башни ИС-3 нет ни единой вертикальной поверхности, всё наклонено, всё «зализано под сферу». Котин, даже не дожидаясь результатов полигонных обстрелов, был уверен, что танк практически неуязвим.
Да, «товарищ Зелик» упоминал, что немецкая 88-мм зенитка не в состоянии пробить «щучий нос» с дистанции более 100 метров под любыми углами обстрела, нижний лист — с 300 метров, а наклонные надгусеничные полки — только с 200. Но слова — это слова. Даже сказанные самим собой, только более старшим по возрасту, а беспристрастные цифры из официальных документов — это официальные цифры.
Конструкцию бронекорпуса и овальной «приплюснутой» башни никто трогать не стал. Работы велись лишь по замене орудия и изменению боеукладок. Причём, в двух вариантах вооружения: 100-мм пушка Д-10Т на основе морской Б-34, все чертежи которой передали на Мотовилихинские заводы, где теперь готовились к её производству, и 85-мм орудие ЗИС-С-53 на основе зенитки 52-К. И тот, и другой варианты позволяют снизить массу боевой машины, а значит, уменьшить нагрузку на двигатель и трансмиссию. С другой стороны — увеличить боекомплект. Правда, для стамиллиметровки незначительно, всего на пять выстрелов. Из-за унитарного патрона, изначально имеющего бо́льшую длину, чем гильзы и снаряды раздельного заряжания.
А вот машина с ЗИС-С-53 несёт «на борту» целых 59 выстрелов. Естественно, наиболее маломощных, чем у прочих вариантов, но вполне достаточных «на данном этапе войны», как выразился «Зелик». При этом масса машины, более длинной и широкой, но менее высокой, чем КВ, стала даже меньше, чем у «Клима Ворошилова» образца 1941 года. Соответственно, даже с учётом меньшей ширины траков гусеницы, удельное давление на грунт (а значит, и проходимость на мягких почвах) повысилось незначительно и осталось даже ниже, чем у немецких средних танков Т-3.
— Я на этот эффект и надеялся, — объявил «Зелик», когда они вместе завершили заводские испытания «ухудшенной машины». — Понимаешь, мы её создавали в военное время, для условий, когда танк на фронте «живёт» от нескольких часов до нескольких недель. Поэтому и проигнорировали повышенную нагрузку на трансмиссию и двигатель. Но на тот момент у немцев и противотанковые пушки были мощнее, и строили они противотанковые САУ с орудием в 128 миллиметров. В сегодняшних же условиях наш танк с такой защищённостью практически неуязвим, и машинам, выпущенным в «Танкограде», придётся воевать года два. Пока фашисты не построят те самые монстры, о которых я упомянул. Хотя бы с их ремонтом придётся пореже возиться.
Действительно, первое очарование фантастической по нынешним временам машиной прошло, когда разговор с «Зеликом», ради конспирации отрастившим усы, зашёл о недостатках Ис-3, выявленных в другом мире по результатам эксплуатации.
— Это сейчас англичане и британцы — лучшие друзья советского народа. А как только немцев победили, японцев разгромили, они превратились в заклятых врагов. Разработали план нападения на СССР. И не один. Сдерживало их только наличие у нас на вооружении вот этого красавца, — хлопнул ладонью по броне Котин из другого мира. — Когда его союзникам показали, они были в шоке, потому что у них ничего даже близкого к такой машине не имелось. Потом, конечно, появилась и техника, которая могла драться с «тройкой» на равных, но очень нескоро. Так ведь и мы не сидели, сложа руки.
Скорее всего, с подачи Сталина семью Жозефа Яковлевича в Челябинск не пускали до того момента, пока «товарищ Зелик» не закончил командировку. Так и жили они вдвоём в квартире на центральной улице Челябинска, немедленно выделенной конструктору по прибытию в город. И, следует отметить, Председатель ГКО поступил мудро: «молодой» Котин вынес из общения с самим собой, но более опытным, столько, сколько никакая академия не дала бы. Из практически круглосуточного общения, во время которого «Зелик» даже за обеденным столом рассказывал о том, с какими трудностями его коллективу приходилось сталкиваться, и как решались возникающие проблемы.
Порой, для ускорения процесса, приходилось отступать от стиля работы, выработанного Котиным ещё в Ленинграде. Там он добивался того, чтобы сотрудники КБ сами «доходили» до нужного, оптимального решения. Теперь же нередко случалось, что оное, столкнувшись с «творческим затыком», подсказывал «Зелик». Поэтому некоторые процессы значительно ускорились: время его командировки истекало, ведь советское правительство из 1958 года очень жёстко ограничило срок пребывания главного конструктора Кировского завода в прошлом. Его мозги нужны были и там, в будущем.
В общем, провожая самого себя, только более старшего, более опытного, Жозеф Яковлевич Котин уже знал, чем будет заниматься в ближайшие лет десять. Мало того, знал, с какими трудностями придётся столкнуться, и как эти трудности решить.
