Бездушный (СИ) - Тимофеев Владимир

— Поддерживать надо?

— Не надо. Пока я ворота вам не открою, ждите и не высовывайтесь. А дальше, как договаривались.

— Понял, старшой. Ждём...

Подобраться к стене незамеченным оказалось легко — шапка-невидимка отработала на отлично. Перемахнуть через шестиметровый забор (два ряда кольев и между ними земляная засыпка) тоже не стало проблемой. Пусть моя рунная «легковесность» пока не действовала, но в «координации» энергия ещё оставалась.

Магическую защиту перед забором я преодолел играючи. Только привычное облачко перед лицом появилось, и всё — никаких ям-ловушек, огненных взрывов, вопящих сирен, розовых щупалец и прочей магофигни, рассчитанной на обычных людей, а не на иммунных.

Какого-то усиления перед воротами не обнаружилось. Всё тот же дежурный расчёт: двое на вышке, четверо внизу — все под началом мага. Последний, к слову (что уж вообще ни в какие ворота не лезло), бессовестно дрых в караулке около входа. Видимо, тревога в порту не считалась здесь чем-то из ряда вон выходящим. Ну, не считалась и не считалась. В конце концов, это их проблемы, а не мои.

Первым я кончил мага. На всякий пожарный, чтобы под ногами не путался. Вошёл аккуратно в сторожку и прирезал придурка тем же макаром, что и его коллег в лагере — зажал пасть и чиркнул по горлу клинком. А всё потому что нефиг спать на посту. Уставы, как всем известно, на основании как раз таких происшествий и пишутся.

Следующими вычеркнутыми из списка живущих стали двое отлучившихся со своих постов стражников. Один отошёл по нужде, да там, где справлял её, и остался. Второй, вероятно, решил просто ноги размять, но слишком увлёкся, убрёл чересчур далеко и в результате выпал из поля зрения сотоварищей. Увы, возвратиться назад ему было не суждено — пал от руки невидимого диверсанта.

С оставшимися я уже не церемонился. Сперва, не выходя из режима невидимости, шлёпнул двоих на вышке из арбалета, затем стянул с себя шапку и «с особой жестокостью» распластал на куски одного их из разинувших рты «хранителей врат». Последний охранник, узрев, что случилось с «коллегой», попросту бухнулся передо мной на колени, бросил копьё и засипел простуженным голосом:

— Господин маг, не губите! Всё сделаю, что прикажете.

Ну, что же, наверно, это и к лучшему. Языки нам нужны. Кто где и где чего в городе, местные, один фиг, знают лучше, чем пришлые.

— Вставай! Поможешь открыть, — указал я мечом на ворота.

Навалившись на запирающий брус, мы вытолкали его из пазов, после чего пленный под моим строгим присмотром кое-как распахнул обе створки. Дальше я просто связал ему руки и уложил мордой в грязь, пригрозив мгновенно прикончить, если издаст хоть звук или шевельнётся.

Защитная полоса у ворот, напичканная магическими ловушками, словно булка изюмом, протянулась шагов на тридцать. На её нейтрализацию ушло полторы минуты — я раз пятнадцать пробежался по ней челноком взад-вперёд, а после слева-направо, в результате чего безопасный проход расширился до приемлемых десяти-двенадцати метров.

Обозначать его флажками не стал. Просто предупредил об этом Аршафа и остальных, когда они по моему сигналу спустились с пригорка к воротам...

[1]Туругурдун — здравствуйте на якутском.

Глава 17

Пленного допрашивали с пристрастием. Но не били. Только обещали побить и вообще... Ну, если внезапно окажется, что он тупо гонит.

Несчастный стражник, размазывая по физиономии слёзы и сопли, клялся-божился, что всё, что он говорит, правда. Что господа маги живут вот тут и вот тут, что арсенал действительно в доме с зелёной крышей (её каждый год подкрашивают, потому что главе магсовета так нравится), что бо́льшая часть гарнизона, когда играет тревога с моря, перемещается в порт и занимает места на дежурных галерах (в том числе, и за вёслами) и что нападения со стороны леса тут и вправду не ждали (просто отвыкли за столько-то времени)...

— Веришь, что женщин у них практически нет? — тихо спросил я Аршафа после очередного «откровения» пленного.

— Так это ж давно всем известно, — пожал тот плечами. — Постоянные семьи здесь заводить запрещают, поэтому баб завозят только в бордель, чтобы гвардейцам с матросами было с кем позабавиться. Постоянно их там штук двадцать, не больше. А если которая обрюхатится, так её сразу вон, в Горки-два-три-четыре и далее. Контингент, в среднем, меняют каждые два-три месяца. Послабления только купцам позволяют, ну, в смысле, семью, детей, если с собой везут, но они тут, как правило, не задерживаются. Неделя-другая, и уезжают, как все дела обтяпают и бабки получат.

— Понятно, — почесал я в затылке.

Что женщин с детьми тут почти что и нет, а те, что в наличии, тусуются все в одном месте — это обстоятельство меня обнадёживало. Никак, блин, не мог привыкнуть к здешним сентенциям, что, мол, в убийстве детей и представительниц слабого пола нет ничего зазорного. Нужно, так нужно, а если ещё и маг приказал, так даже полезно для общества. Хреновая, честно сказать, традиция, но изменить её я был не в силах... Пока не в силах...

Но, с другой стороны, то, что сказал Аршаф...

Нет, он не врал. Он говорил то, что слышал, что знал, о чём говорили другие, что было известно всем... Однако меня это не убеждало. Мне отчего-то не верилось, что с «контингентом» борделя здесь всё так просто, как говорят...

— Как звать? — взглянул я на пленного.

— Рушпу́н, господин.

— Пойдёшь с нами. Покажешь, где ваши маги живут...

Около сотни наших, наименее вооружённые, остались пока возле ворот — растеклись по ближайшим проулкам и затаились. Других, у которых оружие более-менее соответствовало текущим раскладам, мы с напарником разделили. Человек семьдесят, включая команду Хруста и «щитоносцев», двинулись под предводительством «вора» к местному арсеналу. Тридцать оставшихся я повёл к зоне для магов.

В моей «банде» верховодили двое десятников, старых знакомцев Аршафа. На их счёт он высказался предельно конкретно: «Убивцы, но парни авторитетные. Понятия чтут, не крысятничают, судят по справедливости». Меня такая характеристика, в общем и целом, устраивала. А то, что и сами они, и те, кто под их началом — душегубы, каких поискать, так кто из нас без греха? И вообще, моё личное кладбище на текущий момент было явно побольше, чем у всех у них, вместе взятых...

— Здесь, господин, — тоскливо вздохнул провожатый, когда мы обогнули очередной дом и вышли к очередному забору.

Понять его было можно. Попасть под замес ему не хотелось. А не попасть уже точно не получалось, как ни крути. Единственный более-менее приемлемый выход — если в этом замесе победят чужаки. Потому что если в грядущей схватке верх возьмут местные маги, предательства этому стражнику, сто пудов, не простят... Ну, да и фиг с ним. Знал, кому служит...

Защита на ограждении стояла такая же, что и на частоколе в спецзоне в Урочище. Снять её, по крайней мере, удалось так же легко.

Внутри за забором обнаружились два десятка вполне симпатичных, почти игрушечных домиков. Любопытно, но общая магическая защита на них не распространялась. Беспечность, конечно, но для нас она оказалась благом. Рунная запись «познание», не встретив помех, позволила определить, где, в каком доме есть люди, а какие стоят пустые.

«Заполненных» оказалось пять. Именно на них я и указал «своим» уркаганам:

— Здесь живут маги. Поодиночке.

Ничего больше объяснять не потребовалось.

Услышав, что я сказал, оба десятника довольно оскалились.

Любой живущий в Империи знал: в доме у чародея всегда есть чем поживиться. А если при этом тебя прикрывает более сильный колдун, то поживиться чужим добром можно вообще безнаказанно.

Отмеченные мною дома бывшие зэки брали, словно заправские штурмовики. Три двойки — на каждое здание. Первая обеспечивает проход, вторая врывается внутрь, третья прикрывает вторую и добивает выживших. Нормальные такие налётчики по типу Котовского и Бени Крика. Нагло пришли, всех кокнули, всё, что хотели, забрали, ушли по-английски...