Пятнадцать ножевых 4 (СИ) - Вязовский Алексей

— Печалька... — только и смог сказать я. — Ладно, удачного новоселья, побегу. Мне машину из ремонта забрать еще надо, на работе договорился, что задержусь, но сами понимаете, лучше не злоупотреблять. Если нужна какая помощь — обращайтесь.

Мы пожали друг другу левые руки, я порадовался, что наконец у нас появились адекватные соседи.

На «Авиамоторной» уже всё убрали. Будто и не было ничего. И тот самый эскалатор работал, сейчас на подъем. Наверное, так и надо, жизнь продолжается. Хотя я бы не возражал против малюсенького мемориала. Повесили бы плакатик, цветочки положить, чтобы память была. А так...

На поверхности я понял, что два километра до таксопарка я ползти буду, причем не под конец, а сразу: нога чувствовалась на каждом шаге. Так что ступил с бордюра на проезжую часть и активно стал мешать проезду такси.

— Ты, придурок, что творишь? — выскочил на дорогу маленький щуплый татарин. — Жить надоело? Видишь, в парк еду! — махнул он на лобовое стекло.

— Так мне туда и надо. За рубль довезете?

— Садись, — махнул рукой водила.

Вроде и ехали немного, но дядя Ринат, так он велел себя называть, ситуацией проникся и довез меня до самых ворот бокса, в котором вчера я оставил машину. За такой сервис и рубля не жалко.

Кстати, про поездку в парк была такая антитаксерская шуточка: когда те сами предлагали услуги на каком-нибудь вокзале, то бывало, получали в ответочку тот самый возглас. Мелкая месть, а всё равно приятно.

Автослесарь Матвеич, увидев меня, кивнул на машину, мол, готово. Отработал аванс, значит, не обманул.

— Охота тебе зимой аппарат гробить? — спросил он, отдавая ключи. — Кузов у тебя, конечно, вечный, не сгниет, не разобьешь, мечта. А движок? Воду из газовского вечером слей, утром добавь, масло на морозе густое, аккумулятор домой занеси, чтобы утром завести можно было...

— Понятное дело, хлопот вагон, — согласился я, — а только на своих колесах ездить интереснее. К хорошему быстро привыкаешь. Гараж вот оформлю скоро, полегче немного, там от метро недалеко.

— Слышал, что вчера у нас случилось? — откликнулся на упоминание подземки Матвеич. — Во страсти-то...

— Даже видел, — признался я. — Вон, ногой ударился, еле хожу. Так что общественный транспорт мне пока противопоказан.

Дернули меня к Дыбе часа в три дня, мы только с вызова приехали. Одно хорошо — носить особо много не пришлось, а дома у контингента всегда с лифтом, хрущевки — не для них. Но всё равно двигаться не хотелось. Лечь бы, закрыть глаза и слушать телевизор.

У начальницы меня ждал испытанный коллега Крестовоздвиженский. Тоже с премией поздравил, но коротенько, без речей. Кивнул на телефон, видать оговорено было, и Екатерина Тимофеевна пододвинула аппарат к краю стола. Не садясь, Анатолий Варфоломеевич набрал номер, представился, послушал, и повесил трубку.

— Мы поедем? — он Дыбу не спросил даже, а уведомил. А мне и слова сказано не было.

Мы молча спустились по лестнице, вышли на улицу.

— Кто? — спросил я.

— Игорь Юрьевич.

— Да уж... Долго пьет?

— Неделю, но там... во все тяжкие. Поехали, будем напутствие получать.

— Сам?

— Да не трясись ты, сегодня всего лишь зам, Цинев.

Я постарался вздыхать не очень заметно. Всё-таки с Григорием Карповичем почти не страшно. Хоть и понимаю, что при нужде генерал меня в расход пустит и не поморщится. Возможно, потом пожалеет. Тьфу ты, вот дурь в голову лезет!

Приехали мы в ту же квартиру, что и в прошлый раз. Григорий Карпович ждал нас внутри, сидел на кухне и совершенно мирно пил чай. Посмотрел на нас, ввалившихся с нашими сумарями и аппаратурой, приглашающе махнул рукой. Но садиться не предложил, из чего я сделал вывод, что пахнет тут вовсе не наградами, а пистоном. И в прогнозе не ошибся.

В основном, конечно, досталось Крестовоздвиженскому. За отсутствие результата, что пациента бросили на произвол судьбы. Анатолий Варфоломеевич — человек опытный, оправдываться не пытался даже. Тут один ответ только и возможен — виноват, исправлюсь. Начальники это больше любят.

— Значит так, — перешел к оргвыводам чекист, — сейчас ваша задача состоит в том, чтобы не только капельницы ставить, но и постараться прекратить это пагубное дело надолго. Что у вас с этим экспериментом? — спросил он Крестовоздвиженского.

— Не всё гладко, — изложил проблему нарколог. — Не хватает чистых материалов, нарушается дозировка, а она там минимальная, из-за этого...

— Понятно, — перебил его Георгий Карпович, — если будет что надо, то...

— Одному человеку дозу подберем за короткое время, — быстро понял Анатолий Варфоломеевич.

— Ладно, поработаем в этом ключе. Сейчас какие предложения?

— А насколько широк... круг полномочий? — влез я.

— На Новую Землю не полетите, а так — предлагайте.

— Нам нужен один ваш сотрудник... ну, чтобы обеспечил отсутствие вопросов и благосклонность руководства...

Короче, одобрили. С поправками и дополнениями, но возражали не сильно. Цинев хмыкал только вначале, а Варфоломеич не удержался, хрюкнул.

— И где вы планируете проводить мероприятие? — спросил Цинев. — Не в ЦКБ же? Вдруг какое осложнение...

— Разрешите, я сейчас позвоню? — спросил я и пошел к телефону, доставая на ходу записную книжку.

Чем ниже уровень исполнителя, тем проще решаются вопросы. Начни проводить все сверху, официально — тут и до министра здравоохранения дойти недолго. Но стоит помнить, кто руководит подразделением в отсутствие начальства. А с такими людьми зачастую литр отечественного портвейна позволяет сделать больше, чем с постановлением Верховного Совета.

Нам повезло, мой однокурсник Ваня Сазонов как раз сегодня дежурил. Один, без ансамбля. И за коньяк с колбаской согласился на проведение перформанса на вверенной ему территории. За бухло Иван вообще на всё был готов. Парень он неплохой, добрый и отзывчивый, но вот соблазны большого города оказались сильнее, и сейчас он балансировал на тонкой грани между употреблением и зависимостью.

Коньяк и колбасу реквизировали у пациента — время близилось к семи и мы могли элементарно не успеть в магазин. Проверили еще раз давление в куче с прочими показателями, и начали операцию «Ангел». Клиента, который так толком и не проснулся, погрузили в РАФик и потихонечку повезли. Компанию нам составил парень с неизвестным нам званием по имени Антон. С возложением на него роли ассистента и защитника. Если что, он будет пугать окружающих красной книжечкой с гербом и словами об оперативном мероприятии. И правильно, чем меньше народ о задуманном нами узнает, тем ниже шанс утечки.

Патологоанатомическое отделение обычной больницы, в просторечии морг, как правило работает с восьми до пяти в будние дни. Всё остальное время оно только принимает клиентов. То есть днем народу полно, а по окончанию рабочего дня наступает та самая тишина, перешедшая в поговорку.

Первый этап закончился штатно, без сюрпризов. РАФик никто не тормозил и не поинтересовался, на кой ляд нас понесло к моргу. Ваня никуда не пропал и, что самое главное, не передумал. Мы выгрузили Игоря на каталку и повезли. Уколотый в тыл феназепам глубокий сон не гарантировал, но алкоголь свое дело сделал, и организм клиента перенес подготовительный этап без всяких неожиданностей. И даже соприкосновение с холодным секционным столом не привело к пробуждению.

Второй этап предполагал ожидание. Смысла дежурить всем вместе не было, и смотрели за спящим Андроповым-младшим по очереди. Пьяный сон постепенно перешел в обычный, Игорь даже начал подхрапывать.

Наконец, холод морга сказался, Андропов заворочался, протер лицо руками. Сел. Свет от дежурной лампочки слабый, но и его хватало для обзора. Посмотрел влево. Там лежал труп мужчины. Вправо — еще одно тело, накрытое простыней. Игорек приподнял собственное покрывало и закричал. Протяжно так, жалобно. Схватился за голову, за грудь. Крик усиливался, «пациент» попытался сорвать бирку с ноги, не смог. Сейчас он грохнется на кафельный пол, а нам этого совсем не надо.