Князь незваный - Владимир Анатольевич Васильев
— Так продолжалось пятьдесят лет. За это время дед умер, и главой рода стал мой отец, Феофан Андреевич. Он сначала продолжал просто править здесь, исполняя волю царя, что не нравилось местным родам, а год назад уехал в Москву, вероятно решив напомнить о князьях Снегоступовых-Званых. Дело в том, что тогда умер Святослав Четвёртый, и на престол взошёл его сын, Святослав Пятый. А мой отец дружил с ним ещё во время обучения в Москве. Позиции молодого царя…
— Молодого? — удивился я.
— У нас влиятельные… и просто богатые люди с помощью магии живут больше ста лет. Так что пятьдесят для царя немного. Хотя согласен… Пусть будет новый царь, — Михаил пожал плечами и продолжил. — Но в Москве мой отец пробыл недолго. Вызвал на дуэль одного старого недруга, и его убили. И это очень странно. И причины вызова… Да и вообще, на дуэлях убивают очень редко, только случайно. А даже тяжёлые ранения маги-целители умеют лечить. Так что подозревали применение магии во время дуэли, что запрещено, но… Расследование так и заглохло. А в Хабаровске сразу начались проблемы. Местные рода, явно не только по своей инициативе, начали копать под нас. Мой брат ничего не мог сделать, потому что в Москве, похоже, некие силы дали команду окончательно уничтожить род князей Снегоступовых-Званых. Затягивали утверждение его в полных правах князя, да и до Его Величества сообщения о проблемах у генерал-губернатора Дальнего Востока не доходили.
— Я почему-то думал, что в подчинении генерал-губернатора должны быть царские войска, или нет?
— Должны, но брата-то не утвердили, так что он был от силы исполняющим обязанности. Плюс возраст… Восемнадцатилетнего наследника командиры царских полков слушать не особо желали. А пару месяцев назад всё стало совсем плохо. Мы жили фактически в осаде. Часть слуг и родовых солдат сбежали, и тогда дядя Андрей Андреевич что-то задумал. Я был не в курсе, а то крыло поместья, где что-то делали, закрыли для всех, кроме дяди и брата. Даже слуг для уборки туда совсем не пускали. Оказывается, открыли портал и привели тебя. Вылечили, омолодили и… ну конец ты застал.
— Ясно, — усмехнулся я. — Лучший способ обмануть врагов, это убедить их, что весь род погиб. Но тебя-то почему в расход списали?
Мальчишка вздохнул, повозился на стуле, и совсем убитым голосом произнёс:
— Я же тоже могу стать наследником рода, если с братом что-то случится. Но… из меня очень плохой наследник. Князем-то признать могут, но род сразу скатится в захудалые.
— В смысле?
— У каждого рода есть свои сильные разделы магии. И для сохранения силы надо брать жён или из других родов, владеющих такой же магией, или из дальних ветвей своего рода. Моему отцу ещё удалось подыскать невесту, но она умерла вскоре после рождения наследника. Но отцу требовалось получить ещё одного, можно сказать запасного, наследника, и он провернул сомнительную операцию. Да… очень сомнительную с точки зрения величия рода, но… никто из знатных родов Российского царства не захотел выдавать свою девицу за князя Снегоступова-Званого.
— А жениться на девушке пусть из не знатного, но просто дворянского рода? Или у вас с дворянами не очень?
— Нет, дворян много. Кто-то из старых родов, много выслуживших дворянство… Но, ты просто не понимаешь! Князю или наследнику нужна жена именно из княжеского рода. Ну в крайнем случае сгодится и из сильного боярского. Все другие варианты возможны, но сильно бьют по престижу.
Я усмехнулся. Ну наворотили! Впрочем, ничего такого необычного. А Михаил продолжил:
— Помогло только то, что для второго наследника было не так критично, чтобы мать была из родов именно российских владетелей, да ещё и с близкой магией. Отец пригласил одну знатную даму, которая промышляла тем, что рожала детей таким владетелям. Всё вроде чисто — выходила замуж, а после рождения ребёнка разводилась и получала хорошую компенсацию, оставляя ребёнка отцу.
— Ого! — оценил интригу я.
— Угу… — вздохнул княжич. — Моя мать не россиянка, а итальянка, что уже плохо в случае, если княжеская корона перейдёт мне. То есть наш род уже не сможет претендовать на царскую корону. Нет, и сейчас шансов ноль, но чисто теоретически, есть всего десяток родов, из которых половина уже ослабевшие, которые могут претендовать на корону. Так вот, наш род всё ещё входит в эту очень престижную группу. Но если князем стану я, то род князей Снегоступовых-Званых покинет её, и уже навсегда.
— Вот старый хрен Андрей Андреевич и решил пожертвовать тобой для достоверности его авантюры, — закончил за мальчишку я. — Он решил пойти ва-банк. Сберечь старшего княжича, чтобы род смог переждать неприятности и возродиться. Причём в максимальных правах. А ты на эту роль не годишься.
Мальчишка только тяжело вздохнул, а я решил перейти к следующему вопросу:
— Что ты можешь сказать про магию, и особенно про то, кто может вернуть меня в мой мир?
— Магия делится на четыре основных вида. Боевая, целительская, бытовая и техническая. Первая очень редка, и ей владеют, как правило, представители владетельных родов. Если она обнаруживается у простолюдина, то того забирают в род или он сам может основать свой. Но второе очень сложно, сам понимаешь. Ещё и учить магию очень непросто. Да, всю магию учить сложно. Из остальных видов магии ценна целительская, и она встречается уже чаще. Но… если её обнаружат у простолюдина, то как он изучит её до хорошего уровня — в первую очередь его проблема. Многие так и остаются на уровне деревенской знахарки. То же касается бытовой и технической магии. Встречаются они не так уж и редко, но освоить их может не каждый. Надо много трудолюбия и хороших учителей. Есть специальные училища, куда берут детей с нужным даром, но там огромный отсев. И в первую очередь из-за лени. Простолюдины потому и живут так себе, потому что в отличие от представителей владетельных родов не желают напрягаться.
Я только хмыкнул на последнее утверждение. Хотя, что я мог ожидать от мальчишки, родившегося «с золотой ложкой во рту»?
— Ладно, пока в общих чертах понятно. Только поясни, что делает бытовая магия, а что техническая.
— Бытовая — это охлаждение, сохранение продуктов…
— Охладить можно и врага, так что он ноги протянет, — усмехнулся я.
— Это уже боевая. А
