Задира - Владимир Николаевич Малый
Однако две явно человеческие фигуры неподалеку, отчаянно размахивающие руками и громко хоть и неразборчиво о чем-то спорящие, наглядно доказывали обратное.
- Сегодня их двое…
Какой-то невысокий и даже скукожившийся Бродяга стоял рядом со мной и с досадой на лице осторожно тер ладонью раскрасневшийся лоб.
Остальные наши товарищи так и сидели на сером выщербленном асфальте в разорванном Бродягой кругу. Лица у всех были неподвижны, грудь ни у кого не вздымалась.
- Они живы? – с тревогой уточнил я у Таллана.
- Да, они в полном порядке, - мимолетно мазнув по товарищам взглядом, заверил меня Бродяга, - а я даже представить себе не мог, что ты такой здоровенный!
Только тут я догадался, почему он выглядит таким неказистым – здесь и сейчас я был в своем настоящем теле. И ощущал я себя совсем не так наполовину фантомно, как в нашей комнате созданной стараниями Экуппы. Я был собой! Впервые за то недолгое время, что из-за перебора событий вполне резонно казалось мне вечностью.
- Мужик! Я снова мужик! – немного даже растерянно прошептал я, и родная щетинистая физиономия тут же невольно расплылась в самой широкой из моих улыбок.
- Да уж, - улыбнулся мне в ответ Бродяга, - ты явно приглянулся какому-то из воплощений Стражника, раз он над тобой с самого начала так поиздевался.
- Стражника? – переспросил я.
Таллан лишь молча мотнул головой в сторону недавно увиденной мною парочки.
Они уже закончили экспрессивно размахивать руками и неторопливо шли в нашем направлении.
- Сейчас начнется, - со вздохом проронил Бродяга,- ты, это, прощай, на всякий случай. Надоели они мне настолько, что сил уже нет плясать под их дурацкую дудку, да и не справился я с последним заданием – дров наломал с вами изрядно, а такого тут не прощают – списанный я материал…
Я крепко пожал протянутую руку товарища, каким-то шестым чувством понимая, что все вопросы сейчас излишни, и принялся ждать.
Парочка, двинувшаяся было в нашу сторону, как назло, вновь о чем-то заспорила. Они опять остановились и продолжили свои пантомиму.
- Меньше всего на свете я хотел снова сюда вернуться, - не сводя с них глаз, произнес Бродяга, явно радуясь полученной отсрочке, - готов спорить на что угодно – это существо давным-давно пережило свой разум и руководствуется теперь только своей больной фантазией…
- Которое именно? – уточнил я, щуря глаза, чтобы лучше рассмотреть парочку.
- Да это одно существо, - сплюнув себе под ноги, процедил Таллан.
Я подумал, что ослышался, но взглянув на исказившееся как от зубной боли лицо товарища, понял, что он как никогда серьезен.
- Как тогда можно объяснить то, что я вижу двух людей? – осторожно, уточнил я.
- На самом деле это один человек. Точнее, это вообще не человек. Когда они первый раз меня оживили, их было пятеро. Вернее, оно было пятью человекоподобными существами: мужчина, женщина и три каких-то смеси между двумя полами – не люди, а три чудовищных ростовых портрета, сошедшие с полотен сумасшедшего художника. Потом их постепенно становилось меньше. Теперь всего двое, но, боюсь, от этого никому из нас легче не будет…
Я закрыл глаза. Возможно ли, что Бродяга тронулся умом от перенапряжения? Возможно, и даже вероятно. Может ли он говорить правду? Может, но это уже гораздо менее вероятно. С другой стороны, все, что недавно происходило и сейчас происходит со мной, тоже выглядит, мягко говоря, – сумбурно.
- Как думаешь, мне его стоит опасаться? – решил я получить побольше информации на тот случай, если Бродяга все еще в своем уме.
- Все зависит от того, на какой крючок они тебя подцепили, - произнес Таллан, разминая шею и щелкая суставами пальцев, словно готовясь к рукопашной схватке, - я так понимаю, что ты с ним встречаешься впервые и трудился на Стража втемную?
- Да, до этого момента я и не подозревал о его существовании, - подтвердил я, - а почему он, оставаясь единым, может разделяться на несколько – тут я взял паузу, чтобы подыскать нужное слово – сущностей?
- Все, что я о нем знаю, это то, что он больной сукин сын! Больной на всю голову, если у него вообще есть голова! Я почти уверен, что в первую встречу со мной он не просто распался на несколько живых существ, но и вселился в громадный обломок стены, что лежал неподалеку, а еще, возможно, был растворен в воздухе. Хотя эту смесь газов даже воздухом-то и не назовешь. Мы с тобой сейчас здесь дышим только потому, что он Страж позволяет нам это делать. В прошлый раз я плюнул на все и хотел ему возразить. Так он просто дал мне возможность вдохнуть местной атмосферы. Через несколько секунд у меня из каждой поры на теле пошла кровь.
Я с грустью посмотрел на товарища. Может, он и не сошел с ума окончательно, но что-то в его сознании явно помутилось. Что тогда с ним было дальше, я уточнять не стал, чтобы лишний раз не травмировать и без того расшатанную психику.
- Не думаю, что я на крючке, - сказал я, чуть помедлив с репликой, - я никому ничего не должен, тем более, что теперь я в своем теле и отвечаю только за себя.
- Он даже за это может зацепиться, - скорее выдохнул, чем сказал Бродяга, - хочешь оставаться в своем теле – играй по его правилам, и все у тебя будет хорошо. Если, конечно, будешь хорошо играть! Вот я упустил мать Элизи – меня тут же «наградили» лысиной и невозможностью нормально спать и одеваться. Уже больше десяти лет я по-человечески не спал…
Последняя фраза буквально застряла в горле у Таллана.
Вот оно что: оказывается, все проклятия, павшие на голову – и не только голову – Бродяги, были не последствием наложенного родового проклятия. Он их заполучил здесь. Хорошо, что он поделился со мной этой информацией. Кем бы или чем бы ни был этот Страж, с ним нужно быть максимально осторожным.
- …а вот мой крючок – новая жизнь в моем родном времени, - после некоторой паузы продолжил, наконец, Бродяга свою импровизированную исповедь, - ты, вот, прибыл к нам
