Несущий смерть - Николас Редаро
— Говоришь, будто бы твой «Мир» разумен.
Девушка задумчиво посмотрела в окно. Я зажег свечи, чтобы хоть как-то развеять мрак и сейчас грел незамысловатый ужин. Сытого собеседника разговорить проще. Кажется так звучала эта истина? Вот и проверим.
Мы неплохо устроились в сторожке. Я передвинул стол к кровати и сел на табуретку. Девушка же осторожно присела на кровать. Сейчас она с видимым на лице напряжением что-то обдумывала, слегка склонив голову набок.
— Можно и так сказать. В некотором роде… Мир мыслит иначе, совсем иначе, нежели мы. Обычно он спит, но события последних десятилетий заставили его пробудиться. Воля проснулась и теперь не уснёт, пока проблема не будет решена. Либо пока этому миру не настанет конец.
— Допустим. Но причём тут я? Чем я заслужил?.. Погоди. Щека. — грязно выругиваюсь, вспоминая про удар Спящего, — Это из-за щеки?
— Если ты про Метку, то и да, и нет. Она не стала твоим «билетом» сюда. Но привлекла внимание мира и тот посчитал, что отмеченный могущественной сущностью воин может решить возникшую… Проблему.
— И что же за проблема? Кто-то украл солнце или божественный сладкий рулет и, тем самым, разрушил естественный порядок вещей?
— Ты довольно проницателен, хоть и несколько дерзок на слова. Что ж… Позволь мне рассказать небольшую историю. Так будет проще понять произошедшее. А потом ты задашь интересующие тебя вопросы.
«Что-то меня накрылось легкое чувство ностальгии» — подумал я, вспоминая «сказки» Гнома. Надеюсь, в этот раз история будет более… жизнерадостной.
Дождавшись кивка, Дея поплотнее запахнулась в плащ и начала рассказ:
— Тысячелетие назад это место выглядело совсем иначе. Десятки королевств находились в постоянной войне, пытаясь заполучить побольше ресурсов и влияния на соседей. Каждый год тысячи жертв как среди мирных жителей, так и среди воинов, истощали государства и ставили под угрозу стабильность целых регионов.
Голос моей собеседницы с первых слов неуловимо изменился, вновь проникнув глубоко в мое сознание. Я, словно наяву, видел разграбленные деревни и осады замков, поля битвы, на которых сходились множество армий.
— Но всё изменилось, когда к королю одного из воюющих государств во сне пришло божество, пообещав силу и ресурсы, способные прекратить вражду. Естественно, путём завоевания всех остальных. Без демонстрации божественной силы дело явно не обошлось и правитель, охваченный желанием заполучить преимущество, спешно начал возведение храмов и монастырей. Многие люди могли получить там кров, пропитание и надежду на будущее. Первые прихожане смогли на себе прочувствовать всю прелесть благословения в обмен на ежедневные искренние молитвы.
Девушка чем-то усмехнулась, а после продолжила:
— Тогда-то всё и изменилось. Государство, что начало поклоняться новым богам — а их, в итоге, оказалось несколько — быстро начало расти. Богатый урожай, отсутствие эпидемий, снижение уровня преступности — божества не скупились на помощь «своим» людям, обеспечивая преимущества не только в мирном, но и военном русле. Чужие армии могли полностью сгинуть от вспышки чумы. В рядах тех, кто пытался объединиться против нового сильного противника, постоянно возникали разлады.
Девушка бросила взгляд на луну и с неожиданной злостью продолжила:
— Естественно, вскоре они победили. Армии других королевств одна за другой пали. Мирные жители, веря из неоткуда возникающим слухам, целыми деревнями, собрав пожитки, отправлялись к «соседу» в поисках лучшей жизни. Так, буквально за три десятилетия, весь материк склонился перед величием короля Роланда и стал частью Теонийского королевства.
Я протянул Жрице флягу с водой, но та, благодарно кивнув, отказалась.
— Спасибо… На долгие века на материке воцарился мир. Возделывались поля. Строились города. Естественно, возводились храмы. Новый пантеон богов, явив себя миру, стал силой, что поддерживала в государстве стабильность. Все знали, что без мольбы Ярусу ни одно поле не выдаст хороший урожай, как и все помнили, что Нокс, покровитель порядка, не оставит без внимания ни один акт воровства. Помнили, да только не долго по меркам самих божеств.
Девушка внезапно встала, подойдя к одному из шкафов и достав оттуда ничем не примечательную деревянную фигурку в виде полумесяца.
— Это, — она неожиданно сжала статуэтку, отчего та разломилась надвое, — Символ Летании. Именно она виновна в произошедшем. Но… Обо всём по порядку. Со временем, несмотря на общую религиозность государства, уклад жизни изменился. Прогресс не стоял на месте. Ученые изучали этот мир, открывали фундаментальные законы, учились менять реальности и изобретали всё новые способы облегчить жизнь. Сделать её лучше. Сделать её проще. Сделать её менее… божественной.
— И это не понравилось пантеону?
— Естественно, — Жрица в который раз усмехнулась, положив поломанную фигурку на стол, — Сила богов начала падать. Зачем молиться о дожде, если можно построить водонасосную станцию? Зачем просить помощи у бога солнца, если можно зажечь лампочку? Последней каплей стала первая мануфактура, построенная в столице. Автоматизация производства привела бы к тому, что жизнь простых людей поменялась бы слишком сильно. Учитывая тот факт, что у королевства, по сути, не осталось противников, рост уровня жизни был неизбежен. А как известно, верующий, способны получить всё самостоятельно и без труда, легко отрекается от своего божества.
— И представители религии никак не пытались этому помешать? — сам того не замечая, я стал всё сильнее вовлекаться в рассказ.
— О-о-о… — Дея провела пальцем по столу, что-то вычерчивая. — Пытались. Обвиняли видных ученых в ереси, продвигали законы, пытаясь остановить развитие науки в сферах божественного влияния. Например, пытались запретить изучать электричество, обосновывая это вмешательство в дела Заула, бога грома и погоды. Но к тому моменту, как бы парадоксально не звучало, люди позабыли о том, как сильно боги изменили их жизни. Забыли эпоху войн, забыли голод, перестали бояться за свою жизнь каждый день.
— И боги решили отомстить?
— Именно. Думаю, ты уже начал догадываться, за какую сферу была ответственна Летания.
— Смерть.
— Именно. С наступлением ночи она спускалась в мир, провожая души умерших на перерождение. Сильнее
