Ванька 13 - Сергей Анатольевич Куковякин
Его моментально узнали — не темные же люди, в сельском совете портрет Иосифа Виссарионовича имеется. В рамочке и под стеклом.
В дом Силантия Артемьевича самое лучшее съестное сейчас тащили, а супруга его ещё и не всё для стола принимала…
— Куда ты, Иваниха, со своими груздями! У нас самих получше имеются!
Кстати, тем и обидела до смерти бабу, нажила себе заклятого врага. Недотункала, что, грибочки-то можно было и взять, а только на стол не выставлять. Как помрачение на обычно рассудительную жену Силантия Артемьевича Катерину нашло.
Ещё бы! Кого они сегодня у себя принимают!
Эмоции у Екатерины Егоровны в сей момент просто зашкаливали, сердце из груди так и выскакивало. Как бы не разорвалось оно от происходящего.
Вон, получается, с какими людьми теперь её Силантий Артемьевич знается! Кто порог их избы не погнушался переступить!
Сам!
Сам!
Сам!
Это, надо же…
Жаль, матушка с батюшкой не дожили… Ещё и не хотели её за Силантия отдавать. Говорили, что у них в Нагоренах женихи побогаче найдутся…
— Мишка! Веники-то из чистолистки приготовь! — ещё одному младшему брату Викени было сделано напоминание Екатериной Егоровной.
Впрочем, других в хозяйстве у Силантия Артемьевича и не имелось. Так уж, в запале, это Михаилу Екатериной Егоровной было сказано.
Тот, только глаза округлил. Никогда раньше он такой родную матушку не видел.
Я и высокие московские гости между тем на лавочке сидели. Сталин в избу не пошел, решил перекурить на вольном воздухе.
Я уже позевывать начал — баня-то не пять минут топится, но… когда я ещё со Сталиным в бане помоюсь? Детям про такое буду рассказывать…
Вместо рыбы, младший брат Викени вернулся с наливающимся синяком под глазом.
— Отобрали…
Даже смотреть на Петра было больно. Он рыбу для Самого нес, а её отняли…
— Кто? — отец посланного с лавки вскочил, кулаки сжал.
— Дезертиры эти самые…
Ага, говорил же Силантий, что у них пошаливают. Обмолвился, когда мы в Вятку ещё ехали.
Поскребышев побледнел. У меня тоже как-то сразу на сердце неспокойно стало.
Глава 6
Глава 6 Дезертиры
— Дезертиры? — жёсткие желтые глаза рыси уперлись в Петра.
Не таких взгляд Сталина парализовал…
— Самые обыкновенные, — голос младшего брата Викени даже не дрогнул. — За рекой которые живут.
Он, в отличие от многих, Иосифа Виссарионовича не боялся. А, чего ему Самого бояться? Никаких провинностей у Петра нет. Ну, если только он на реке за девками подглядывал. Это, на крепость советского государства совсем не влияет, а может даже и совсем наоборот.
Петр, когда про девок вспомнил, улыбнулся. Силантий Артемьевич за это ему подзатыльник дал. Не со зла, а с расстройства. Хотел бывший старший унтер Самого своей ушицей из свежей рыбки угостить, а не получилось…
— Дезертиры? — вопрос Сталина на этот раз был обращен к Поскребышеву.
Тон говорящего кардинально изменился. Можно было даже подумать, что это именно Александр Николаевич в наличии дезертиров за рекой кругом виноват.
— Дезертиры, — ответил Поскребышев.
Сказано это было так, что, мол сам о том, что они у нас имеются — не знаешь? Не докладывали тебе разве об этом?
Докладывали-докладывали. Ещё и неоднократно.
Последние два десятилетия страна только и делала, что воевала. Я даже пальцы на руке загибать начал — японская, германская, несущая миру пролетарскую мировую революцию… Параллельно с последней — гражданская. Нет, официально её вроде как бы и не было, но это — на бумаге, а холмиков на кладбищах она сильно на родных просторах прибавила. Так вот, некоторые несознательные лица не желали под такие холмики попасть. Иные, ещё с императорских времен в бегах и прятках были. Попробуй, найди их в пермских или вятских лесах… Про Сибирь-матушку я уже и не говорю.
Были и те, что раздувать угольки мирового пожара на горе всем буржуям не захотели, или — брат на брата идти на какой-то стороне.
Лес, река — они прокормят. Да и домой по хозяйству помочь мужики тоже похаживали. Если не озорничали, непотребств не творили — кому это мешало? Все же в деревне свои, по дальней или ближней родне, чужих тут только — приезжая власть, но и с ней договориться можно.
Тут же, через реку от Низян, обосновались дезертиры не самые приятные. Пока их терпели, но это всё до поры и времени.
— Дезертиры, — сказано это было уже Силантием Артемьевичем. Причем — зло. Ишь, Петра они обидели, рыбу отобрали…
Хрен с ней, с рыбой, пусть и для Сталина. На сына зачем было руку подымать?
— Дезертиры.
Екатерина Егоровна поджала губы. Обидно ей стало и неприятно. Только недавно эти гады ползучие в деревню за солью приходили, а тут — рыбу отняли. Раньше за ними такого не водилось. С огородов — подворовывали, было дело, а тут — отняли, а это — большая разница.
— Не изжили ещё этого позора… Не помогли меры товарища Троцкого… — Сталин тяжело вздохнул. — Александр Николаевич, напомни — будем готовить всеобщую амнистию.
Поскребышев в ответ кивнул, достал из кармана кителя записную книжку и черкнул в ней что-то коротко, для памяти.
— Баня готова, — ещё один младший брат Викени сообщил отцу о выполнении ему порученного.
— Прошу, гости дорогие, — поманил нас за собой Силантий Артемьевич.
Пока мы мылись, ситуация в Низянах изменилась кардинальнейшим образом.
Нас, поскрипывающих от чистоты, встретил… князь. Да, да — Александр Владимирович собственной персоной. Ну, и другие сопровождающие его лица.
Иосиф Виссарионович кивнул князю как старому знакомому, совершенно он не был удивлен его появлению в забытой Богом деревеньке на берегу Вятки.
— Нашли? — это скорее был не вопрос, а констатация факта.
— Нашли.
— Как? — прищурился Иосиф Виссарионович.
— По хлебным крошкам, — позволил себе пошутить Александр Владимирович.
Последнее я взял на заметку. Такое поведение князя понимающему человеку много чего говорило.
— Ну-ну… По хлебным крошкам. Вот так, Нинель Иванович… — Сталин повернул ко мне голову. — Быстро они, ничего не скажешь… Старая школа.
Князь в течение всего этого разговора на меня даже ни разу не посмотрел, как будто мы с ним и не знакомы. К чему бы это? Не доволен, что я Самого сюда
