Ревизор: возвращение в СССР 22 - Серж Винтеркей

— Тебе что, мало трёх тысяч? — удивился он. — А сколько тебе надо? Три тысячи — это большие деньги! Ну, хочешь, четыре?

— Макар Иванович, ну при чём здесь деньги? Есть вещи подороже. Доверие товарищей, например.

— Не смеши меня! — нервно рассмеялся он. — Можно подумать, ты к нам ради доверия товарищей пришёл, а не из-за денег.

— Я сейчас не буду касаться своих мотивов, я скажу только про результат вашей работы, точнее, про его полное отсутствие. Ну, что вы мне деньги принесли? Какой в этом смысл? Это шило в мешке уже не утаить. Думаете, никто ничего не понимает? Дураков-то вокруг нет…

— Что ты хочешь этим сказать?

— Даже если я сейчас возьму у вас деньги и всем скажу, что да, там, действительно, было сложно разобраться, вас же это не спасёт. Вопросы к вам у товарищей уже есть и они никуда не денутся.

— Какие ещё вопросы?

— Ну, из того, что на поверхности, это почему вы никому не сказали, что есть проблема?

— Я смотрю, все такие умные вокруг! — раздражённо ответил Ганин, поднялся и пошёл прочь, не попрощавшись.

Вот и ещё одного врага нажил. Но другого выхода у меня не было. Он явно крысятничает у своих же товарищей, с какой-то непонятной мне храбростью, и меня попытался в это вовлечь. А я так себя вести не готов. Да и туповат он явно. Предлагает взять у него деньги, чтобы потом выступить на очередном совещании и сказать, что мои методы были внедрены на автобазе, но провалились? Да за кого он меня принимает?

* * *

Северная Италия. Аэропорт Больцано.

Тарек провожал Фирдауса на рейс в Рим, откуда будет уже пересадка в Москву.

— Пусть Павел думает над следующими изделиями, — наставлял он сына. — У него хорошо получается придумывать простые конструкции.

— Кстати, — вспомнил Фирдаус, — помнишь, он предлагал обратить внимание на детектор скрытых микрофонов, камер, короче, жучков? Сам он в этой технике не разбирается, но говорил, что приборчик может оказаться очень востребованным. Я все время об этом тоже думаю. Раз такая ситуация с мафией началась, то тебе было бы не лишним проверять иногда собственный кабинет, или машину, или квартиру. Если они начнут тебя прослушивать, чтобы собрать побольше компромата, то неплохо бы сразу об этом узнать… Может, и в самом деле подумать о такой разработке тоже?

— Может быть, может быть… — озабоченно сказал Тарек, почувствовав чей-то взгляд.

Он аккуратно огляделся по сторонам и почти сразу поймал взгляд Матео, этого пузатого неопрятного мафиози. А рядом крутились двое его таких же подручных. Матео понял, что Тарек на него смотрит и узнал, тут же ухмыльнулся и помахал ему рукой.

— Вот, собачий сын! — прошептал Тарек и глазами показал Фирдаусу на Матео. — Это тот самый, из мафии. Похоже, запугать меня решил…

— Отец, тебе надо подумать об охране, — обеспокоенно возразил ему Фирдаус. — И сейчас тебе не следует оставаться где-либо одному. Где наш водитель?

— Не беспокойся, — улыбнулся Тарек. — Ничего они мне не сделают в таком людном месте. Этот Матео на психику просто мне давить пытается этой слежкой. Но такие методы со мной точно не сработают…

* * *

Вернувшись домой, сразу набрал Сатчана и попросил подъехать срочно. Он понял, что разговор нетелефонный, и через полчаса уже примчался.

— Ну, что у тебя стряслось?

— Да вот узнал, что на автобазе никто ничего не внедрял и работать по-новому даже и не пробовал. Так что нет смысла анализировать результаты, их, просто, сравнивать не с чем.

— Откуда такая информация? — сразу уточнил он.

— Главмосавтотранс заинтересовался новой схемой работы, попросили меня встретиться с ними и лично дать пояснения, потому что Яковлев с автобазы не смог им ничего объяснить. Ганин сейчас приезжал, номер телефона привёз сотрудника Главмосавтотранса и рассказал это всё…

Говорить ему, что Ганин взятку предлагал? Или не стоит?

— А чего он к тебе приехал-то? — сразу почувствовал подвох Сатчан. — Не мог позвонить?

— Привез мне взятку, три тысячи рублей, — деланно равнодушно сказал я, — с одной просьбой, не говорить никому из наших, что они пальцем о палец не ударили после моей работы на базе. У меня складывается совершенно четкое ощущение, что он там какие-то свои грандиозные дела крутит с директором, о которых ни Бортко, ни Захаров не в курсе…

— Да ну ладно! Три тысячи! А ты их не взял? — поразился Сатчан.

— Я у своих не краду, и в долю с теми, кто так делает, входить не готов, — пожал плечами я, — ну и обидно, конечно, что мою схему спустили в унитаз. Самому любопытно было посмотреть на финансовые итоги октября.

— Ладно! Удивил ты меня, конечно, этой информацией… Завтра же к Бортко с ней отправлюсь. Спасибо!

Он уехал, а я побрел домой. День длинный и непростой, надо спать!

В субботу утром, ещё десяти не было, позвонил Фирдаус.

— Ты уже вернулся? — удивился я.

— Да, есть разговор, надо встретиться. Приеду сейчас?

— Ну, давай. Жду.

Он приехал минут через тридцать и попросил прогуляться. Начало уже меня напрягло.

— Так что случилось-то? — с нетерпением спросил я, когда мы вышли во двор.

— Слушай, нарвались мы там на местную мафию. Отца предупреждали, что придётся платить десять процентов, но за это обещали защиту и налоговые послабления. А тут, только мы выпустили пробную партию, они тут, как тут и проценты повысили с десяти до двадцати. Якобы, потому что мы не итальянцы.

— Ничего себе! В два раза, — поразился я. — А что сразу не пятьдесят?

— Ну, вот и мы с отцом не хотим платить, — кивнул зять. — Отец хочет дать им жёсткий ответ, просил согласовать это с тобой, как с партнёром. Но это будет стоить денег. Сколько именно, это станет ясно позднее. Если ты не против, то отец начнёт работать в этом направлении.

— Бороться, по-любому, надо, сколько бы это не стоило, а то без фабрики, вообще, останемся, — заметил я. — Тут же как, дашь один пальчик укусить, а они всю руку оттяпают.

— Значит, ты тоже