Последний ранг - Анна Кондакова

— Хотя другие осколки будущего говорят, что она отрубит тебе руку и скормит её своей собаке по кличке Мёртвая Голова. Скорее всего, послезавтра.

Она задумалась, почесала в затылке.

— Хотя ещё одни осколки будущего говорят, что эта некромантка будет танцевать с твоим врагом… дважды… а может, трижды. С цифрами у меня беда, я гуманитарий. Но могу сказать, что это случится уже…

— … послезавтра? — невесело усмехнулся я.

— Можешь не продолжать, — поморщилась Эсфирь. — Я сразу смекнула, что ты хочешь оскорбить мои пророческие чувства. А я не люблю иронию и, между прочим, только учусь видеть осколки будущего.

— Вот и учись лучше. — Я быстро вышел за двери.

Незнакомка так и осталась у трибун, ну а я не особо хотел сейчас общаться ни с кем, кроме говорливой Эсфирь, пока не выясню толком, что происходит.

Мы наконец покинули стадион Академии — огромный, выстроенный куполом с колоннами, весь покрытый чёрным облицовочным камнем.

Как только вышли за кованые ворота, Эсфирь схватила меня за руку (да так, что чуть пальцы мне не переломила!) и снова обняла (а вот обняла с нежностью).

— Ты спас мне больше чем свободу, Алекс… Но где ты научился так драться? Тебе же нельзя обучаться. Ты что, нарушил судебные предписания? У нас и так социальный рейтинг: минус один. Ну куда ещё хуже?

Я опять обратился к памяти Алекса.

Оказывается, судом ему было запрещено обучаться у кого-либо из-за низкого социального рейтинга. Причем, каралось это тюрьмой не только для самого Алекса, но ещё и для наставника, который рискнёт его обучать.

Паршиво, что сказать.

На улице были уже густые сумерки, повсюду мерцали огни: фонари, подсветка домов, только экипажей что-то было не видно. В любом случае, это всегда был уютный и красивый город…

«Изборск, — тут же подсказала память Алексея Бринера. — Российская Империя».

Хорошо, хоть тут всё на месте. В Изборске у Бринеров было большое родовое имение у Белого озера, так что…

— Эй, Бринер! — окликнули меня со стороны школьного стадиона. — Стой, ублюдок!

Я нахмурился и обернулся.

Так и знал, что в покое меня не оставят, поэтому машинально прикрыл собой Эсфирь — привычка не давать слабых в обиду, пусть даже мелких, надоедливых и не очень правдивых пророчиц.

Ко мне приближались два крепких парня в школьной форме, оба при галстуках, с блестящими лацканами пиджаков, отглаженных брюках с лампасами.

— Как ты это сделал, Бринер? — прямо спросил у меня первый парень, темноволосый, с желтоватой кожей, будто после какой-то болезни. — Как ты победил Стрелецкого? Смухлевал или использовал что-то? Признайся, как ты это сделал?

— Ты так точно не сможешь, — ответил я спокойно (и это было правдой).

— Да не скажет он! — покачал головой второй крепыш. — Если только выбить из него ответ и…

— Ну попробуй, — перебил я его.

Не знаю, что именно они разглядели на моём лице, но оба остановились ровно на границе территории стадиона и улицы, так и не шагнув дальше.

— Только посмей ещё раз сюда явиться! — огрызнулся желтокожий, как трусливый пёс из подворотни. — Тебе никогда здесь не учиться! Губу не раскатывай!

— Да он всё равно сдохнет скоро! — пообещал его дружок. — Бринеры долго не живут!

Они меня ненавидели открыто и люто.

И просто так подобная ненависть не возникает даже у таких недоумков, как чьи-то холёные сынки. Причину надо было искать в памяти Алекса, но она будто намеренно не хотела выдавать ничего внятного. Будто сам Алекс прятал от себя эти мысли, ненавидя всё, что с ними связано.

— СМЕРТЬ БРИНЕРАМ! — хором крикнули парни, вскинув руки, но так и не выйдя за границу стадиона. — СМЕРТЬ БРИНЕРАМ! СМЕРТЬ БРИНЕРАМ!

Под моим тяжёлым взглядом они всё же заткнулись, после чего решили ретироваться. Ну а Эсфирь вообще не обратила внимания на то, что её семье желают смерти — будто для неё это привычное явление.

Вдруг в небе я заметил подсвеченный огнями пассажирский дилижанс.

О как. Неплохо.

Похоже, кто-то из учёных его запустил, хотя я слышал, что эти летающие машины только разрабатывали.

Через пару секунд появился ещё один дилижанс, а потом — ещё один… Когда маги успели всё это построить?.. Да ещё и не в самом крупном городе Империи.

Я перевёл взгляд с неба на Эсфирь и спросил:

— Откуда эти дилижансы?

Она посмотрела на меня с подозрением.

— Как откуда? С завода «Физис-Прагма». Оснащены ИМИ.

— Оснащены… чем?

— ИМИ, — повторила Эсфирь, ошарашенно уставившись на меня. — Искусственным магическим интеллектом. Ты будто первый раз их видишь. ИМИ на них поставили недавно, но сами машины лет сто уж летают.

Я задрал голову и проследил за плавным движением летающих машин.

— Сто лет?.. — Потом снова посмотрел на Эсфирь. — А сейчас какой год?

Она поправила очки и усмехнулась.

— Ты головой об арену стукнулся, да?

— Немного, — отмахнулся я от вопроса. — И какой год?

— Шестнадцатое мая тысяча девятьсот пятидесятого года, вторник, если ты забыл.

Я замер, всё ещё глядя на девчонку. От пророков можно было ждать чего угодно, даже такого нелепого ответа.

1950 год…

Вообще-то, я родился в 1825 году, а последний ранг повышал в 1850-м.

— С цифрами у тебя точно беда, — нахмурился я. — Может, тысяча восемьсот пятидесятый?

Эсфирь вздохнула и закатила глаза.

— Твои шутки несмешные, ты в курсе? Этим обычно некроманты грешат, но ты же не некромант. Давай не будем шутить над временем, ладно?

Она сказала это так уверенно, что я ещё