Наследник (СИ) - Лапышев Алексей
Виновница торжества стояла на пороге и с улыбкой встречала гостей. И я с первого взгляда понял, что это нет не любовь в обычном понимании этого слова. Нет, это родственные чувства, невероятно сильные. Просто желание защитить это Рыжее солнышко, не ведомым образом попавшее на землю.
—Сестренка. — Подумал я и еще раз ее оглядел: —Маленькая, гладенькая, в зеленых глазах бесятся чертенята, легкая курносость, только придает изюминки. И конечно, рыжие волосы, как огонь, легли на плечи, оттеняя их матовость. —
Улыбка летит от меня в ответ, поздравления, подарки и новые мысли:
—Повезет парню, которого она полюбит. Или не повезет, который посмеет обидеть, ох не повезет. — Думаю я и улыбка, уже не покидает моего лица, видя как она радуется нашим цветам и корзинке с конфетами.
—Какие вы молодцы, мои любимые принесли. Спасибо. — Бросается она на шею Ане, невероятно милая в своей непосредственности, хотя далеко уже не ребенок, пятнадцать лет все-таки.
—Ты Дана благодари, его идея. Он прям сейчас нас и потащил за букетами от нас лично и конфетами от всех. — Признается Аня, а в глазах Лады мелькает искреннее удивление, вылившееся в неожиданное признание:
— Не ожидала от тебя, Даня. Мне казалось, что все равно и на всех. А ты оказывается совсем не такой. Спасибо, Даня. — Говорит она, совершенно серьезно.
Я киваю и тут же отвечаю, как всегда, с улыбкой и в стихах:
***********************************************************
Того, что был
Уже и след простыл.
Теперь я вот такой
Со всеми и ...с тобой
***********************************************************
Теперь уже все, удивленно на меня смотрят, а только пожимаю плечами, как бы говоря:
—Теперь вот так, иногда. Привыкайте.—
И как будто слышу от них:
—А нам нравится. Привыкнем.—
И праздник полетел своим чередом. Закружила, завертела, та самая круговерть тостов и поздравлений, потом танцев и музыки, разговоров ни о чем и обо всем. И я постоянно чувствовал на себе внимательные оценивающие взгляды как старшего поколения явно влиятельных гостей, присутствующих на празднике, так и сверстников. А кто-то из сверстниц похоже еще о чем-то и расспрашивал моих кузин, присутствующих на празднике.
— Интерес я явно вызвал — Решил я и броуновское движение брожения по залу вынесло меня на балкон.
Нет не покурить и прочие потребности, которые скорее из анекдотов о славном поручике Ржевском, тоже не причем. Просто подышать свежим воздухом и в общем проветриться.
Но просто постоять и проветрится не получилось, точнее получилось, но довольно не долго. Только я облокотился о перила балкона, на втором этаже особняка, с того самого торца здания, что обращен в парк и на набережную Москвы-реки и собрался насладиться вечерней свежестью, как:
— Пусти. Отстань. — Услышал я, удивительно знакомый голосок, той самой рыжей сестренки.
Невнятное бухтение где-то внизу, в парке и снова:
— Пусти, не надо, я не хочу. — Снова она и напугана похоже.
— Не дело. — Думаю я: — Не хочет девочка, значит надо остановиться.—
И я спрыгиваю с балкона на землю. Парк не большой, примерно тридцать на тридцать метров и найти тут нарушителей не проблема.
Рывок в направлении шума и картина маслом, буквально спустя несколько минут:
Рыжая сестренка, которая Лада, прижалась к стене парковой беседки и пытается оттолкнуть в наглую лапающего ее парня, наголову ее выше. А тот разошелся на максималках, ничего не слышит и не собирается, уже и юбку заворачивает, и губы в поцелуе поймать пытается. Действует по известному и довольно пошлому принципу:
— Надежно зафиксированная девушка, в предварительных ласках не нуждается.—
И зрители, в количестве еще двух парней, а может и не зрители, может и своей очереди ждут, или помощники. Кто знает о чем они договорились? С тремя то ей не справится, а потом сказать побоится.
— Нет, обломаешься. Это не про мою сестрёнку.—
И я говорю:
— Парнишка, а ты чего такой тупой? Слов не понимаешь? Она же говорит, что не хочет.—
Одновременно еще пара шагов и короткий удар в печень со спины.
— Нечестно? А кто сказал, что я буду честен?—
Он удивленно охнул, отпустил ее, обернулся и произнес, совершенно тупое, как видно и он сам:
— Ты чего, Наследник? Мало получал? Уже забыл?—
Я улыбнулся ему, очень ласково, так что он натурально отшатнулся и еще один короткий удар в «солнышко», заставил его согнуться, а последовавший за ним добивающий удар локтем сверху и в голову, заставил поцеловаться с землей.
— Готов. — Сказал я, а потом добавил:— Лада, он тебя вроде правой рукой лапал?—
Она неуверенно кивнула, а парни застыли, не совсем понимая, что происходит.
— А происходит суд, над тем, кто осмелился полезть к моей сестрёнке, без ее желания. — Подумал я и резким движением сломал в локте, упомянутую правую руку, лежащего на земле неудачника.
Он пришел в себя и завыл, а я присел рядом с ним и вновь, очень ласково сказал:
— Твое счастье, что дальше не зашёл и другие органы в ход не пустил. Тогда бы все совсем плохо было, для тебя. Сперва бы ты перестал быть мужчиной, а потом просто умер. Поверь, так и было. Веришь. — Спросил я и он испуганно кивнул, даже перестав выть.
Я встал, посмотрел на парней и спросил, по прежнему ласково:
— Вы тоже чего-то хотели от моей сестренки? Может вам тоже чего поломать? Вы только скажите, я добрый, я сделаю. Раз и все.—
Они натурально побледнели, спешно закачали головой и молча собрались уходить, но были остановлены:
— Не понял, а этого мне самому тащить? Боюсь он тогда сильно потеряет в здоровье. — Спросил я у все той же троицы и они поняли, мгновенно подхватили бедолагу и рванули на выход из парка, и усадьбы.
Я наконец обернулся к рыжей, а ее трясет, в глазах слезы. Она похоже только осознала, по какому краю лезвия прошла.
— Ну, Лада, успокойся. Все нормально. Это кто были то и чего хотели? А то я побил немного и даже не знаю кого? — Спросил я и протянув руки, обнял сестрёнку.
И водопад хлынул, куда там Ниагаре:
— Это мои одноклассники, а главный у них Петя Самсонов. Он решил, что ухаживает за мной. Честно, ничего не было, так, пару раз в кино сбегали. А тут он вытащил меня в парк и говорит, тебе уже пятнадцать, пора значит. И полез. Честно, я ничего ему не обещала. — Летели из нее слова, пополам со слезами.
— Затопит сейчас звуком и водой — Подумал я и ответил:— Ладно рыжая, он теперь не скоро очухается, а ты смотри лучше с кем дружить и тем более встречаться. Если что, говоришь мне, я их успокою.—
Она прижалась ко мне и вроде успокоилась, рыдания стихают, а я подумал и добавил, внося определенность:
— Ладка, я тебе не сторож, но брат. Ты всегда и все можешь мне рассказать. Я помогу, но ничего за тебя решать не буду и заставлять тоже. Ты вольна в своей жизни и я совсем не моралист, скорее на оборот. Я помогу и прикрою, если что. Мы вместе, мы одна семья, по настоящему.—
Она кивнула, потом отстранилась и ответила:
— Да, Даня, ты прав. Мы одна семья, спасибо тебе.—
И мы пошли обратно, а уже на входе в особняк столкнулись с кузенами и кузинами, практически в полном составе.
— Что у Вас случилось? Тут Самсонова унесли, такое впечатление, что по нему трактор проехал. — Спросила Аня, а я усмехнулся и сказал:
— Не сошлись во мнениях, о том как надо общаться с девушками. Мое мнение оказалось тяжелее, вот его и унесли.—
Саша нахмурился и переспросил у Лады:
— Что он опять цеплялся к тебе, я же ему говорил уже.—
Я посмотрел на него и жестко сказал:
— Саша, ты меня извини, но если у сестры проблема, то проблему ту ломать надо, а не решать. Простой и эффективный способ. Одну проблему поломаешь, вторую. Глядишь и закончатся те самые проблемы.—
А он серьезно посмотрел на меня и ответил:
— Ты изменился Дан, стал жестким и опасным. Но, ты прав. Так и буду теперь.—
