Правильный лекарь. Том 7 - Сергей Измайлов

— Сейчас я скажу точнее, — ответил я и положил ладонь на правую грудь старушки рядом с отверстием.

Да уж, образование реально большое, хотя при внешнем осмотре так не скажешь. Оно занимало большую часть объёма железы, просто на поверхность пробивалось лишь в одном месте. Даже выраженной деформации железы нет, что очень странно. Полость внутри объёмом с половину моего кулака. Всё это осложнялось прорастанием в пятое и шестое ребро, в межрёберные промежутки и среднюю долю правого лёгкого, в котором были ещё и метастазы. Покачав головой, я отошёл в сторону, дав возможность посмотреть коллегам. Каждый после сканирования отходил в сторону с крайне задумчивым видом.

— Саш, да там же крах полный, — сказал дядя Витя, когда подошла его очередь ознакомиться с запущенным случаем. — Надо полбабушки выжигать. Иван Терентьевич с этим точно не справится, так ведь?

— Мне тут на год работы с отменой всех остальных пациентов, — развёл руками Рябошапкин. Ну может не на год конечно, но я не уверен, что справлюсь за месяц, даже если буду заниматься ей каждый день.

— Давайте так договоримся, — предложил я. — Вы сейчас начинаете удаление основного очага начиная со стороны лёгкого с постепенным переходом к более поверхностной части. Я сейчас помогу и поддержу энергией, а в следующий раз она придёт ко мне. Скорее всего сегодня надо будет оставить её под наблюдение в палате. Как минимум до вечера, а возможно и до завтра, определитесь по её самочувствию.

— Договорились, — кивнул Рябошапкин. — Начинаем?

— Начинаем, — сказал я и положил свою ладонь поверх его.

Таким образом я убью двух зайцев. Во-первых, я хотел посмотреть, что Иван Терентьевич сможет сделать сам, во-вторых — под моим контролем более эффективно будет сделан первый этап вмешательства, которых у этой пациентки будет ещё много.

Рябошапкин направил энергию из ядра в ладонь, сфокусировал в тонкий пучок и начал воздействовать на ту часть образования, которая проросла в лёгкое. Я пока только смотрел и не вмешивался, поглядывая периодически наполнение его ядра, которое стремительно таяло. Когда его запас опустился почти до четверти, было удалено не больше половины того, что было в лёгком. Пожалуй, скажу ему, пусть все такие случаи сразу шлёт ко мне. В скором будущем мы все будем отправлять их в новый онкоцентр, а пока будем справляться сами.

Я направил поток энергии в помощь Рябошапкину и дело пошло быстрее. Мы совместными усилиями полностью убрали опухоль из лёгкого, из плевры, из межрёберных промежутков и частично из рёбер. На этом и мой запас энергии стал близиться к критическому уровню, а я ещё хотел укрепить сами рёбра, чтобы они у неё не сломались при первом же чихе. Я сообщил об этом коллеге, и мы сделали это с ним вместе.

— Пожалуй на сегодня достаточно, — сказал я, убирая руку.

— Странно, а внешне ничего не изменилось, — пробормотал стоявший рядом Юдин.

— А здесь оно изменится чуть позже, — сказал я. — А ты тоже можешь немного поучаствовать.

— Что я должен сделать? — оживился Илья.

— Пока ничего особенного, просто надо очистить рану и убрать воспаление в мягких тканях. А вы, Иван Терентьевич, наложите ей тогда повязку с нашей новой мазью. После приёма посмотрите пациентку и мне доложите, дальше будем решать. И прокапать надо обязательно, хотя бы пару флаконов.

— А как же с моим пациентом? — спросил Виктор Сергеевич. — Пойдём смотреть? Он уже сидит.

— Ох, я уже и не вспомнил, — вздохнул я. — Много впечатлений на один день. Но откладывать не будем. Илья, Иван Терентьевич, вы тогда здесь заканчивайте и подходите в кабинет Виктора Сергеевича, а мы пока без вас осмотр начнём.

Когда вошли в кабинет Панкратова, он позвал из коридора мужчину, по которому сразу было видно, что ему нужна медицинская помощь. Это был довольно измождённый мужчина чуть за сорок с потухшим взглядом. Он входил в кабинет, словно отсюда должен был отправиться в последний путь.

— А почему это мы такие грустные? — спросил я, приветливо улыбаясь.

— Так, а чему же радоваться, господин лекарь? — безжизненным голосом спросил пациент. — Если я правильно понимаю, у меня по всему телу рак и осталось жить совсем недолго.

— Кто это вам такое сказал? — хмыкнул я.

— Да вчера домой пришёл, сказал жене, а та — соседке. К вечеру все соседи сбежались, предложили помощь посильную, сказали завещание пора писать, пока в сознании, а не в коме.

— Бред какой! — махнул я рукой. — Выбросите это всё из головы! Нашлись тоже мне доброжелатели, сами пусть завещание пишут. И хватит киснуть! Мы справимся с вашей болезнью, вы им всем ещё покажете, где раки зимуют!

— Вы надо мной сейчас смеётесь, господин лекарь? — мужчина покачал головой. — Не гоже так потешаться над смертельно больным.

— Никто не потешается, — я говорил уже без улыбки и абсолютно серьёзно. — Мы вас вылечим. А соседей гоните в шею с их советами. Тоже мне, налетели коршуны, рано ещё, ваше время не пришло и придёт нескоро. Ложитесь на манипуляционный стол, будем смотреть.

Настрой пациента несмотря на мои увещевания радикально не изменился, но процент грусти несколько убавился. Он послушно лёг на стол и уставился в потолок в ожидании. Мне, как руководителю, уступили осмотреть его первым.

Я начал сканирование с черепа и постепенно продвигался вниз. Когда дошёл до бедренных костей, считать новообразования уже перестал, зашкалило за полсотни и я плюнул на цифры и просто сканировал дальше. Как и сказал Виктор Сергеевич, образования больше похожи на метастазы, а первичного очага я не нашёл нигде. Пересмотрел на всякий случай ещё раз, но результат такой же.

Следующим после меня взялся смотреть Сальников. Ничего нового после десяти минут просмотра он сообщить не смог. То же самое с осмотром Рябошапкиным и Юдиным, которые как раз подошли пока пациента смотрел Сальников.

— Итак, Александр Петрович, ваш вердикт? — с хитринкой в прищуренных глазах спросил Виктор Сергеевич.

— Не вижу других вариантов, как планомерно уничтожать метастазы и каждый раз сканировать пациента сверху до низу, вдруг что-то всплывёт.

— А диагноз? — спросил Панкратов.

Такое впечатление, что он меня экзаменует. Так это он лично для меня затеял смотрины? Потом спрошу, наедине.

— Кроме как «первичное множественное злокачественное новообразование без первоначальной локализации»,