Стальной кулак (СИ) - Тыналин Алим
В деревню Переярово я приехал к полудню. Осенняя распутица превратила дорогу в сплошное месиво, «Полет-Д» то и дело буксовал в глубоких колеях.
Председатель сельсовета Кузьма Степанович Лапшин ждал меня в небольшом бревенчатом доме с выцветшей вывеской «Сельский Совет». Высокий жилистый мужик лет пятидесяти, с окладистой русой бородой, он встретил меня настороженно.
— Вот что, товарищ начальник, — начал он без предисловий, как только мы устроились за обшарпанным столом. — Народ у нас волнуется. Башню эту вашу строите, а толку нам какой?
— А в чем конкретно проблема, Кузьма Степанович?
— Да во всем! — он сердито постучал пальцем по столу. — Дорогу разбили вконец — ни пройти, ни проехать. Лес валите для стройки. Как раз там, где наши бабы по грибы-ягоды ходили. Да еще и слухи разные ходят…
— Какие слухи? — насторожился я.
— Да разное болтают. Будто башня эта вашу вредные лучи испускает. Скотина, мол, болеть будет, урожай пропадет.
В этот момент дверь распахнулась, и в комнату ввалилось несколько крестьян. Я узнал кузнеца Прохора Симакова — могучего бородача в прожженном фартуке, и Тимофея Гурьянова — сухонького старика с цепким взглядом.
— Вот, — Лапшин кивнул на вошедших. — Сами послушайте, что народ говорит.
— Работы нет! — сразу начал Симаков. — На стройку своих привезли, а нам что делать?
— И платят им втрое против нашего, — поддержал Гурьянов. — Несправедливо это.
Я внимательно посмотрел на крестьян. Крепкие мужики, привыкшие к тяжелому труду. А у меня как раз не хватает рабочих рук.
— Значит так, товарищи, — я достал блокнот. — Нам нужны грузчики, землекопы, плотники. Работа тяжелая, но и платим хорошо. Вот тебе, Прохор, — я повернулся к кузнецу, — отдельное предложение. У нас походная кузница есть, а толкового мастера нет.
Симаков заинтересованно подался вперед:
— А оплата какая?
— Сдельная. Сколько сделал, столько получил. Плюс премии за срочные заказы.
— А мне что? — подал голос Гурьянов.
— Тимофей Ильич, вы же лес хорошо знаете? Нам проводник нужен, показать, где делянки лучше разместить, чтобы грибные места не попортить.
Старик довольно крякнул.
— И вот еще что, — я повернулся к председателю. — Дорогу мы отремонтируем. Не просто подсыплем, а сделаем по всем правилам, с дренажем. Заодно и до деревни нормальный проезд будет.
Лапшин задумчиво теребил бороду:
— А насчет этих… вредных лучей?
— Пойдемте, покажу кое-что.
Мы вышли на улицу. Я достал из машины схемы и технические описания.
— Смотрите: это обычная радиостанция. Такие же сейчас по всей стране работают, в Москве, в Ленинграде, везде. Никакого вреда ни людям, ни скотине, ни посевам. А польза будет, скоро у вас в избах радио появится.
— Ну, раз так… — протянул председатель. — А когда работу начинать можно?
— Да хоть завтра. Кузьма Степанович, давайте список желающих составим. Только людей надежных выбирайте, объект все-таки режимный.
Через час список был готов. Тридцать крепких мужиков, почти все трудоспособное население Переярова.
Когда я уезжал, Лапшин вышел проводить:
— Вот что, товарищ Краснов… Насчет дороги, это вы хорошо придумали. А то ведь скоро и на телеге не проедешь.
— Сделаем, Кузьма Степанович. Работы много, всем хватит.
«Полет-Д» медленно выбирался из деревни. В зеркале заднего вида я видел, как крестьяне что-то оживленно обсуждают, собравшись у дома сельсовета. Кажется, лед тронулся.
* * *В тесной лаборатории КБ Зотов в который раз перепроверял показания амперметра и вольтметра. Радиостанция работала, но уверенного приема добиться не удавалось. Рядом инженер Костромин, склонившись над приемником, пытался разобрать сигнал сквозь треск помех.
— Опять то же самое, — вздохнул Зотов, делая пометки в журнале. — Стоит усилить мощность, сразу начинается перегрев ламп. А на малой мощности сигнал теряется.
На соседнем столе Аркадий Ветлугин возился с катушками антенного контура, пытаясь добиться лучшего согласования.
— Василий Петрович, может в Нижний Леониду Ивановичу позвонить? — предложил Костромин. — Все-таки он…
— Нет, — покачал головой Зотов. — У него там свои важные дела с производством двигателей и обеспечением топливом. Не будем отвлекать. Надо самим решать. Я запросил разговор с военными, может, они помогут.
В этот момент в лабораторию заглянул дежурный:
— Товарищ Зотов, вас к телефону. Товарищ Извольский из штаба.
Через полчаса после разговора с Извольским в лабораторию прибыл немолодой человек в потертом пиджаке, представившийся Павлом Николаевичем. По его манере держаться и глубоким техническим знаниям было понятно, что это специалист из военной разведки.
— Так-так, — он внимательно изучал схему передатчика. — А вы пробовали использовать противовес? Второй луч диаграммы направленности можно развернуть в сторону от источника помех.
— Каким образом? — заинтересовался Ветлугин.
Павел Николаевич достал потрепанный блокнот:
— Смотрите. Добавляем второй вибратор, настраиваем фазировку… — он быстро чертил схему. — Это старый армейский прием еще с германской войны.
Следующие несколько часов они провели за доработкой антенной системы. Павел Николаевич показал, как правильно располагать противовесы, как настраивать режимы работы передатчика, как выбирать оптимальное время для связи.
— Не надо гнаться за мощностью, — объяснял он. — Лучше правильно выбрать время работы, когда меньше атмосферных помех. И частоту подобрать оптимальную.
К вечеру система заработала значительно лучше. Сигнал стал увереннее, помехи заметно снизились.
— Завтра пришлю еще двоих ребят, — сказал на прощание Павел Николаевич. — Помогут с настройкой. У них большой опыт полевой работы.
Когда он ушел, Костромин уважительно покачал головой:
— Вот что значит практический опыт. Мы тут теорией увлеклись, а оказалось, что простые решения эффективнее.
— Да, — согласился Зотов. — Надо будет Леониду Ивановичу доложить, когда вернется. А пока за работу, товарищи. Времени мало.
Через неделю модернизированная система связи прошла испытания. Башня уверенно держала связь даже в сложных условиях. Старые армейские методы в сочетании с новыми техническими решениями дали отличный результат.
* * *В маленьком деревянном бараке, наспех переоборудованном под учебный класс, было тесно и душно. Два десятка молодых ребят, вчерашних крестьян и рабочих, склонились над чертежами узлов башни. Сурин, стоя у доски, терпеливо объяснял принципы сборки металлоконструкций.
— Вот здесь, — он постукивал указкой по схеме, — важно соблюдать последовательность. Сначала крепим основной узел, потом диагональные связи. Иначе конструкция пойдет вразнос.
В заднем ряду поднялась рука:
— Михал Петрович, а почему нельзя сразу все стянуть? Вроде крепче будет…
— Хороший вопрос, Николай, — Сурин узнал Колю Прошкина, бывшего помощника кузнеца из Переярова. — Давайте разберем на модели.
Он достал из ящика уменьшенную копию монтажного узла:
— Смотрите: если сразу стянуть все болты, металл не получит естественной усадки. При нагрузке возникнет напряжение, и соединение может лопнуть.
В класс заглянул инструктор по технике безопасности Кравцов, немолодой уже человек с обожженным лицом — память о работе на металлургическом заводе:
— Михаил Петрович, там на полигоне макет готов. Можно практические занятия начинать.
На небольшой площадке за бараком установили десятиметровый фрагмент башни. Здесь будущие монтажники отрабатывали навыки высотных работ.
— Никогда не забывайте про страховку, — гудел басом Кравцов, проверяя крепление тросов. — На высоте любая ошибка может стать последней.
Сурин наблюдал, как ловко карабкается по конструкциям Прошкин. Бывший кузнец уверенно чувствовал себя на высоте, грамотно использовал страховку.
