Свидетель по делу – кошка (СИ) - Мария Самтенко
— Не всегда, он просто расстроен… — Мадлен мнется и отводит глаза. — Из-за декораций!
Перед этим она смотрит на дверь, за которой исчез Брам. Сдается мне, он не стал бы так хлопать дверью, будь дело, например, в Лизель! А тут прямо вспыхнул.
Интересно, все драконы такие?
— Я поняла, декорации зовут Леон, — говорю я. — Вы знаете, я расследую убийство Галгалеи, и некоторые считают, что Брам может быть к нему причастен. Его башня недалеко от донжона, с которого свалилась Галгалея…
Не успеваю договорить — Мадлен мгновенно бледнеет:
— Брам⁈ Причастен к убийству? Да быть такого не может!
Девушка выглядит так, будто вот-вот зарыдает, и я решаю действовать осторожнее.
— Подожди, — невольно перехожу на «ты». — Давай во всем разберемся. Расскажи, что Брам делал в ночь, когда Галка выпала из окна.
Вот тут-то Мадлен и начинает реветь! Да еще как! Всхлипывая, она рассказывает, что никогда не забудет тот злополучный вечер. Ведь именно тогда она застала Брама на измене!
— Как это случилось?
Вопрос, на самом деле, не праздный. Во-первых, я вижу, что бедняжка Мадлен хочет выговориться. Во-вторых, мне нужно знать, мог ли Брам успеть изменить с Галкой и убить Лизель…
Тьфу! Изменить Мадлен с Лизель и убить Галгалею, конечно же.
— В тот вечер в башне у Брама была вечеринка… — рассказывает Мадлен, и мне наконец-то удается выстроить цельную картину.
Итак, в башне Брама собралась веселая компания студентов, а девушкам — то ли в пику им, толи просто так совпало — захотелось устроить пижамную вечеринку. Коварная Лизель — по-моему, у нее даже имя противное — куда-то ушла. Мадлен даже успела заволноваться — они же были подругами.
Кто же знал, что «подруга» обнаружится в башни Брама!
— … минуточку, — вдруг вскидывается девушка. — Я вышла из башни Брама и пошла бродить по Академии. Дошла до главного входа и наткнулась на труп госпожи Галгалеи. Башня-то его совсем не возле донжона! Он бы не успел?
Если честно, я не очень хорошо ориентируюсь в местной архитектуре. Особенно в башнях. Знаю, что они предназначены для мажоров, которые могут заплатить в несколько раз дороже, чем за отдельную комнату, но сама до сих пор путаюсь, где какая располагалась.
И, в особенности, как они располагалась относительно спальни неупокоенной Галки!
— В смысле, не у донжона? — уточняю я.
— Нет! — Мадлен принимается объяснять, где какая башня, и спрашивает. — Кто вам вообще это сказал? И зачем? Они хотят специально оговорить Брама?
— Не думаю, Леон новенький, он мог перепутать башни…
После моего «Леон мог перепутать башни» Мадлен чуть ли не хватается за голову:
— Это он оговорил Брама?..
Молча киваю, и девушка погружается в свои мысли. Минуту, или даже больше, она просто сидит, что-то обдумывая — а потом я вижу, как она поднимает голову, и в глазах снова стоят слезы.
— Ты что, расстроилась из-за этого Леона? У вас что-то было? — осторожно спрашиваю я.
— Нет! — вспыхивает Мадлен. — То есть да… Когда мы с Брамом поругались, я п-поцеловалась с Леоном, но только один раз! И это было странно. Мне не понравилось!
Тут я невольно фыркаю. Бедняжку Мадлен очень жалко, но стоит мне представить реакцию нашего вспыльчивого Брама! Кидающего стаканы и пинающего стены на ровном месте!
В который раз задаюсь вопросом, все ли драконы такие импульсивные.
— Бедный Леон! Представляю, как Брам его побил, как узнал про этот опрометчивый поцелуй!
— Нет, ну что вы, он ничего ему не сделал! — качает головой Мадлен. — Брам вспыльчивый, но не безумный. И вообще, он очень добрый, вы его просто не знаете…
Все. Следующие десять минут посвящены дифирамбам в адрес Великолепного Брама. Мадлен рассказывает, как дракон заботился о ней, как помогал освоить портретные техники, сколько платьев купил, как у него много друзей, и как все его любят.
Кто любит его больше всего, мне, конечно, понятно.
— … а еще он очень смелый и никогда ничего не делает исподтишка. Если бы у него был конфликт с госпожой Галгалеей, будьте уверены, он бы разбирался с ней прямо, а не задумывал злодейства за спиной
— Хм. Раз он такой хороший, почему вы с ним не помиритесь?
Вопрос, конечно, риторический, но Мадлен снова шмыгает носом и начинает рассказывать про коварную разлучницу Лизель. Восклицая при этом:
— Если бы вам изменил жених…
Вот это она зря! Я тут же вспоминаю своего единственного жениха — это, конечно же, бывший муж, Петька.
Того самого, который сначала обвинял меня в том, что стал алкашом из-за того, что я села в тюрьму. Который воровал мои детективы и продавал их на книжных развалах. Который воткнул вилку мне в руку, как только узнал, что я подала на развод — вон, даже шрам остался.
Который, в конце концов, пытался шантажировать меня своим же собственным убийством! Сначала отправив мне отрезанный палец погибшего от инфаркта одинокого друга, а потом дослав его же руку! Труп друга он, кстати, держал в холодильнике в мясном магазине, где подрабатывал грузчиком.
Многогранная личность, в общем.
— … так что, если бы Петька просто изменил мне по пьяни, как твой Брам, да и все, я, может, даже не стала бы подавать на развод! Я не хочу сказать, что ты зря переживаешь. Просто если бы мой муж всего лишь изменил, думаю, я бы даже не заметила этого на общем фоне!
Мадлен охает, ахает и сочувствует. Больше всего ее впечатляет история с вилкой — видимо, потому, что она подкреплена вещественными доказательствами в виду шрама. Увы! Отрезанный палец я с собой, разумеется, не ношу — да и вообще, его изъяли и отправили к уликам еще во время следствия. Поэтому Мадлен может подумать, что это выдумки для пущей нравоучительности — опровергнуть мне, увы, нечем.
Незапланированная экскурсия в мою личную жизнь быстро заканчивается. Понимая, что про расследование мне уже больше ничего не узнать — а этих двоих можно смело вычеркивать! — прощаюсь с Мадлен и выхожу из студии.
Странно, но Брам все еще стоит у двери и задумчиво ерошит рыжие волосы. Он что, подслушивал?
Впрочем, не думаю, что это может как-то повлиять на расследование. Потому, что основное, что слышал Брам — это восторженные рассказы Мадлен о Браме и ее рыдания насчет измены с Лизель.
Последнее имя я невольно озвучиваю вслух. Просто по рассеянности. Но очень зря!
— Лизель! — снова вспыхивает молодой дракон. — Эта шлюха сказала что прыгала на мне, но этого не может быть! У меня бы
